Поэтому он поехал в Акапулько, где с помощью двадцатисантиметрового телеобъектива получил фотографии пляжной публики – жирных и тучных, старых и морщинистых, вульгарных и неприглядных людей. Их тела, похожие на раздувшиеся на солнце трупы, обильно покрывал навеваемый ветром мелкий песок. Акапулько не случайно входил в число самых дорогих и привлекательных курортов мира: именно там можно было увидеть слишком богатых, слишком толстых, слишком обрюзгших и слишком не замечающих собственного уродства.

Кейд остановился в отеле «Хилтон». Он отправил свои фотографии Сэму Уонду. Теперь, как всегда после трудной работы, он чувствовал опустошение. Сидя в шезлонге у большого бассейна с бокалом коктейля «Текила Коллинз», он размышлял о своих планах на будущее.

Американские туристы, шумные, вульгарные и почти голые, плескались в воде, напоминая дружелюбных китов.

Кейд смотрел на них мрачным взглядом. Ему было неприятно сознавать, что так большими деньгами заправляют старики.

Он допил коктейль, взял свою «Минолту» и легкой походкой направился к общественному пляжу.

Мог ли он предполагать, что там ему предстоит роковая встреча? Именно в тот жаркий солнечный день он впервые встретил Хуану – женщину, которая погубила его. Того, кому позже суждено оказаться избитому чуть ли не до смерти в городе под названием Истонвилл.

Мексиканки созревают очень рано. Впрочем, если они не следят за собой, а это свойственно не многим, они быстро становятся толстыми и непривлекательными. Хуана Рока была мексиканкой, и ей было семнадцать лет, но выглядела она старше. Она была выше своих сверстниц, и ее прекрасные черные волосы доходили до колен. Нежная смуглая кожа, большие черные глаза, маленький, аккуратный носик и чувственные губы, пробуждающие фантазии, – одним словом, ее тело было совершенным творением природы, которое только мог себе представить мужчина.

Она лежала на спине, закрыв глаза, волосы обрамляли ее лицо и тело. Она была одна.

Занятый мыслями о будущем, Кейд невольно остановился рядом с девушкой, чтобы перевести дыхание.

Маленькая полоска алой ткани прикрывала ее грудь. Другая полоска прикрывала пах.

Кейд вдруг увидел самое красивое существо, какое ему только доводилось видеть. Эта невероятная красота заставляла Кейда думать о девушке как о «существе», а не как о женщине. Лишь немного позже он осознал ее чувственность.

Его тень упала на лицо девушки, и она открыла глаза. Они посмотрели друг на друга, и она улыбнулась.

У нее были крепкие белые зубы, а ее губы искушали его.

– Совсем одна? – спросил Кейд, стоя над ней.

– Уже нет, – произнесла она с акцентом, весьма приятным. – Я видела вас вчера вечером. Вы ведь остановились в «Хилтоне», не так ли?

– Да.

Она села, убрала волосы с плеч и принялась заплетать их в блестящую черную косу.

– Вы ведь Кейд, не так ли? Фотограф?

Польщенный, он засмеялся:

– Откуда вам это известно?

– Я знаю многое. – Она посмотрела на него, такая приветливая, такая красивая. – Я видела ваши фотографии. – Она покачала головой. – Вы, должно быть, иногда очень несчастны.

Заинтригованный, Кейд опустился рядом с ней на колени:

– Откуда вы это знаете?

– Значит, я угадала?

Они посмотрели друг на друга, и Кейда немного обеспокоил ее взгляд. У него возникло ощущение, будто она хочет заглянуть прямо в его душу, и это его смутило.

– Не будем говорить обо мне, – предложил он. – Давайте поговорим о вас. Для начала – как вас зовут?

– Хуана Рока.

– Вы в отпуске?

– Что-то вроде того.

– Где вы остановились?

– Номер пятьсот семьдесят семь, отель «Хилтон», – ответила она и засмеялась, запустив тонкие длинные пальцы в пряди волос.

Сперва он не придал ее смеху значения, но потом до него дошло:

– Это просто невероятно! Я живу в номере пятьсот семьдесят девять.

– Знаю. Я сменила номер сегодня утром.

