Журналист, одетый в белый смокинг, уже ждал его. Это был улыбчивый, неопределенного возраста мексиканец – маленький, жилистый, очень смуглый.

Они ели морепродукты. Во время ужина болтали о том о сем, и только когда был подан кофе, Кейд решил расспросить Оросео об особо важных персонах из числа туристов.

– В «Хилтоне» остановился один мексиканец, – сказал Кейд, помешивая сахар в кофе. – Интересно, знаете ли вы, кто он такой? Высокий худой мужчина лет шестидесяти пяти. У него густые седые волосы и голубые глаза. Когда я увидел его, он был одет в…

– Я знаю, кто это, – прервал Оросео и бросил на Кейда удивленный взгляд, но продолжил: – Вы хотите сказать, амиго, что он вас заинтересовал? Это действительно так? Но разве не честнее сразу признаться, что ваше внимание привлекла его юная спутница?

Кейд усмехнулся:

– Вы видите меня насквозь и слишком ко мне строги. И все-таки кто он?

– Его зовут Мануэль Барреда. Владелец судоходной компании со штаб-квартирой в Веракрусе. Чрезвычайно богат. У него есть жена-инвалид, три сына – все трое помогают ему в бизнесе – и дочь, которая замужем за президентом банка в Юкатане.

Кейд был слегка удивлен и пил кофе, размышляя о полученной информации.

– Так с ним его дочь? – спросил он наконец.

Оросео затрясся от тихого смеха. Пока он бил себя по колену смуглой рукой и вытирал глаза платком, Кейд терпеливо ждал.

– Прошу прощения, – сказал Оросео, придя в себя. – Нет, это не его дочь. Если бы вы видели его дочь, вы бы поняли, почему я так развеселился. Она очень полная женщина, мистер Кейд. Очень респектабельная, понимаете, но очень тучная. Говорят, чтобы поддерживать грудь, она шьет лифчики на заказ. Ее задница…

– Бог с ней, с ее задницей. Кто эта девушка, которая приехала с ним?

– Ах! – Оросео покачал головой. – Если бы мне давали десятидолларовую купюру каждый раз, задавая этот вопрос, я смог бы купить «мерседес», о котором давно мечтаю. Каждый день, каждый час, с тех пор как она здесь, меня спрашивают, кто она.

– Это мне еще ни о чем не говорит, – остановил его Кейд.

– Ее зовут Хуана Рока.

– Это я уже выяснил сам. Кто она и чем занимается?

– Я знаю, чем она занимается, – сказал Оросео и покачал головой. – Она новая любовница сеньора Барреды. В этом не может быть никаких сомнений, но ответить на вопрос о том, кто она, несколько сложнее. Я наводил справки. До встречи с сеньором Барредой она была танцовщицей в клубе «Сан-Диего» в Мехико. Известно, что она была дружна с некоторыми тореадорами. Лучше сказать, что тореадоры были дружны с ней. – Оросео многозначительно поднял указательный палец и улыбнулся Кейду. – Есть тонкая разница. Я хочу сказать, что тореадоры, хотя и были дружны с ней, не сумели зайти далеко и реализовать свои намерения. Мне ведь не нужно объяснять вам, какие намерения имеют тореадоры, когда видят такую красивую девушку, как Хуана Рока?

– Конечно.

– И мне не нужно угадывать намерения знаменитого фотографа, который, очевидно, ею заинтересовался?

Кейд допил кофе.

– Давайте еще немного поговорим на данную тему. Мексиканский кофе действительно превосходен.

– Так и есть.

Оросео радостно улыбнулся и щелчком пальцев подозвал проходившего мимо официанта. Наступила пауза, длившаяся, пока им снова наполняли чашки.

Потом Кейд спросил:

– Что здесь делает сеньор Барреда? Я бы предположил, он не слишком занят своими кораблями, раз находится в Акапулько.

– Да, и вы имеете основание для такого предположения, не так ли? – задумчиво произнес Оросео. – Но никогда нельзя делать поспешные выводы. Вообще-то, он восстанавливается после сердечного приступа. Врачи посоветовали ему солнце Акапулько. Вот почему он здесь. Его сыновья сейчас сами ведут дела.

– Сердечный приступ?

– Довольно серьезный. Был момент, когда он был на грани жизни и смерти.

Кейд задумался над услышанным. Оросео предвосхитил его следующий вопрос:

– Вам, наверное, любопытно знать, для чего старик с плохим сердцем остановился в отеле «Хилтон» с красивой и полной жизни молодой женщиной, такой как Хуана Рока? Разве не это вас занимает?

