– Глеб!

– Какой еще «Глеб»? – возмутились с улицы, – Че за хрень у тебя там творится, а?

Я шагнул ко входу и увидел, что Галунова уже отпихнули в сторону. Здоровый бородач в кожаных штанах и жилетке влетел во двор – в руке у него был помповый дробовик. За долю секунды я хорошо рассмотрел каждый волосок на квадратной физиономии гостя…

И надавил спуск «беретты».

Пара хлопков.

Точно знаю – не промахнулся.

Но бородач, словно не замечает, одним прыжком одолевает крыльцо. Отброшенная мощным ударом дверь сшибает меня с ног. «Бронежилет!» успеваю я сообразить. Но слишком поздно – пистолет вывалился из контуженной руки.

С рефлексами у меня вообще швах – как бывает всегда после «ускорения».

Пытаюсь вскочить и получаю еще удар – кованым сапогом. Оказываюсь на полу в холле. Он покрыт мягким ковром – но от этого нисколько не легче. Потому что бородач скалится, нависая надо мной горой мускул:

– Откуда такой борзый, хиляк?

Я достаю нож из кармана на штанине. Бородач изящно помахивает стволом дробовика и скалится еще шире:

– Ну, попробуй, доходяга!

Ясно, что у меня нет шансов. Правда, у ножа шансов больше.

Я вдавливаю выемку на гарде. Лезвие вылетает из рукоятки. И проносится намного выше фигуры бородача.

– Промазал, идиот! – весело комментирует он. Но я не рассчитывал так его прикончить – и смертельная ножевая рана редко дает гарантию от выстрела в ответ. Тем более что с этого расстояния из дробовика не промахнется даже ходячий труп.

Именно поэтому я целился выше.

И тоже не промахнулся.

Бородач перехватывает мой взгляд, кривится и не выдерживает – недоуменно смотрит вверх. Как раз в тот миг, когда тяжеленная бронзовая люстра падает ему на голову.

– Есть контакт, – шепчу я. Встаю, выдираю дробовик из его скрюченных пальцев. Подбираю с пола лезвие ножа и опять вставляю в рукоятку – ведьмина сталь слишком большая редкость, чтобы ею разбрасываться. Где еще найдешь лезвие, которое бы резало металл, словно картон…

Черт!

Опять падаю на пол. Автоматная очередь бьет по оконным стеклам.

Второй бандит, контролировавший дом с улицы, что-то заподозрил – наверное, вскочил на сиденье мотоцикла и теперь работает поверх забора из «калашникова».

Вслепую шмаляет. Зато патронов, сволочь, не экономит!

Брызги стекла разлетаются по гостиной.

– Мочи их, сук! – злобно и испуганно орет с улицы Галунов. В тон ему захлебываются лаем привязанные во дворе ротвейлеры.

К счастью, диван далеко от окон и частично скрыт массивным дубовым шкафом.

– Лежи, Катя, – выкрикиваю я. А сам взлетаю по лестнице на второй этаж. Распахиваю окно – то самое, которое прячется за разлапистой сосной в палисаднике. Еще с улицы его заметил…

Один прыжок, и я в новой точке, откуда хорошо видны подступы к дому. Бандит с автоматом разворачивается – услышал или догадался? Не важно, ведь я все равно раньше успеваю нажать спуск дробовика.

Минус второй!

Только радоваться глупо. Потому, что Галунова нигде нет. Кругом вообще безлюдно. Нежилые дома равнодушно таращатся выбитыми окнами. Ветер гонит пыль по дороге. Но, если вслушаться, через хриплый лай хозяйских собак можно разобрать, как где-то вдали, за одичалым садом, трещат ветки под быстрыми шагами…

«Называется, пощадил гада! Значит, скоро не только полицаи, скоро все местные бандиты сюда пожалуют…»

Чем дальше, тем веселее!

Я спрыгнул на землю. Вернулся в дом. И понял, что не зря потратил последние полчаса.

Катя сидела на полу и испуганно на меня смотрела. До сих пор бледная, но уже без того тусклого, безнадежного блеска в глазах, который я давно научился угадывать.

– Ты сможешь идти?

– Я попробую…

Вытащил иголку из ее вены, заклеил место укола пластырем. Рану на ноге успел перебинтовать раньше.

Она встала, опираясь на диван, и покачнулась. Я подхватил ее и вынес из дома.

Ничего, будет жить. Конечно, если мы успеем вырваться из поселка!

