Гордон доказывал это собственным примером и испытал вместе со всеми тяготы той жизни – тяжкий труд‚ нищету‚ голод с лихорадкой. Он находился под влиянием идей Льва Толстого и провозглащал возвращение к природе‚ к сельскому труду‚ чтобы работа стала не средством к существованию‚ а сущностью человеческой жизни. Гордон писал: "Мы сможем создать народ лишь тогда‚ когда каждый из нас воссоздаст себя заново путем труда и естественной жизни. Если воссоздание и не будет для нас полным‚ то по этому пути пойдут и усовершенствуются в нем наши дети или последователи. Таким образом у нас будут со временем хорошие крестьяне‚ хорошие рабочие‚ хорошие евреи и хорошие люди. Но если мы и здесь будем "совершенствоваться" в "галутной" жизни‚ в торгашестве и во всем‚ что из этого следует‚ то и наши дети‚ и те‚ кто будет после нас‚ "усовершенствуются" в этом еще более".

Доводы Аарона Гордона были просты и доходчивы: в странах рассеяния – в галуте – наш народ оттеснили от земледелия в область торговли и посредничества. Рассеяние засело в наших душах‚ и его следует оттуда выкорчевать. Если этого не сделать‚ если не превратить неполноценного галутного еврея в человека свободного‚ естественного и цельного‚ то галутное существование сохранится и здесь‚ на этой земле: это будет "продолжение галута в новой форме".

"Его труд был своего рода религией‚ – отметил современник. – Его труд был молитвой". Мировозрение Гордона определяли как "религию труда": только работа приведет к обновлению отдельного человека и всего народа в целом: "трудом мы изнурены‚ трудом мы излечимся"; без работы на земле "нет у нас нравственного права на Эрец Исраэль"‚ без труда "страна не станет нашей‚ и мы не станем народом этой страны". Гордона безмерно уважала молодежь‚ и когда в каком–либо поселении возникали разногласия‚ он приходил туда и восстанавливал нарушенное равновесие. В выходные дни он сидел возле дома на разодранной циновке‚ "босой‚ с непокрытой головой‚ в залатанных штанах"‚ а вокруг толпились молодые люди‚ которых он поддерживал в периоды сомнений и разочарований. Гордон был тяжело ранен во время нападения арабов; у него умерла жена‚ последние годы жизни он болел‚ но даже перед смертью проповедовал обновляющую силу труда. На идеях Гордона – "старика с мотыгой"‚ на его личном примере воспитывалось целое поколение‚ и хотя он не примыкал ни к какой организации‚ под влиянием этого человека образовалась на этой земле партия "Га–поэль га–цаир" – "Молодой рабочий".

Молодежь из второй "алии" вывезла из России не только память о жестоких погромах‚ но и социалистические идеи‚ которые господствовали в русских революционных партиях. Идеологом социалистического сионизма стал публицист Нахман Сыркин‚ который утверждал‚ что сионизм "должен слиться с социализмом"; еврейский рабочий – этот "раб рабов" и "пролетариат пролетариата" – обязан переехать в Эрец Исраэль‚ чтобы образовать еврейское социалистическое государство "на основе справедливости‚ государственного планирования и общественной солидарности". В феврале 1906 года в Полтаве была основана Еврейская социал–демократическая рабочая партия "Поалей Цион". Ее идейный руководитель Бер Борохов разработал теорию сионистского марксизма‚ призывая к массовой эмиграции в Эрец Исраэль и развитию национальной экономики‚ что приведет к росту пролетариата и классовой борьбе‚ к неминуемой победе социализма и построению справедливого социалистического общества.

В партии "Поалей Цион" на этой земле насчитывалось сначала шестьдесят человек; они находились под влиянием русских революционных идей и склонялись к марксизму. В 1906 году десять членов этой партии собрались в темной нише арабского постоялого двора в Рамле‚ неподалеку от дороги на Иерусалим; одним из них был Давид Бен–Гурион. Они провели в той нише два дня и три ночи в яростных спорах – на каменном полу‚ на соломенных циновках. Порой к ним заходил арабский мальчик‚ подливал в чашечки турецкий кофе. Порой они выскакивали на минутку на рынок‚ покупали лепешки‚ сыр‚ овощи. Через шестьдесят часов непрерывных обсуждений они выработали партийную программу‚ в которой подчеркивали важность классовой борьбы и "общественной собственности на средства производства". Основной пункт программы гласил: "Партия стремится к государственной независимости еврейского народа на своей земле".