– Да, мне было бы интересно знать, – подтвердил Кейд, улыбаясь Оросео.

– Должен сказать, что женщины, особенно такие красивые, как Хуана, вдохновляют на приключения. Здесь это очень легко и в некотором смысле даже пикантно. Дома сеньор Барреда столкнулся бы с труд-ностями. Но в Акапулько никто не осудит его любовные похождения. Вот он и решил не отказывать себе в удовольствиях. Но дело того явно стоит.

– Похоже что так, – согласился Кейд и внезапно почувствовал себя опустошенным.

Если Барреда готов рисковать жизнью ради Хуаны, то Кейд счел себя не вправе вмешиваться в их отношения, хотя Хуана и потрудилась поменять номер. Он вдруг восхитился стариком и понял, что несправедливо было бы испортить такой медовый месяц.

Кейд пожал плечами:

– Ну хватит болтать о сеньоре Барреде и его любовнице. Пора идти. Как насчет поездки в горы?

Оросео попросил официанта принести счет.

– Увы, это невозможно. Я должен вернуться в офис. – Он подписал чек замысловатым росчерком. – Мистер Кейд, могу я дать вам совет? Обычно я этого не делаю, но вы мне нравитесь. Совет простой: в Мексике много женщин и выбрать среди них для себя пассию несложно. Поговаривают, что любовь к Хуане фатальна. Она современная Кармен. Двое тореро уже погибли из-за нее. Вы не можете успешно сражаться с быком, если ваш ум занят женщиной. С этим предостережением, мистер Кейд, я вас оставляю. Будьте осмотрительны, прошу вас. Если вы проявите дальновидность, вы избежите неприятностей. Помните, что женская красота часто бывает только приманкой, прикрывающей острый крючок. – Оросео пожал руку Кейду. – Я восхищаюсь вашим талантом. До скорой встречи.

Наблюдая, как Оросео быстро шагает к машине, Кейд подумал, что едва ли задержится в Акапулько надолго. Когда Оросео уехал, Кейд покинул ресторан. Он постоял у своего джипа, долго глядя на звезды, ярко сияющие синим светом на фоне черного бархата неба. Горячий воздух казался приторным. Он слышал шум моря – волны то набегали на берег, то отступали. В отдалении виднелась гора. Фары спускающихся с нее и поднимающихся машин, когда те появлялись и исчезали за растущими вдоль дороги деревьями, походили на светлячков.

Погруженный в свои мысли, Кейд поехал обратно в отель. Он думал о Хуане и ее любовнике.

Приехав в отель, Кейд сразу отправился к себе в номер. Там он заказал телефонный разговор с Сэмом Уондом, назвав его домашний номер. Кейд хотел узнать, не собирался ли Уонд предложить ему какую-либо работу.

Лучше уехать из Акапулько на следующее же утро. Кейд был уверен, что, получив новое задание, забудет о Хуане. Он сказал себе, что не имеет никакого права мешать пожилому человеку. Барреда не стал бы так рисковать здоровьем, не будь он сильно влюблен в эту девушку.

Сидя на кровати и закурив сигарету, Кейд принялся наблюдать за отражением луны в море.

Звонок раздался через двадцать минут.

– Мне сказали, ты уехал на неделю, – сообщил Уонд, переходя, как обычно, на крик.

– Смотри не повреди мне барабанную перепонку. У меня изменились планы. В чем дело, Сэм?

– А что у тебя случилось? – спросил Уонд, слегка понизив голос. – Какая-то красотка сумела устоять перед тобой?

– Не будем об этом. Звонок стоит денег. Так в чем дело?

– Бой быков, – доложил Уонд. – В следующем месяце появится первый выпуск нового журнала. Он называется «Смотри сам». Очень пафосный, куча напыщенной ерунды и крестовый поход за нравственные ценности, но у них уйма денег. Они собираются бороться за запрет корриды, поэтому им нужны соответствующие фотографии. Надеюсь, ты не перетрудишься? Но они предлагают три тысячи плюс двадцать пять процентов сверху за возможность публикации фотографий за пределами Штатов. Ты понимаешь, чего они хотят: загнанные лошади, умирающий бык, трусливый тореадор, туристы с садистскими наклонностями. Мне не нужно тебя учить. На это воскресенье намечен подходящий бой. Я спрашивал Крила. Он говорит, быки будут хороши. Выступает Диас. Настоящая звезда. Он сейчас в зените славы. Знаменитость. Ну что, возьмешься?