В этот раз усадил Катю позади – чтоб удобнее маневрировать. Но по-прежнему крепко привязал к себе своей курткой. Сам я надел трофейную, слегка подпорченную дробью кожанку.

Возвращаться тем же путем не стал. Повернул мотоцикл влево, огибая развалины на краю поселка. И опять встретил знакомого тракториста.

Он приветственно помахал рукой.

Я притормозил. А тракторист заговорщицки мигнул:

– Слышал пальбу – значит, ты достал лекарства?

– Какую еще пальбу? А лекарством поделились добрые люди…

– Это Галунов, что ли? – засмеялся мужик.

– Не только. У вас в поселке – вообще такие все милые… Скажи, этой тропой я проеду через болото?

– Ага.

– Спасибо, – кивнул я, выжимая «газ».

– Только у опушки рули направо, – уточнил он вдогонку, – Тропинка влево – к Гиблому лесу!

Натужно гудел мотоцикл, шелестела осока, брызгала грязь из-под колес. Но с каждой секундой мы все ближе к спасительной чаще.

«Фалкон» почти достиг опушки, когда я услышал за спиной рев десятков двигателей. На изгибе тропы оглянулся и вдруг отчетливо понял: оторваться не выйдет.

Все, что я сэкономил, напрямую одолевая болото, – жалкий пустяк. Целая стая мощных мотоциклов, кажется, «Хонд», летела с той стороны камышей – более тяжелые, чем мой «Фалкон», зато куда более скоростные. По длинной дуге они объедут болото вдоль окраины поселка и, вырвавшись на укатанную тропу, за считаные минуты будут у меня на загривке.

«Лошадиные силы» кой-чего значат…

Но я-то – не лошадь!

У развилки путей притормозил. «Как там говорил тракторист – Гиблый лес? Что ж, мне подходит!»

Вдавил рукоятку «газа» и повернул налево.

Этой дорогой точно редко пользовались. А может, и вообще не ездили последние несколько лет. Высокая трава не примята. Иногда поперек пути лежали сломанные ветки. Один раз пришлось объехать поваленное бурей дерево.

Но лес пока не оправдывал громкое название.

Заурядные сосны проносились мимо. Налетавший ветер был пронизан обычным, хоть и густым запахом хвои.

И все-таки я еще надеялся, что у рвавшихся за мной бандитов с этим местом связаны куда более сильные воспоминания. Даже последние сволочи бывают до ужаса суеверными…

Через пару минут стало ясно – зря надеялся!

Рев моторов не думал растворяться вдали. Наоборот, с каждой секундой он нарастал.

«Ищи выход, трикстер…»

В конце концов, несолидно – столько раз ускользать из самых поганых ловушек Зоны и вдруг тупо окочуриться от бандитской пули!

Выход… Только где? Хоть бы кто подсказал.

Сколько ни оглядывайся – направо и налево лишь однообразная стена леса. Но эта дырявая стена не укроет нас от погони…

Стоп! А что это там белеет?

Я круто поворачиваю руль, проламываю тянущийся вдоль тропы кустарник. Одолеваю заросшую болотной травой низину, опять вырываюсь на твердое место. И понимаю, что мне не показалось.

Стена тумана встает впереди – совсем близко, меньше километра!

Я до капли выжимаю из мотоцикла все, на что он способен. И успеваю влететь в молочную пелену как раз тогда, когда сзади начинают грохотать выстрелы.

Кто-то бы удивился – откуда в ясный день это белое, осязаемо плотное наваждение. Но я знаю, что в таких районах бывают вещи и покруче. Целые автоколонны растворяются, будто ложка сахара в кипятке…

Туман – плохое место.

Только не сейчас и не для меня!

Видимость – меньше пяти метров. Стволы деревьев, будто живые, сами бросаются под колеса. И каждое – как готовый памятник на твоей могиле.

Но я не сбавляю скорость.

Ведь тем, кто дышит мне в затылок, – ничуть не легче. И мысль об этом помогает безошибочно выбрать путь, уловить в белом мареве едва различимые стволы сосен, вовремя крутануть руль, объезжая кочки и выбоины.

Грохочут выстрелы. Изредка пули сшибают ветки.

Но я знаю – палят вслепую! Они и друг друга почти не различают…

Звук глухого удара – там, позади.

Ага, минус один! Кто-то из особо рьяных байкеров поцеловался с сосной!