Жара навалилась на город, словно сумоистка на невинного юношу‑аристократа, попыталась подмять под себя, но запуталась в собственном кимоно, выругалась грязно и осталась лежать, сдавливая грудную клетку, скрадывая дыхание. Шкала термометра замерзла возле деления «плюс тридцать восемь градусов» и не желала двигаться вниз. Изредка подпрыгивала на одно‑два деления, но неизменно возвращалась к прежнему уровню.

Я долго искал самое прохладное помещение в нашем доме – скромном особняке, расположенном на канале Беринга под номером двадцать семь, но так и не смог найти. Испрашивал совета у мужественных рыцарей времен Древнего Рима, что украшали фронтон особняка, поддерживали балкон и герб семейства Ростопчиных (прежних владельцев здания), но они остались безучастны к моим страданиям. В конце концов не нашел ничего лучшего, как залечь на дно ванны, наполнив ее предварительно прохладной водой. Истома блаженства разлилась по моему телу. Я наслаждался прохладой, вбирал ее разгоряченным телом и не помышлял ни о чем другом на ближайшие полчаса.

Дотянувшись до глянцевого журнала, оставленного на диванчике недалеко от ванны, я развернул его и стал разглядывать красочные фотографии яхт, не вдумываясь в буквы, которые так и норовили сложиться в слова, полные глубинного смысла. Журнал назывался «Яхтинг мэгэзин» и был посвящен яхтам, морю и всему, что с ними связано.

Последние несколько дней мною владела идефикс: я вздумал купить яхту и заняться парусным спортом. Мой напарник и совладелец частного детективного агентства «Квадро» Гонза Кубинец не одобрял моей болезни, хмуро косился, но не вмешивался, наивно полагая, «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось».

Последнее дело, за которое мы взялись, было связано с таинственным исчезновением известного бизнесмена – одного из тех, кто скромно называл себя «акулой» и мог запросто слопать любого конкурента не поперхнувшись. К нам обратился его компаньон, положив за поимку исчезнувшего друга изрядную сумму.

В это время детективное агентство «Квадро» в лице Гонзы Кубинца и моем переживало острый финансовый кризис, связанный с покупкой особняка генерала Ростопчина, убитого собственной женой. Особняк мы использовали как офис агентства, а также для личного проживания. В подвале здания я разместил еще и свой мини‑заводик по производству пива, с которым ранее ютился в отдельно арендуемом помещении. (Пивоварение – моя слабость!)

Мы взялись за дело, несмотря на дурные предчувствия и жгучую неприязнь, которую вызвал у меня клиент. События разворачивались быстро, засасывая нас все глубже и глубже в водоворот грандиозного заговора, направленного на гибель Санкт‑Петрополиса – величественного творения Петра Великого. С божьей помощью благодаря собственной смекалке дело мы распутали, получив в итоге гонорар из рук не кого‑то там, а самого императора всея Руси Петра IV! Наш клиент к тому времени благополучно нашел свою смерть. Трагическая история!..

Да, дело оказалось трудным, но в итоге мы стали кавалерами ордена Александра Невского на красной ленте с брильянтами и получили чек на сумму сто тысяч рублей. Сумма – ошеломительная! На эти деньги я мог бы целый год лентяйничать, попивая пиво и не забывая его варить! Но, поимев бабки, тут же заразился идеей грандиозной покупки, достойной гонорара. В процессе увлекательного поиска объекта (признаться честно, я подумывал о недвижимости – хотел было заделаться рантье) на глаза мне попался журнал, посвященный парусному спорту, и мысль обзавестись яхтой прочно засела в мозгу.

Гонза Кубинец не догадывался о моих планах, пока случайно я не завел при нем разговор о яхтах. Прослушав лекцию под общим названием «Яхта – глазами начинающего яхтсмена – в доступной форме, для чайников», он осторожно осведомился о моих намерениях. Говорил настолько ласково, что я, не почуяв подвоха, радостно поделился с ним сокровенным. А он, двуличный, воспринял блестящую идею в штыки!

– Зачем нужна яхта, если есть катер? – тупо вопрошал Кубинец.

Я с пеной у рта доказывал:

– Катер – это средство передвижения, а яхта – источник удовольствия!..

Гонзу переубедить не удалось… Мало того, узнав, сколько стоит самая дешевая яхта вместе с местом парковки в яхт‑клубе на Финском заливе, Кубинец гомерически расхохотался и посоветовал мне обратиться к психиатру, пообещав попутно, что если я еще раз заведу разговор о яхтах и «подобной дребедени», то он позвонит нашему адвокату Евгению Постегайло и через суд установит мою невменяемость с целью взять надо мной опекунство.

– О яхтах я более не распространялся, но из мести подписался на журнал «Яхтинг мэгэзин», в информационной сети добыл и распечатал десять красочных фотографий с изображением различных посудин, которые развешал по всему дому, постаравшись подобрать для них самые посещаемые Гонзой комнаты.

Следующим этапом психологической обработки напарника стала покупка картины. Посетив Галерею современного искусства на Невском канале, что располагалась под открытым небом на пятачке суши перед армяно‑григорианским храмом, я обзавелся трехметровым полотном, на котором талантливый, хотя и никому не известный художник изобразил прекрасную яхту под алыми парусами, скользящую к багровому закату. Произведение, название которого я даже не удосужился узнать, идеально вписалось в интерьер гостевого кабинета на первом этаже.

Гонза Кубинец покорно сносил мой деятельный протест: хмурился, но молчал, старательно избегая смотреть на яхты, точно они были прокаженными. В доме на целую неделю установилось военное положение. Речь не шла о кровопролитии, однако информационное противоборство постоянно усиливалось.

В противовес моей идее Гонза Кубинец выставил свою. Он решительно потребовал найти домашнего повара, о чем мы давно условились, но так и не занялись этим вопросом. Я пообещал подумать. Разговор происходил за привычным, вошедшим в обыкновение ужином, состоявшим из макарон трехдневной давности, разогретых Гонзой на сковороде, которая вот уже третий месяц отчаянно молила кухонного бога о банном дне, и сосисок, обильно запиваемых пивом.

Вечером, уединившись в спальной комнате, я взял лист бумаги и произвел нехитрые подсчеты: суммировал деньги, затраченные на заказ ужинов и обедов из ресторана «Эсхил – ХР» за последний месяц, и углубился в электронные объявления, связанные с наймом поварского персонала для кафе и ресторанов. По всему выходило, что платить повару дороже, чем регулярно пользоваться ресторанной кухней, но ненамного. Впрочем, я еще не учел стоимость продуктов…

Проведя ночь в серьезных раздумьях, поутру я показал расчеты Гонзе Кубинцу и сообщил, что нанять кулинара – реально, только не каждый согласится вкалывать с утра до ночи на частный дом практически без выходных и без нормального распорядка. Отсюда неопровержимо следовало: нам надо искать талантливого молодого повара, возможно, только что покинувшего стены учебного заведения, желательно иногороднего, поскольку он должен будет проживать в нашем особняке – «для наибольшей эффективности работы» (выражение Кубинца).

Гонза тоже решил все обдумать и взял двухдневный тайм‑аут…

Второй день подходил к концу, когда я с журналом, посвященным парусному спорту, пытаясь спрятаться от жары, забрался в прохладную воду просторной ванны.