Именно в этот момент Кейд забыл, что она красавица, и почувствовал ее непреодолимое сексуальное влечение. Он почувствовал, как кровь в жилах потекла быстрее, а сердце забилось тревожно.

– Вы действительно это сделали? – произнес он немного взволнованным голосом. – Но почему?

Она посмотрела мимо него на голубой Тихий океан, а затем спросила с загадочной улыбкой:

– Вы не скажете, который час?

– Который час? – Пару секунд он мог лишь тупо глазеть на нее, а затем поспешно посмотрел на часы. – Без двадцати минут два.

– О боже! – Она вскочила и схватила полотенце, на котором лежала. – Я должна идти. Он ненавидит ждать. Я не знала, что уже так поздно.

– Кто? Не уходите! Постойте…

Но она уже бежала по песку. Она делала это невероятно грациозно и легко, напоминая юношу. У нее были широкие плечи, узкая талия, а попка маленькая и упругая – совсем не такая, как у большинства мексиканских женщин.

Кейд все еще стоял на коленях в песке, провожая ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Кейд влюблялся десятки раз, но это было нечто новое. Чувство было тревожным, даже немного болезненным. Он вдруг обнаружил, что ему изменяет прежняя уверенность в себе.

Поменяла номер? Она не шутила?

Он взял фотоаппарат и направился в отель. На полпути через мостик он остановился и посмотрел в сторону ресторана, расположенного на открытом воздухе, под соломенным навесом. Почти все столики были заняты. Мексиканские официанты, разносившие подносы с экзотическими яствами, двигались между столами с точностью смазанных маслом, хорошо отлаженных машин. Толстые американки, одетые в украшенные цветами гротескные шляпы, в купальниках со скрытыми в них корсетами нависали над своими тарелками. Волосатые старики в плавках – у многих животы лежали на коленях – весело перекрикивались со своими знакомыми за другими столиками.

Наконец Кейд увидел ее. Она сидела в ресторане с высоким худощавым мексиканцем – мужчиной лет шестидесяти пяти с тонким аристократическим лицом, густой седой шевелюрой и строгим взглядом голубых глаз. На нем был безупречный блейзер, какие носят яхтсмены, белые фланелевые брюки, белая шелковая рубашка и клубный галстук – настоящий анахронизм среди буйства раздетой плоти вокруг.

Кейд уставился на мужчину, а затем с внезапно возникшим чувством подавленности пошел дальше через мостик. Он намеренно сделал крюк, чтобы пройти подальше от их столика. Он планировал пообедать, но теперь уже не чувствовал голода. Вместо этого он поднялся в свой номер.

Войдя в комнату, Кейд впервые заметил, что между его и соседним номером есть дверь. Она была заперта на засов с его стороны, и Кейд подумал, что такой же засов имеется и с той стороны.

Хуана сказала ему, что переехала в соседний номер, так что сегодня вечером, если она только пожелает, они могут открыть эту дверь.

Кейд лег на кровать, взволнованный и возбужденный.

Кто был мужчина, с которым она сидела в ресторане? Ее отец? Муж? Любовник?

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Нахмурившись, Кейд схватил трубку.

– Звонит мистер Сэм Уорд из Нью-Йорка, сэр, – раздался голос телефонистки. – Вас соединить?

Это могло быть только новое задание. Наверное, придется уехать за много миль от Акапулько. Кейд посмотрел на манившую его дверь. Он подумал о длинных волосах Хуаны, ее полной груди и о том, как она ему улыбнулась.

– Нет, – сказал он. – Пожалуйста, скажите, что меня не будет неделю. И что я не оставил адреса. Вы сделаете это для меня?

Телефонистка, которой польстило, что такая знаменитость, как Кейд, секретничает с ней, взволнованно хихикнула. Шепотом заговорщика она пообещала, что выполнит просьбу, и отсоединилась.

Вечером Кейд поехал на арендованном джипе в ресторан «Ла Гама» на краю пляжа Эль-Моррор.

Накануне он договорился поужинать с Рикардо Оросео, ведущим раздела сплетен из «Акапулько ньюс».

Оросео недавно брал у него интервью. Кейд был рад принять приглашение Оросео на ужин: новый знакомый ему понравился.