Партия "Га–поэль га–цаир" не была марксистской и при создании насчитывала не более девяноста человек. Эти люди выросли на идеях возвращения в Сион‚ на возрождении языка иврит и "религии труда" Аарона Гордона‚ который категорически отвергал марксизм‚ призывающий "к стадному инстинкту"‚ "мешающий человеку черпать силы в самом себе"‚ не способствующий возвращению к естественным условиям существования. Разногласия между сторонниками двух партий начались с самого их возникновения – яростные споры непримиримых противников‚ хотя в главном они были близки друг другу. Бен–Гурион вспоминал‚ как в яффском порту к нему прицепился молодой человек и стал допытываться с пристрастием‚ как он относится к историческому материализму. "То был первый мой день в Эрец Исраэль. Я был совершенно опьянен‚ а он накинулся на меня с дурацкими речами против исторического материализма. "Да что ты хочешь от меня‚ в конце концов?" – спросил я‚ но он всё не отставал".

Но были не только споры. Была и работа‚ любовь‚ пешие походы по стране. По вечерам‚ после утомительного рабочего дня‚ юноши и девушки танцевали в апельсиновых садах на окраинах поселений‚ пели песни – еврейские‚ русские‚ украинские‚ те самые песни‚ которые привезли с собой из Европы. К старым мелодиям сочиняли стихи на иврите‚ порой очень неприхотливые‚ и получались новые песни: "Мы приехали на эту землю‚ чтобы создавать страну и создавать самих себя..." Пели песни и на стихи Х.Н.Бялика‚ а также непременную "Га–Тикву": "Еще не пропала надежда народа. Она не угасла за двадцать веков..."

Весной 1907 года Давид Бен–Гурион пришел в Кфар–Сабу‚ новое еврейское поселение на возвышенности‚ в двух часах ходьбы от Петах–Тиквы. Там жила одна лишь семья‚ и Давид работал вместе с ними‚ голодал‚ болел лихорадкой. Затем он ушел в Ришон ле–Цион‚ топтал в давильне виноград – босиком‚ в длинном фартуке‚ в засученных по колено штанах. Однажды он поспорил с другим рабочим‚ кто дольше продержится‚ и выиграл спор: Бен–Гурион давил виноград без передышки три дня и три ночи‚ а потом долгие годы не мог взять в рот вина. Осенью он отправился с товарищами в Галилею. Они шли пешком несколько суток и попали‚ наконец‚ в Седжеру.

Всю свою долгую жизнь Бен–Гурион вспоминал это поселение и утверждал‚ что там прошли лучшие годы его жизни. Он писал оттуда: "Встаю я затемно‚ в половине пятого. Иду в хлев и кормлю скотину. Потом готовлю себе чай‚ завтракаю‚ на заре веду свое стадо – две пары быков‚ двух коров‚ двух телят и осла – на водопой‚ к корыту... Солнце еще не взошло‚ а я уже запрягаю быков‚ гружу на осла семена‚ вооружаюсь посохом‚ отправляюсь в поле и пашу целый день... Я иду за плугом и слежу за тем‚ как переворачиваются и крошатся черные комья земли‚ а быки двигаются не спеша‚ в свое удовольствие‚ важные‚ как зажиточные крестьяне‚ – есть время подумать и помечтать".

Старожилы Седжеры запомнили скрытный характер Давида‚ его страсть к чтению. Рассказывали‚ как однажды он шел по дороге вслед за быками и читал газету. Когда Бен–Гурион закончил чтение и поднял глаза‚ то обнаружил‚ что стоит посреди поля‚ а его быки куда–то ушли.

4

В 1907 году на восьмом Сионистском конгрессе в Гааге продолжились споры между сторонниками "политического" и "практического" направления. Первые утверждали: "Палестина принадлежит Турции. Продажа земель иностранным подданным запрещена. Следует добиваться от великих держав‚ чтобы предоставили право на массовое заселение‚ а переселяться нелегально‚ покупать земли на чье–то имя‚ создавать одиночные поселения – не стоит тратить на это усилия". Их противники‚ сторонники "практического" сионизма‚ не возражали против политической деятельности‚ но связывали ее с освоением земель в Эрец Исраэль.