- Я прикажу вырвать дозорным глаза, - прошипел Свидживальд, толкая мыском ботинка труп. Тот уже медленно начинал синеть от холода. Кольгрим и сам был бы рад убраться с улицы в шатёр, к тёплому костру. В декабре в Волчьих угодьях и на Медвежьем плато было чудовищно холодно. Морозы помогали северянам сражаться с Корсаками, но так долго продолжаться не могло. Если температура и дальше будет падать, даже варвары начнут умирать от переохлаждения. Эта зима будет суровее всех остальных, подумал Кольгрим. Словно боги испытывали людей на выносливость.

- Ты меня не остановишь? - удивился Свидживальд, когда Волк поднялся на ноги и пошёл прочь от трупа. - Я собираюсь вырвать дозорным глаза.

- Я прекрасно расслышал.

Неподалёку хрустнула ветка, но Кольгрим даже не дрогнул. Из-за деревьев появился Ракш и, опустившись на снег перед молодым князем, склонил голову. Рыжий волколак был ранен в плечо после последней схватки и теперь не участвовал в сражениях некоторое время, но продолжал помогать Улвиру в лагере. Всё же, Серый волк никому не доверял так, как этому парнишке, которого знал практически с самого детства. Кто бы мог подумать, что мальчишка-волколак, привезённый десять лет назад старым, ныне покойным князем Улвиром на потеху своим детям, станет в итоге другом одного из них.

- Ты позволяешь мне это сделать? - не унимался Свидживальд, следуя за ним по пятам. Мужчине не нужно было бежать, чтобы догнать Кольгрима - он ходил шире и быстрее. Дурная привычка большинства варваров. Из-за этого Улвир терпеть не мог ходить вместе с кем-то из Делаварфов. Те постоянно убегали вперёд, а потом жаловались, что волчий князь ползёт как черепаха.

- Они действительно провинились, - произнёс Кольгрим, одновременно с тем протягивая Ракшу письмо. - Вот, доставь его моему брату на северную заставу.

Рыжеволосый волколак отрывисто кивнул головой и скрылся за деревьями. Ему даже не нужно было принимать звериную форму, чтобы быстро перемещаться. Кольгрим не успел заметить, как его помощник исчез. В скорости Ракшу не было равных даже среди варваров. Вот что значит настоящий Ночной Певец. Жаль только, что парень не умел петь, как его сородичи. Помощь диких волколаков пригодилась бы Кольгриму и его стае.

В лагере снова было шумно, и волчий князь вернулся туда с большой неохотой. С тех самых пор, как в Волчьи угодья прилетела птица с дурными вестями из Фаргеша, здесь всегда было неспокойно. Старый Корсак пал. Кольгрим был бы рад сразить его в честном бою, пронзить гнилое сердце Фаларна своим мечом, отомстить за смерть Анны, Эдзарда, за дом Сатарнов, потерявший сразу трёх старших князей. Но судьба распорядилась иначе, и восточный король умер от рук собственных слуг. Одни шпионы северян говорили, что это Зинерва подсыпала яд ему в еду. Другие были уверены, что Корсаку ударили в спину отравленным клинком. Третьи и вовсе утверждали, что не было никаких убийц, и Руэл умер, не пережив известия о пленении сына. Как бы то ни было, Латаэн лишился своего правителя. Кольгрим надеялся, что страна его врагов погрязнет в политических склоках и борьбе за трон. Но богам, судя по всему, было не до войны, и они помогали обеим сторонам. Власть осталась в руках Зинервы. Зенлаю Вардену из рода Песцов, что в Шиаме, удалось убедить народ признать новым королём малолетнего Жана Фаларна, пока Виктор находится в плену. Таким образом, вероломная Зинерва стала регентом и заняла трон. Да, конечно, правителем считался этот мальчишка, но все приказы исходили из уст королевы. И это была самая скверная из новостей, что приходила на Север за последние месяцы.

Свидживальд был особенно мрачен. Это было не от того, что тан так мечтал разорвать глотку старого Корсака собственными когтями. Светлана слишком тяжело перенесла известие о смерти своего отца. Девчушка слабела с каждым днём, а к концу ноября и вовсе заболела. Последние две недели Гертруда почти не отходила от неё, спаивала различными снадобьями и усердно молилась богам. Принцесса держалась. Она была храброй девочкой. Кольгрим верил, что Светлана возьмёт себя в руки и с новыми силами продолжит бороться. Её способности сейчас были очень важны для северян. Лишь эта маленькая Лисичка, как её называли многие варвары, чувствовала приближение кровокрылов, а клинки, благословлённые её молитвами, без труда разрубали проклятую плоть летающих тварей.

