Даже в боку теперь почти не болит.

Всего пара очередей из крупнокалиберного пулемета – и какой терапевтический эффект!

Ракетчик бы сказал: «Дураку мало надо для счастья». А умному – еще меньше…

Смешная штука жизнь – только на краю чувствуешь вкус. Или это мозги клинит после муторной, выматывающей недели ожидания?

Плевать! Не морочь себе голову.

Лети вперед – легко, как птица…

«Лови фарт, трикстер!»

Несмотря на давнюю контузию и свежее приключение с упырями – ты еще кой-чего стоишь. И с каждой минутой, с каждым километром – шансы растут…

Что за фигня?!

Я вдавил рукоятку тормоза, заглушил мотор, вывернул руль, прислоняя мотоцикл к дереву. И едва успел подхватить оседающее тело Кати. Ее руки разжались, а голова безвольно свесилась вбок.

Я уложил девушку на траву, кое-как торопливо, неуклюже справился с ремешками и снял с нее шлем. Лицо Кати оказалось мертвенно бледным. Только сейчас я обнаружил, что правая штанина ее джинсов вся пропитана кровью – на черном вельвете это было не так заметно…

«ИДИОТ!» – гулко отдалось в висках. Идиот, возомнивший себя героем.

Там, на дороге, ты почти ловил кайф, оттого что смерть прошла в считаных сантиметрах. Будто азартный игрок, швырнувший все на кон, почти наслаждался близким, холодным дуновением…

Идиот!

Тебя не тронула. А девушку зацепила…

Я сорвал с плеч рюкзак, лихорадочно дернул застежки на липучках, извлекая пластиковую коробку со скудной походной аптечкой.

– Сейчас…

Сперва распороть пробитую штанину. Дырка от пули – выше Катиного колена, отверстие кажется таким маленьким, даже не верится, что через него вышло столько крови. Жгут… перетягиваем бедро выше раны. Делаем укол антибиотика, чтоб не было заражения. Бинтуем ногу.

– Потерпи, милая… – шепчу, словно в бреду, – сейчас… я все сделаю.

И с ужасом понимаю, что сделать-то могу слишком мало.

Больше, чем на лекарства, я всегда рассчитывал на свой фарт.

«Массивная кровопотеря» – так говорят врачи. А у меня в аптечке – только зеленка, антибиотики да промедол. Ни кровезаменителя, ни «нанококтейля», ни хотя бы капельницы с физраствором…

Все это есть в аптечке нашей «Газели» – Кид заранее подготовил. Только сколько уйдет времени, чтобы кружными, безлюдными тропами добраться в нашу деревню?

Я осторожно коснулся руки Кати и нащупал пульс – совсем слабый, редкий… Удивительно, как вообще она продержалась так долго, – километров на пятнадцать успели мы удалиться от дороги.

А сейчас… сейчас она просто будет умирать у меня на глазах.

И я ничего…

– К дьяволу! – прохрипел, сплевывая на траву.

Сорвал с себя куртку. Прямо поверх футболки накинул лямки рюкзака. Бережно поднял Катю, усадил перед собой на мотоцикл.

Она застонала, открывая глаза.

– Потерпи, – шепнул я. Аккуратно обмотал ее тело своей курткой, привязал к себе – рукава крепкие, должны выдержать.

Вдавил кнопку стартера. И через несколько минут повернул мотоцикл на уходившую к северу прогалину – туда, где должен быть ближайший поселок.

Мотоцикл подпрыгивал на ухабах, а перед глазами у меня, как наяву, маячила карта.

«Меньше десяти километров!»

Я успею. Обязан успеть.

Есть же еще время до того, как полицаи начнут прочесывать деревни в округе. Должно остаться – хотя бы час…

«Один час!»

Я шептал это вслух – как заклинание, когда из-за крайних деревьев вдали показались дома. Память не обманула!

Я притормозил, внимательно вглядываясь, – поселок лежал в низине, и ближайший его район хорошо просматривался.

Вроде все спокойно. Лениво побрехивают собаки, где-то мычит корова. Безмятежность царит в тронутых багрянцем садах. Почти деревенская идиллия, которую я не собираюсь нарушать…

Плохо, что Катя уже не открывает глаза. Ее тело плотно примотано ко мне курткой, но я почти не чувствую дыхания девушки.

Вперед!

Мотоцикл проломил жидкий кустарник вдоль опушки, мягко съехал по склону, и я вывернул руль, сворачивая на накатанную грунтовку.

Метров через пятьдесят, у обочины, рядом со вспаханным полем, стоял трактор. В его внутренностях увлеченно ковырялся щуплый мужик в телогрейке.

Я остановился, не заглушая мотора.

Тракторист удивленно повернул голову.

– Добрый день, – озвучил я как можно спокойнее, – не подскажете дорогу к фельдшерскому пункту?

Мужик застыл с приоткрытым ртом, рассматривая Катю, безвольно свесившую голову мне на плечо.

– …твою мать! – хрипло, но внятно добавил я. – Ты что – по-русски не понимаешь?

– Понимаю, – сочувственно встрепенулся тракторист, – девчонка совсем плохая, да?

– Где найти доктора?

– Как где? – пожал он плечами. – В райцентре, конечно. Вон там свернешь на главную улицу и прямиком к трассе. А дальше…

Он подробно объяснял, как добраться в тот самый городок, из которого мы едва унесли ноги. А я молчал. И мысленно матерился.

Пометки на карте обманули.

Поднял глаза на тракториста и спросил с угасающей надеждой:

– Есть у вас аптека?

– Есть. Только ее уже лет пять как закрыли.

Я вздохнул, стискивая зубы.

«А чего ты ждал, дурак? Что упыри из «Высшей России» до космических высот подняли провинциальное здравоохранение?»

Смешно. