Ребёнок. Наш ребёнок. Это не казалось явью. Я вытолкнул наружу эти мысли. Я не мог думать об это прямо сейчас. Я должен был сфокусироваться и вернуть Харлоу домой. Я хотел обнять и защитить её. Возвращение домой было первым шагом.

— Ты не хочешь, чтоб она рожала, не так ли? — спросил Мейс мрачным тоном.

— Я хочу Харлоу, — ответил я. Это было самым важным.

— Она хочет ребёнка.

Я знал это. Я просто не хотел говорить об этом сейчас. — Я справлюсь с этим, мне просто нужно время. — Мейс кивнул и устало вздохнул.

— Тебе придётся. Я не могу потерять её. Я тоже люблю эту девушку.

— Мы не потеряем ее. Я не позволю этому случиться, — заверил я его, но я заверял также и себя.

Грузовик заехал на подъездную дорожку, и я наблюдал, как Харлоу вышла из грузовика и помахала Мэриэнн на прощание. Затем она повернулась к дому и пошла в нашу сторону. Легкая улыбка играла на ее губах, и она выглядела счастливой. Мне очень нравится видеть ее счастливой.

— Ты заставляешь ее улыбаться, — сказал Мейс. — Это единственная причина, почему я отпускаю ее с тобой. Я думаю, что ты единственный человек на земле, который хочет, чтобы она выжила, так же сильно, как я.

Я не собирался говорить ему, что для меня нет ничего важнее ее жизни. Он понятия не имеет, каково это, когда девушка является причиной того, что ты дышишь.

Она открыла дверь, ее взгляд нашёл меня, а губы растянулись в большой улыбке.

— Я готова, — сказала она.

— Ты собираешься обнять меня, прежде чем уйти? — Спросил Мейс с другого конца комнаты.

Харлоу улыбнулась и подошла к нему.

— Конечно. Я не уехала бы, не попрощавшись и не поблагодарив тебя. За все. — Она обняла его, когда он прижал ее к себе.

Его взгляд был направлен на меня. Он не должен был говорить это вслух, чтобы я понял. Если я когда-нибудь снова сделаю ей больно, он убьет меня. У него не было никаких оснований беспокоится об этом. Я бы прошёл по воде ради этой женщины.

— Позвони мне, если понадоблюсь, — сказал ей Мейс.

— Хорошо. Я люблю тебя, — сказала она, затем отошла от него.

— Я тоже тебя люблю, — сказал он.

У них нормальная любовь брата и сёстры, и они действительно заботятся друг о друге. Я думал о любви Раша и Нан, которая была односторонней. Нан слишком эгоистична, чтобы оценить заботу брата. Я хотел для Раша того же, что есть у них. Он заслуживает этого.

— Поехали домой, — сказала она, повернувшись ко мне.

Дом. Я менял много мест жительства. Но теперь любое место, где есть она, будет моим домом.

Он не говорил со мной об этом. Но скоро он поднимет эту тему. Это похоже на ожидание падения. Я сказала ему, что не избавлюсь от ребёнка, и теперь мы просто тихо сидели в самолёте. Он вообще не спрашивал о ребенке, иначе я рассказала бы ему все, но я не добилась от него ничего, кроме быстрого поцелуя, перед тем, как мы выехали в аэропорт. Он просто пытался держать меня рядом — не более того. Он не вел себя как страстный, ревнивый человек, который познакомил меня с миром интимности. Было такое чувство, что я сделана из стёкла, он так заботился обо мне, как будто одно неверное движение может сломать меня.

Вот почему я не хотела говорить ему о своём сердце. Я ненавидела лечиться, но сейчас все было намного хуже. Для него я не хотела быть ни больной девочкой, ни девушкой, чья жизнь висит на волоске. Неужели он не рад, что я жива, только из-за того, что моё сердце неполноценное? Я боролась с самого рождения. Я не собираюсь сдаваться сейчас.

Я хотела, чтобы вернулся мой Грант. Человек, который не мог не прикасаться ко мне. Человек, который, я знаю, больше всего хотел доставить мне удовольствие. Не тот человек, который делает все лишь для того, чтобы не дать мне умереть. Это не то, чего я хочу.

— Ты в порядке? — его обеспокоенный голос только усилил моё расстройство.

Я пожала плечами, потому что боялась, что, если я начну говорить, то закричу на него.

