Отставил пустую первую бутылку и тут же вскрыл вторую. Пиво было холодным и горчило.

Достав из коробки, обитой изнутри красным бархатом, толстую гаванскую сигару, я откусил кончик специальными клещами, сунул ее в рот и запустил кольца к потолку. От дыма в голове прояснилось. Я приступил к анализу, сопоставляя и сравнивая информацию, которой обладал. Надо сказать, с информацией было скудно: сплошной мрак, ничего светлого на горизонте…

Убили Иоланду Городишек. Последним ее видел Самсон Епифанов. Встречались они в гостинице. Епифанов ушел из номера. Никто это подтвердить не может… Епифанов скрывается. Ко мне приходит его отец, уговаривает взять дело. Мы едем к Епифанову‑младшему. На нас совершают нападение. Епифанова‑старшего убивают. В это время Самсон появляется в полиции и говорит, что ни в чем не виноват, но опасается за собственную жизнь, поскольку знает, видите ли, тайну Вишневого самурая. На следующий день в «Крестах» его находят повешенным…

Вот и все, что известно к данному моменту. Логическая цепочка не выстраивается – какой‑то бред сумасшедшего!..

Затянулся сигарой и хлебнул пива… Что остается? Практически ничего! С какой стороны подступиться к делу, когда нет ни одной зацепки?! Ни фига мне не светит!

Сгоряча схватил телефонную трубку и стал набирать домашний номер Епифановых, но в последний момент спохватился и дал отбой: какую «отличную рекламу» я сделаю себе своим отказом!

Вместо Епифановых набрал номер криминальной полиции Васильевского острова. На другом конце провода незнакомый мужчина представился:

– Поручик Островеров, криминальная полиция Васильевского острова…

Дослушивать принятую формулу представления я не стал, оборвав поручика:

– Мне нужен инспектор Лесник. Соедините, пожалуйста.

– Минуту…

Из трубки полилась мелодия – что‑то из древне‑славянского в современной обработке. Не в моем вкусе. К тому же качество записи – кошмарное!.. Спас меня от увядания голос инспектора:

– Григорий Лесник слушает.

– Вас Даг Туровский беспокоит. Вопрос один есть. Не затруднитесь просветить… – Слегка заплетающимся языком я приступил к допросу инспектора.

– Если не потребуете разгласить государственные секреты, то почему бы и нет? – отозвался Лесник.

– Версия с самоубийством Самсона Епифанова подтверждается?

– Знаете, Туровский, я не имею права с вами об этом разговаривать… (Привычное вступление!) Но учитывая все, что вы сделали для империи, скажу: версия накрылась большим и толстым! Убили Самсона. Придушили, а потом петлю на шейку набросили.

– Спасибо, Лесник. Когда вас можно ожидать в гости?

– Как только разберемся с этими сумасшедшими убийствами, так и приду. Фотомодель‑то в высших слоях крутилась! Богема, так сказать…

Мы распрощались. Я повесил трубку и уставился в стену, драпированную гобеленом, попыхивая сигарой. На гобелене была изображена сцена охоты. Стройный индийский юноша на длинноногом жеребце, натянув лук, гнался за ланью. Стрелы сыпались во все стороны, а лани хоть бы что – смерть обходила ее стороной.

Самсон оказался менее удачлив по сравнению с ланью… Знакомство и трагическая любовь к взбалмошной знаменитости свели его в могилу. То, что смерть старшего и младшего Епифановых связана фатальным образом с Иоландой Городишек, – нет сомнений!

Разговор с Лесником тоже ничего не дал. Куда дернуться? Кругом тупики!..

А когда ты зашел в тупик, стоит проработать свидетелей, алиби, а также все отбракованные ветви следствия, о которых уже успел позабыть, – это я твердо уяснил за время работы в Федеральной службе безопасности.

Перебирая кандидатуры, с кем можно пообщаться на заданную тему (таковых было не так уж много), я остановился на портье, видевшем, как Иоланда Городишек поднялась в свой номер с молодым человеком, в котором он признал затем Самсона Епифанова. Имелось одно препятствие для общения: я даже не знал, как его зовут… Еще раз звонить Леснику – это уже перебор!

Решил узнать все на месте… Как хоть гостиница‑то называется? Тоже не помню! Кто же знал, что займусь этим делом?.. Стоп, вчерашнюю газету выкинуть еще не успели, точно!