Как весть о смерти Руэла перенёс Виктор, Кольгрим даже не желал узнавать. Он ни разу больше не посещал палатку, в которой держали принца. Ему было плевать, даже если Корсаку размажут по камням череп. Волчий князь ненавидел этого человека всем сердцем, желал смерти и ему, и Зинерве. Но убивать Виктора было слишком опасно для варваров. Иначе они рисковали помочь самой королеве осуществить её главный план - оставаться на троне как можно дольше.

- Это не шпионы, - пробормотал Кольгрим, когда они со Свидживальдом вошли в главный шатёр. Четыре волчьи морды на большом знамени неотрывно следили за танами, и Улвиру казалось, что он собственными глазами видит, как с их отвратительных клыков капает слюна.

- Знаешь, на мирных крестьян или заблудившихся воинов они не похожи, - усмехнулся Свидживальд. Рухнув на пол, он вытащил из-под горы шкур и мехов бурдюк с вином и открутил крышку. - Самые что ни на есть шпионы. Только пронюхать, бедняги, ничего не успели.

Кольгрим покачал головой.

- Это были убийцы.

- Ой, да не неси чепухи. Кто станет пытаться убить танов, когда вокруг них день и ночь дежурят стражи?

- Я и не говорил, что они пришли по наши души.

Свидживальд хотел было сделать глоток, но передумал. Закрутив обратно крышку бурдюка, он поднял на Улвира пристальный взгляд и нахмурился. Тан не сразу понял, что тот имеет в виду. Когда же до него дошёл смысл слов волчьего князя, лицо Делаварфа исказилось в оскале.

- Чёрт возьми, не говори мне, что...

- Кажется, наша Зинерва не такая уж примерная мамаша, какую она изображала из себя в последнее время, - усмехнулся Кольгрим. Кто бы мог подумать, что королева пошлёт убийц за собственным сыном? Убить Виктора - о, это действительно была блестящая мысль для женщины, желающей оставаться на троне как можно дольше. Покуда король Жан, Зинерва будет править от его имени, как регент. И ей не нужны другие наследники трона.

"Не удивлюсь, если через пару лет, когда подойдёт совершеннолетие мальчишки, с ним тоже что-то неожиданно произойдёт".

Кольгрима уже тошнило от всего этого. Он не подписывался играть в политические игры с Зинервой. Улвир завидовал Западу - они создали себе героя, легендарного хранителя врана, и все шли за этим мальчишкой, называли его императором, наследником Империи Ворона. А здесь, на Севере, каждый был сам за себя. Зинерва игралась с каждым из танов по отдельности, управляла ими, словно куклами на нитках. Она подталкивала их к пропасти снова и снова, и лишь чудо спасало северян от уничтожения. Ценой жизни Эдзарда Делаварфа они прошли в Волчьи угодья. И теперь только благодаря Светлане им удавалось сдерживать натиск врага.

"Это только начало, - как-то сказала девушка, рассматривая тело убитого кровокрыла. - Совсем скоро здесь появятся твари, намного опаснее этих".

И она оказалась права. Всего через неделю после смерти Руэла варвары натолкнулись на чудовище, которое сперва повергло их в настоящий ужас. Лишь с большим трудом Кольгрим узнал в обезображенном теле собаку. Он даже не мог представить, какая магия должна была так изуродовать несчастное животное. Но факт оставался фактом - эта тварь была намного сильнее кровокрылов. Она появилась на поле боя словно из ниоткуда и в мгновение ока перегрызла глотки дюжине воинов. Так северяне впервые столкнулись с Гончими.

Все эти твари были от осквернённой крови Первых богов. Никому не было известно, каким именно образом создавались все эти чудовища, но Кольгрим знал, что Корсаки были замешаны в этом. Быть может, истинное зло скрывалось прямо в катакомбах глубоко под Фаргешем. И сотни, тысячи невинных людей даже не подозревали, что под их ногами прячется сама Тьма. Варваров же волновало лишь одно - какая тварь будет следующей. Сначала кровокрылы, теперь Гончие. Что же потом? Безликие и сама Тьма?