- И то хорошо, что танцы нам организуете, - с благодарностью отозвалась Дуся. - Все мы будем вам благодарны.
- И даже женихов попробую к вам прислать, так что не теряйтесь, - улыбаясь, говорил Петр Васильевич.
- Ура-а! - кричали девчонки.
- Во сумасшедшие! - вздрогнула Шура от внезапного крика за спиной.
- Что вздрагиваешь? Испугалась, что женихи придут? - спросила, шутя Полина.
- Ха-ха-ха! - отозвались эхом девчонки.
- Петр Васильевич, а какие вопросы будут обсуждать на митинге? - спросила Дуся, когда поутихли девчата.
- Подведем итоги проделанной работы, назовем лучших людей (не забудь подать список), отряда и разное, - ответил он. - Командование обещает представить к наградам наиболее отличившихся. Мне кажется, будут представлены к наградам и люди вашего отряда.
После обещанных танцев, а теперь и наград у девчонок поднялось настроение и они заметно повеселели, зашушукались.
- Тогда хватит разговорами заниматься, - вдруг выступила вперед Ольга. - За работу! Все слышали? Давайте кончать! Дома успеем наговориться, - бурчала она.
Дуся непонимающе посмотрела на подругу и сказала: "Помолчи, Оля! Без тебя как-нибудь разберемся!"
- А что тут разбираться? Работать надо. Первое место утеряли, смотри, и второе упустим!
- Теперь уж не потеряете, - успокоил ее Петр Васильевич. - Многим отрядам еще надо работать два-три дня, чтобы догнать вас. Так что вы для них уже недосягаемы. И повернувшись к женщине, все еще стоявшей в стороне, произнес: "У вас, Нина Петровна, есть вопросы к нашим девчатам?"
- Я буквально пять минут займу у них время, - предупредила она, подходя к девушкам. - Здравствуйте, ближе! Я вижу, вы кончаете свой фронт работ и в агитации не нуждаетесь, да и Петр Васильевич обстоятельно побеседовал с вами. Так что, моего присутствия здесь не требуется.
- Вот возьмите, прочитайте на досуге, - предложила она, протягивая пачку газет. - У меня к вам вопрос, - сказал она : Кто вам лозунг писал?
- Да есть у нас такая, - ответила Дуся, улыбаясь. - Что, плохо написано? Или стенд не стандартный? Что было под руками, то и приспособили.
- Сейчас не главное, из чего сделан сам стенд, а главное, как он написан, то есть его содержание и точность мысли, - говорила Нина Петровна, посматривая на лозунг. Затем прочла вслух: "Наша стройка - путь снаряда в гнездо фашистского гада!" - Хорошо и точно сказано. Теперь я понимаю, почему вы заняли в соревновании второе место. Молодцы, девушки! - повысив голос, произнесла она. - Таких бы нам побольше.
- Спасибо на добром слове! - довольная похвалой Нины Петровны, произнесла Дуся. - А мы думали, что над нами смеяться будут, когда ставили стенд.
- Ни в коем случае, - уверяла она. - Лозунг краткий и написан на злобу сегодняшнего дня. - Теперь, кажется, все, - повернувшись к Петру Васильевичу, сказала она. - Да. Может, у вас ко мне будут какие вопросы, то пожалуйста?
Полина, поборов в себе неловкость, спросила: "Скажите, пожалуйста, кем вы работаете?"
- Я извиняюсь, не представилась вам, - и посмотрела с укором на Петра Васильевича. - Я работаю агитатором при райкоме партии. Еще есть вопросы?
- Больше нет, - ответила Дуся и посмотрела на девчат.
- Ну что ж, тогда до свидания, - произнесла Нина Петровна, окинула еще раз взглядом девушек, и повернулась к Петру Васильевичу, сказала: "Пойдемте, Петр Васильевич, или еще с девушками будете беседовать?"
- Нет... Кажется, все сказал. - До свидания! - кивнул он головой девушкам и, повернувшись, пошел по полотну уже обозначившейся дороги. Рядом с ним шла Нина Петровна, они о чем-то беседовали.
- А теперь давайте работать! - предложила Дуся, поглядывая в сторону ушедшим. – А то люди стоят, с ней разговаривают, а ей, видишь ли, загорелось работать! - укорила она Олю. - Какое-то приличие должно быть к начальству. Они не так часто нас посещают.
- А что попусту лясы точить! - не сдавалась Оля. - Работать надо. Надоело торчать тут...
