Третьей на очереди стояла перекраска кораблей. После Русско-японской войны только ленивый не упрекал Рожественского за черный цвет кораблей его эскадры, который существенно упрощал наводку японским артиллеристам. Ведь в черную цель на фоне неба целиться значительно проще, нежели в голубую или оливковую на том же фоне. Но сейчас друзья из будущего приняли решение перекрасить корабли в совсем незнакомую для начала века расцветку. Броненосцам и крейсерам предстояло облачиться в градиентный окрас. То есть на кораблях теперь должен был рисоваться темный центр с плавным переходом в светлые тона к оконечностям и вверх. Это должно было ввести в заблуждение японских наводчиков. Нарисовать схему окраски для каждого из судов поручили Оттону Оттоновичу Рихтеру, который в оставленной им реальности окончил художественную школу. Именно этот попаданец горячо доказывал все преимущества новой окраски.
Четвертый вопрос можно было сформулировать следующим образом: а, собственно говоря, КАК научить нашу эскадру сносно маневрировать? Несмотря на продолжительное плавание, наши боевые корабли, разбитые по отрядам, выполняли все маневры из рук вон плохо, и единственное, чему смогли хорошо научиться, – это следовать в кильватер друг другу. Решено было до предела упростить все эволюционные приемы, которые будут применяться в момент боя, а также каждый день проводить маневры всеми боевыми отрядами. Причем, в отличие от прежней версии истории, теперь капитанам кораблей каждый день после захода солнца и завершения эволюций предстояло собираться на борту одного из судов для обмена мнениями о проделанных маневрах и работы над ошибками. Хотелось гораздо большего, но времени оставалось катастрофически мало, и сделать все равно было больше нечего.
Пятым был вопрос обучения наводчиков и артиллерийских офицеров. Вот тут уже было от чего схватиться за голову. Надежных средств управления огнем всех пушек корабля в те времена просто не существовало, и очень часто каждое отдельно взятое орудие вело огонь по наименее отдаленной от него цели, то есть вело, по сути, свою собственную войну. Про стрельбу залпами вообще можно было смело забыть – после пары первых залпов каждая пушка уже поддерживала свой темп стрельбы. Все это приводило к проблеме плохого распределения целей, что в свою очередь сильно мешало тем же наводчикам и артиллерийским офицерам, которые, стреляя по наиболее «популярному» кораблю противника (а им, как правило, был флагман), зачастую не могли отличить всплесков от падения своих снарядов от чужих. В то же время пушки, которые стреляли по другим целям, не могли нанести им серьезный урон ввиду того, что они вели огонь в гордом одиночестве, а все остальные орудия наших кораблей в это время с увлечением лупили по вражескому флагману. Для того чтобы хоть как-то натренировать наводчиков и артиллерийских офицеров, Рожественский предложил каждый день заставлять их ловить в прицелы маневрирующие в море суда русской эскадры. А для приемлемого распределения целей Коломейцев предложил написать памятку для людей, управляющих огнем, которую они должны будут к десятому мая знать наизусть.
Кроме того, для отработки маневрирования и дополнительного обучения наводчиков русская эскадра решила применить необычный для начала века тактический прием. Всем пяти вспомогательным крейсерам предстояло каждый день строем кильватера маневрировать на удалении от двадцати до сорока кабельтовых от основных сил, изображая неприятеля. При этом русским броненосцам надлежало также маневрировать, пытаясь достичь наиболее выгодной позиции. Наводчики в это время должны учиться сопровождать маневрирующую цель в перекрестье прицела. А по завершении каждого учебного дня все командиры должны собираться вместе на борту «Суворова» для отработки взаимодействия и обмена мнениями. Причем маневрировать должна учиться не только эскадра, не только командиры кораблей, но и попаданцы в прошлое. Они тоже обязаны учиться. Маневрировать, управлять эскадрой, узнать границы возможностей железа и людей. Гостям из будущего, конечно, теоретически помогут остатки личностей и знаний прежних теловладельцев, но одно дело что-то знать и помнить, а другое – пробовать на практике. С учетом того, что на бой будет составлен подробнейший план, ежедневная его отработка окажет очень серьезное влияние на предстоящее сражение.