Я люблю его, и я счастлива быть с ним, так что я не хочу кричать на него. Но я не уверена, что смогу содержаться, если он продолжит в том же духе.

— Ты хмуришь так, как будто тебя что-то беспокоит, — отметил он. Что-то беспокоило меня, но я не собиралась рассказывать ему об этом. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не зарычать, и повернулась, чтобы посмотреть в окно самолёта. Мы уже подлетали к Дестину, штат Флорида. Я могла увидеть океан.

— Харлоу, — его голос был мягок, — посмотри на меня, пожалуйста.

Я не могла сопротивляться этому его сладкому голосу. Трудно было игнорировать сладкого Гранта Картера. Я бросила на него взгляд. Он нахмурился, а его глаза смотрел на меня с беспокойством.

— Я не сломаюсь. Я такая, какой была раньше. Раньше ты вел себя со мной по-другому, — сказала я, ненавидя то, как дрожит мой голос, из-за этого я кажусь более уязвимой. Я пыталась убедить его в том, что я в порядке.

Грант встал с кресла напротив, и сел на кожаный диван рядом со мной, притянув меня к себе в объятья. Он устало вздохнул и поцеловал меня в макушку. Я ожидала, что он станет отрицать, но он не сделал этого. По крайней мере, он знает об этом.

— Мне очень жаль. Я пытаюсь бороться с этим. Но все, о чем я могу думать, это твоя безопасность.

— Я заботилась о себе всю жизнь. Я не хрупкая. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, как… Так, как раньше, — я не могла заставить себя сказать ему, что хочу, чтобы он хотел меня. Это звучит жалко.

— Я не знаю, смогу ли я сделать это, — ответил он.

Я не знала, что всего несколько слов могут быть такими душераздирающими.

— Дай мне время. После того, как мы поговорим с врачом, я почувствую, что имею определенный контроль на этой ситуацией. Я просто не могу игнорировать твои проблемы со здоровьем, потому что я хочу тебя. Не сомневайся ни на минуту, что все, о чем я могу думать, это как я буду любить тебя снова и снова. Я хочу слушать, как ты тяжело дышишь и кричишь. Я очень хочу тебя, детка. Но ты мой мир. А я защищаю то, что принадлежит мне.

Как я могла поспорить с этим? Я обняла его и спрятала лицо у него на груди. Мы преодолеем это. Он сейчас здесь, со мной, и он не напуган. Он хочет обезопасить меня, хоть я и не в восторге от этого. У Гранта свои страхи. Я должна уважать их и дать ему время.

— Я скучала по тебе, — сказала я ему в грудь, хоть он и так знал это. Я хотела сказать ему снова.

— Я скучал по тебе сильнее. Каждую проклятую секунду я скучал по тебе, — сказал он, когда его губы приблизились к моему уху. Теплота его дыхания заставила меня задрожать. Мы сидели там, в объятиях друг друга, до конца полета. Мы не разговаривали, потому что нам это было не нужно. Достаточно просто находиться рядом. Мои веки отяжелели, и я закрыла глаза, зная, что, когда я проснусь, он будет рядом.

Когда мы шли в кабинет врача в Дестнине, Грант держал меня за руку. В этот раз, когда я видела других беременных женщин в зале ожидания, я не чувствовала себя потерянной или опечаленной. Грант со мной, закрывающий меня своей собственнической, защитной аурой, как будто ему нужно отбить какое-то нападение. Он восхитителен.

— Присядь, а я возьму документы, которые нужно заполнить, — сказал он мягко, и указал на пустые стулья в другом конце комнаты.

Я не стал спорить с ним, потому что я понимала, что он должен сделать это. Он чувствовал себя лучше, когда заботился обо мне. Даже если я сама могла получить документы. Я подошла к своему месту и заметила, что взгляды нескольких женщин в комнате направлены на Гранта.

Конечно. Он выделялся. Его низкого голоса, когда он обращался к даме за стойкой регистрации, было достаточно, чтобы привлечь внимание. Но от его зада в этих джинсах было также трудно отвести взгляд.

Дама, которая была ближе всех к нему, выпрямилась и скрестила ноги. Она также поправила свой лифчик так, чтобы ее декольте было трудно не заметить. Вспышка гнева пронзила меня, и я почувствовала, что к моему лицу прилил жар. Я смотрела, как она полностью сосредоточила своё внимание на Гранте. Она откинула длинные светлые волосы через плечо и задрала юбку чуть выше, чтобы больше показать свои бедра.