– Да?

– Думаю, тебе стоит на это взглянуть, – Феб протиснулся обратно и, обогнув развалины, подошел к брату. По другую сторону холма был город. Ну то есть, они предположили, что это город, ничто иное им в голову не пришло… Он светился в полумраке сотнями, нет, тысячами разноцветных огней, угадывались очертания зданий, но зданий слишком высоких для простых смертных… В довершение всего у них прямо над головами с низким рычанием пролетело нечто – мигали красные огоньки…

– Вопрос «где мы?» явно неактуален, – задумчиво сказал Феб.

– Боюсь, – тем же тоном отозвался Мануэль, – что я узнаю местность.

Брат кивнул, не отводя взгляда от сюрреалистической картины на фоне ночного неба.

– А вот вопрос «когда мы?» меня очень тревожит…

– Ты думаешь?.. – с недоверием начал Мануэль. Осекся. – Таламаска отрицает возможность путешествий во времени.

– Я тоже стараюсь пореже верить в объективную реальность… – хмыкнул Феб. – Хотя это вполне может быть и какой-нибудь параллельный мир. Не мешало бы найти людей, – он двинулся туда, где раньше была подъездная аллея.

– Не мешало бы присмотреться к этим людям, – поправил его брат, чья врожденная осторожность никогда ему не изменяла.

Они спустились по заросшей тропинке, которой стала мощенная когда-то дорога, и вышли к развилке. На невообразимой скорости мимо проносились какие-то аппараты, ни одного экипажа, повозки или даже лошади… Воздух пах чем-то тяжелым, неприятным, Мануэль морщился, но молчал. А Феб застыл возле дороги, с мальчишеским восхищением глядя на все это безобразие.

– Ты только подумай! – восторгался он. – Все механическое! Как оно работает?..

Мануэль фыркнул. Феб любил футурологические прогнозы, в особенности насчет технического прогресса, так что ему было страшно даже представить, какое впечатление на него произведет хотя бы мыс Канаверал… не говоря уже о возможности технологической сингулярности. Мысль была какой-то неправильной, но ухватить эту неправильность почему-то не удавалось… Мануэль тряхнул головой и пошел вперед – к небольшому дому с яркой вывеской, раньше тут была таверна, похоже, она же и осталась. Возле нее, как и всегда, сидели завсегдатаи.

Что ж, в мире существуют и неизменные вещи… Вывеска была на английском. Это обнадеживало. А вот мода, судя по всему, претерпела радикальнейшие изменения. Мануэль ни секунды не сомневался, что, дай брату волю, на нем через полчаса будет такая же кожаная куртка и потрепанные брюки. В любом случае, судя по присутствующим… джентльменам, у общественности наверняка возникнут вопросы насчет их туалета.

Объект для эксперимента появился буквально через несколько минут – молодой парень с легко поддающейся определению нетрезвостью. Мануэль сделал шаг вперед из скрывающей его темноты.

– До Хеллоуина еще далеко, – широко улыбнулся он. Мануэль заговорщески улыбнулся в ответ.

– Сэр, подыграйте мне, – шепотом сказал он. И громко добавил: – Не подскажете, какой сейчас год?

– О… вы привидение или нас снимает скрытая камера? – невесть чему обрадовался тот, бросая исподтишка косые взгляды по сторонам. – По какому каналу меня покажут?

Не имея ни малейшего сознательного представления, о чем идет речь, Мануэль отозвался всем тем же конспиративным шепотом:

– На всю страну, – что бы это за страна не была… еще вчера все переживали насчет вероятной войны Конфедерации с Федерацией, и кто знает, что у них тут сегодня.

– 2010-й, – он усмехнулся, – Anno Domini.

Титаническим усилием воли Мануэль удержал улыбку на губах.

– Премного вам благодарен.

Возникший у него из-за спины Феб почтительно раскланялся с его собеседником, заслужив веселые возгласы одобрения, и они снова отошли подальше, в тень.

– 2010-й? – повторил Феб, клацая крышкой жилетных часов. – Вот уж не думал, что доживу, даже при самом благоприятном раскладе!

Мануэль бледно усмехнулся. В реальность происходящего ему все еще верилось с трудом.

– Даже у Аллена не хватит сил, чтобы перенести нас во времени. Что же он сделал?

– Анабиоз? – предположил Феб. – Черная дыра на Земле как-то маловероятна… – как и брату, анахронизмы в собственной речи практически не резали ему слух. – В любом случае, мы это выясним. Но вряд ли сможем подать на него в суд.

– Неужели он настолько нас ненавидел? – с болью спросил Мануэль.

– Ты пошел против его воли, – Феб пожал плечами, – а я тебя поддержал. В любом случае…

– …это уже история, – закончил брат.

Они помолчали. Их мир канул в Лету… и люди того мира…

– Нам нужна информация об этом времени, – сказал наконец Мануэль, собравшись с мыслями. – Как можно больше. И о нашей семье, если она еще есть. Надеюсь, библиотеки и подшивки газет сохранились… Феб.

– Да?

– Мы можем обратиться в Таламаску. Или в твой университет. Такой случай… что бы это ни было, должен их заинтересовать. И объяснить им наше… невежество будет намного проще, чем ближайшему же трезвому джентльмену.

– Это в том случае, если они еще существуют, – резонно заметил брат. – А если существуют, то представляют собой то же, что и раньше.

Несколько шагов они прошли молча.

– Организации могут измениться, – согласился Мануэль. – А что тогда константа?

Феб улыбнулся, подняв голову к небу, к знакомым созвездиям, единственно оставшимися неизменными.

– Магия, – отозвался он. – Очень жаль, но нам нужны маги. Вот уж кто точно все знает… а может, и помнит… некоторые, насколько я знаю, невероятно живучи.

– И где будем их искать? – после длительной паузы спросил брат. – Покажись мы в городе в таком виде – и вопросов не оберешься.

– Они сами нас найдут, – весело заявил Феб, снимая с шеи заговоренный фамильный медальон.

– Ты же не… – кощунственная мысль поразила Мануэля до глубины души.

– Ага, – и каблук превратил реликвию в мешанину осколков. – Mayday. В конце концов разве мы не терпим бедствие на незнакомой планете? А теперь подождем.

Феб вытянулся на траве, заложив руки за голову. Брат присел рядом, обхватив колени руками, и вздохнул.

– И что же такое mayday?

***

Телефон зазвонил, едва Роджер переступил порог своей квартиры. Начальство жаждет отчета, зло подумал он, глядя на высветившийся номер. И не дождется. Только не сегодня. И никаких встреч со штатным психологом!

Приказ явиться в Массачусетское отделение был настолько неожиданным, что на несколько секунд даже отвлек его от мыслей о сегодняшнем вечере. Что у них там еще стряслось? Принцип минимального информирования сотрудников оставлял широкий простор для предположений. Желание послать всех туда, где им самое место, казалось таким сильным, что искушению просто невозможно было сопротивляться.