Имогена (читает) «Он принадлежит к одному из самых благородных домов, и я бесконечно обязан его доброте. Прими его достойно, если тебе дорог твой преданный Леонат». Я вслух могла прочесть вам только это, Все остальное лишь меня касалось И мне согрело сердце. Гость любезный, Нет слов, чтобы сказать, как я вам рада. Но вы и сами по моим поступкам В том убедитесь. Якимо
(Пристально смотрит на нее.) О, как безумны люди! Им богами Даны глаза, чтоб видеть свод небесный, Раскинутый над морем и землей; Чтоб различать сверкающие звезды, Каменья на кремнистом берегу; И эти же глаза не отличают Дурное от прекрасного! Имогена Якимо Нет, не глаза Виною здесь. Ведь даже павиан Из самок двух красивую избрал бы, С гримасой отвернувшись от урода. Тут неповинен ум: глупец и тот, Красу такую видя, станет мудрым. Тут ни при чем и чувственность: ведь страсть, Которая такому совершенству Предпочитала б грязь, была бы только Бессильным возбужденьем, неспособным Желанье утолить. Имогена Якимо И лишь один сосуд бездонный – похоть, Неутолимая в своих желаньях, Пожрав сначала нежного барашка, На требуху кидается… Имогена Якимо (К Пизанио.) Прошу тебя: слуга мой там остался, Он никого не знает, да и робок, – Найди его. Пизанио А я как раз хотел С ним познакомиться. (Уходит.) Имогена Что мой супруг? Скажите, он здоров? Якимо Имогена Весел или грустен? Надеюсь, весел? Якимо Меж иностранцев первый он шутник И весельчак. Поэтому его Прозвали мы повесою-британцем. Имогена А здесь он больше склонен был к печали, Порою беспричинной. Якимо Быть не может! В печали? Он? Поверить не могу. Есть в Риме у него француз-приятель, Влюбленный в девушку своей страны. Он все вздыхает, а шутник британец – Ваш муж – над ним хохочет, повторяя: «Со смеху лопнешь, глядя на мужчину, Который из примеров, книг, молвы И собственного опыта узнав, Что женщина собою представляет, Во что ей превратиться суждено, В часы досуга станет тосковать По прочному ярму». Имогена Якимо Да, да, притом смеясь до слез, принцесса! Быть с ним и слушать шутки над французом Потеха просто! Видит небо, все Не без греха мужчины. Имогена Якимо О нет! Но за дары небес он мог бы Признательнее быть. А что до вас, Доставшейся ему не по заслугам, – Я столь же удивляться принужден, Сколь и жалеть. Имогена Якимо Имогена Как! И меня? Вы так глядите… Что во мне такое Внушает жалость вам?.. Якимо Весьма прискорбно! Ах! От сиянья солнца отвернуться И предпочесть ему ночник тюремный… Имогена Прошу вас, отвечайте откровенней: Что вынуждает вас жалеть меня? Якимо То, что другие… Едва не вырвалось – владеют вашей… Но пусть уж боги разберутся в этом – Не мне судить. Имогена Вам, вероятно, сударь, Известно что-то обо мне; прошу, Скажите же. Ведь предвкушенье горя Порой страшней уверенности в нем; Коль зло непоправимо – с ним миришься, Но, вовремя узнав о нем, возможно Предотвратить беду. Что вас толкает И сдерживает вместе с тем? Якимо О, если б К такой щеке я мог прильнуть устами, Взять эту руку, чье прикосновенье, Одно прикосновенье призывает Дать верности обет! Владеть всем тем, Что жадный взор влечет мой, – неужели – Проклятье мне! – слюнявил бы я губы, Доступные любому, как ступени Капитолия; иль руки жал, Шершавые от грязных, лживых ласк, Как от работы; иль глядел любовно В бесцветные глаза, чей тусклый блеск Не ярче, чем мерцанье фитиля, Чадящего в зловонной плошке с салом? Достоин был бы я всех адских мук, Когда бы грех такой свершил. |