Я допил одним глотком пиво, поднялся из‑за стола, схватил шляпу, нацепил ее на голову и направился к двери, не выпуская сигару изо рта. Освободив себя, спустился в холл и проследовал в гостевой кабинет, где обнаружил Гонзу Кубинца, который оккупировал мой компьютер. Судя по напряженному лицу, он рубился в какую‑то игру. Зная его последнее пристрастие, можно было держать пари на урожай пива в этом сезоне, что Кубинец увлечен «Коммандос. Битва за Берлин»: хит сезона, засосавший Гонзу с первого уровня!

На мое появление Кубинец никак не отреагировал. Только сделал замечание:

– Мог бы и не курить в помещении. Закон Петрополиса читал «О запрете курения в общественных местах»?

– С каких пор мой дом стал общественным местом? – осведомился я, направляясь к книжному шкафу.

– С тех пор, как этот дом также и мой! – пояснил Кубинец.

– Ты газеты старые не видел? – поинтересовался я, не обнаружив ничего в бумажном ворохе.

– За какое время? – не отрывая взгляд от экрана, уточнил Гонза.

– За два дня.

– В холле. На журнальном столике.

Я буркнул «спасибо» и вышел. Газеты и впрямь лежали там, где указал Кубинец. Отыскав нужную статью, я вычитал название гостиницы: «Бородинский" Крест». Что‑то раньше он мне нигде не встречался! Получается, что гостиница не в центре города, а где‑то на окраине… Надо бы выяснить точный адрес.

Сгонять Гонзу Кубинца с компьютера я не стал: пусть играется дитя!.. Сделал только замечание, выраженное иносказанием:

– Дай человеку рыбу – и он будет сыт один день. Научи человека ловить рыбу – и он весь день будет сидеть в лодке и пить пиво!..

Кубинец скорчил мне рожу, но промолчал.

Я занял его рабочий стол – раз он оккупировал мой, захватчик! Развалился в его кресле, взялся за телефонную трубку и включил автодозвон до справочной службы. Через четыре минуты передо мной лежал адрес «Бородинского Креста». Отель входил в элитный архитектурный комплекс «Московский триумф» и располагался неподалеку от Московской триумфальной арки.

Адрес я запомнил мгновенно. Листочек же оставил на столе – на всякий случай.

– Ты куда‑то собрался? – отвлекся от игры Кубинец.

– Думаю пошерстить одно злачное местечко.

– Я, конечно, не твоя мамаша – Господь уберег, но хотелось бы указать тебе на тот факт, что для самостоятельного вождения катера ты несколько не в фокусе! – заметил Кубинец.

– Ты прав, – неожиданно для самого себя согласился я. – Вызову такси.

Я дозвонился до круглосуточной службы вызова такси и заказал экипаж. Диспетчер пообещал, что машина будет у нашего крыльца через полчаса. Еще оставалось время пообедать в домашней обстановке, чтобы не тратить финансы на перекус где‑нибудь на ходу.

Я напомнил Кубинцу об обеде. Он ответил, что через пару минут все будет готово. Остановив игру, он удалился на кухню проконтролировать работу Яна Табачника. Вскоре мы уже сидели над тарелками с горячим русским борщом, обильно сдобренным рыночной сметаной и зеленым луком. Борщ был изумительно вкусен! Вроде бы простое блюдо, но никто из нас приготовить его не смог бы.

Ян Табачник, разлив борщ по тарелкам, скромно уселся с нами за стол. Я выставил к обеду светлое пиво, но сам к нему не притронулся – и так выпил сегодня много, а впереди – важная встреча. Какие сюрпризы она принесет? Голова должна быть светлой, а мозг – готовым к действию. Я словно предчувствовал грядущие события.

Ян Табачник хранил за обедом молчание. То ли стеснялся, несмотря на возраст, то ли не знал, как себя вести и о чем говорить в нашем обществе. Лишь сдержанно поблагодарил меня, когда пригубил пиво. Отметил, что оно превосходное. Мы же с Кубинцем не умолкали: нет ничего лучше, чем беседа за вкусным обедом.

Расправившись с борщом, мы выразительно посмотрели на Яна Табачника, который немедленно разложил по тарелкам второе. Выглядело аппетитно, а на вкус оказалось просто изумительным: телятина с картошкой в майонезе, посыпанная сыром и зеленым горошком.