Шестое. Было необходимо написать боевую инструкцию, которую все командиры кораблей должны были выучить также наизусть. С этим решили не затягивать, и назавтра к вечеру друзья должны были в свободное время подготовить основные ее пункты, а после встречи сверить свои записи и отредактировать их. Правильно составленные боевые инструкции существенно упрощали жизнь командирам кораблей, так как капитан теперь мог не гадать над следующим маневром своего флагмана в тот или иной момент боя, а знать четко, что в этой ситуации флагману полагается делать в соответствии с инструкциями адмирала.
Ну и седьмое. В ближайший китайский порт срочно был отправлен транспорт с задачей купить возможно большее количество разноцветных сигнальных ракет. Китай – страна с богатейшими пиротехническими традициями, и достать все необходимое не составляло труда. Сигнальные разноцветные ракеты руководство эскадры намеревалось использовать в качестве дублирующей системы отдачи приказов.
За обсуждением всех этих вопросов друзья потратили несколько часов, и все равно воз проблем, встающих перед ними, казался неразрешимым. Немало времени было потрачено на обсуждение поведения командиров русских кораблей во время боя и после него. Совсем недавно из Петербурга пришла телеграмма, разрешающая командующему эскадрой снимать с должности и назначать на нее различных офицеров. В результате этого обсуждения и на основании телеграммы Рожественский самолично принял решение отозвать с крейсера «Жемчуг» его командира – капитана второго ранга Павла Павловича Левицкого и назначить на его место своего современника, попавшего в тело Николая Николаевича Коломейцева. Левицкому же предстояло возглавить миноносец «Буйный» и первый отряд истребителей. Для легких и быстрых крейсеров «Жемчуг» и «Изумруд» в предстоящем бою предполагалась особая роль, поэтому адмирал решил, что командовать ими было бы разумнее назначить человека, на которого он мог бы целиком и полностью положиться.
Еще было принято решение о смещении с должности командира вспомогательного крейсера «Урал» Истомина Михаила Константиновича. Каждый из попаданцев знал, что Истомин зарекомендовал себя в прошлой истории с крайне отрицательной стороны: открыто мечтал об интернировании своего корабля, а в бою раньше времени приказал экипажу покинуть судно, не предприняв всех мер в борьбе за живучесть. Вместо Истомина на должность командира «Урала» был назначен Владимир Семенов, известный всем перемещенцам во времени еще с юности, благодаря своим мемуарам. В прошлой истории Семенов был одним из немногих русских моряков, успевших поучаствовать сразу в двух генеральных морских битвах той войны: Шантунге и Цусиме.
С поручением для штаба немедленно составить приказ о рокировке всех командиров был отправлен вестовой Петр Пучков.
Также в ближайший порт, имеющий телеграфное сообщение, был послан транспорт с заданием передать во Владивосток для Йессена срочную телеграмму. Она была составлена особым кодом, который все участники эксперимента «Десант в прошлое» выучивали наизусть еще до перемещения. В этой телеграмме были подробные планы Рожественского и точные указания Йессену, что и какого числа ему надлежит делать, где встречать прорвавшиеся русские корабли, и многое-многое другое. Тут приходилось учитывать, что единственный владивостокский док был занят сейчас ремонтом бронепалубного крейсера «Богатырь», который должен был продлиться еще более месяца. Также немаловажным фактором было то, что во Владивостоке, помимо Йессена, хватало начальников, причем многие из них были старше его как по чину, так и по должности. Оставалось лишь надеяться, что попаданец в прошлое сумеет каким-то образом убедить свое начальство действовать именно так, как нужно Рожественскому.