- От работы лошади дохнут! - отозвалась Вера. - А мы с тобой, Оля, все же люди, да еще, и молодые.
- Значит, домой не светит. А я то, дура, размечталась о домашней жизни, - посетовала Мотя на себя. - Молочка холодненького из погреба попить, кваску со свеженькими огурчиками поесть и на мягкой постельке поспать.
Все молчали. Такие же мечты были у каждой, и Мотины слова еще больше расшевелили девичьи души. Она, не слыша девичьих голосов, продолжала думать про себя. Вспомнила про мать. Как она там сейчас без нее? Заждалась, поди. Одной ей трудно: за коровой присматривать, огород полоть, и сенокос подошел - сена заготовить надо. И все в одни руки...
Вывел ее из неприятных дум голос Веры.
- А я, девчонки, знаете, о чем подумала, когда он сказал, что мы закончили, - говорила она, громким голосом. - Девчонки! - еще громче крикнула Вера. Мотя взглянула на нее и увидела, как Вера, приняв позу воображаемою оратора, заговорила: - «Благодарю вас за хорошую работу, за ваш доблестный труд, за то, что не подвели нас перед высоким начальством, в общем за все! А теперь то есть завтра, отпускаю вас домой. А мы кричим в ответ - "Ура-а!" И качать его, качать! Подбегаем к нему и качаем!»
- Дурочка ты, Вера, а не лечишься, - незлобливо сказала ей напарница, - вот что я тебе скажу. Размечталась. Берись-ка лучше за носилки да носи побыстрее.
- А почему бы и нет? Что думаешь, без нас не обошлись бы?
- Обошлись-то, обошлись, да чем мы лучше других? Вот в чем причина! Тогда надо всех распускать.
- Зачем всех? Кто закончил свое задание, тот пусть и едет на все четыре стороны, а кто нет - вкалывает до седьмого пота.
- Так ты слышала, что он сказал? Надо помочь военным.
- А что военные без нас не обойдутся!
- Может, обойдутся, но строительство затянется, на неделю, а может, на две. Такие сроки, по-видимому, военных не устраивают. Ты слышала, чт сказал начальник колонны? Нас перебросят на укладку шпал и засыпку гравия. А я согласна… По крайней мере, работа намного легче, чем в земле рыться. Конечно, домой хочется. Взяли бы и отпустили дня на два - три.
- Отпустят - держи карман шире.
- Если нас поставят на шпалы и гравий, то солдат перебросят на укладку рельсов и строительство мостов, и работа пойдет гораздо быстрее, - рассуждала вслух Шура. Флегматичная, крупного телосложения деваха.
- Ой, послушаю я тебя, Шура и кажется мне, что тебе хочется не так со шпалами возиться, как с ребятами. - Смотри, как бы от тех шпал в подоле матери не принесла.
- Ты что, Вер, сбесилась?
- Солдаты они шустрые, трепаться не любят, с голодухи так зажмет где-нибудь, что и охнуть не успеешь, как дамкой станешь. Ищи потом ветра в поле. Солдату что, он человек военный, сегодня здесь, а завтра там. Тут мамы нет, оберегать некому.
- Да ты что, Вер, за кого ты меня принимаешь?
- А почему ты думаешь, что я говорю про тебя? А может, я сама про себя думаю вслух. Есть же такие люди, что разговаривают сами с собой. Может, и я такая, из породы тех людей.
- Как это разговаривают?
- Да так. Идет по дороге или дома по двору и говорит сам с собой.
- Мне не приходилось встречать таких людей.
- А мне приходилось. Идет и говорит себе под нос, а некоторые и руками размахивают.
- Интересно!
- О чем вы там беседуете? - спросила их Мотя - О доме?
- Нет. Провожу инструктаж с Шурой - как с солдатами вести себя. Ведь завтра пойдем к ним на смотрины, - И она громко рассмеялась.
- Ничего, Шур, не дрейфь, как-нибудь отобьемся гуртом, - советовала Мотя. - Главное, наедине с ним в кусты не ходи, а на всем миру не так страшен черт, как его малюют. И она, рассмеялась.
Девчонки будто и вправду задумали одолеть недокопанный участок земли одним дружным, неистовым натиском. Одни копали оставшийся недокопанный бугорок земли, другие набрасывали на носилки раскопанную землю, третьи почти бегом носили их, четвертые разравнивали землю по полотну. Откуда только сила бралась, казалось, в их молодых, но совсем изнуренных работой телах, открылось второе дыхание.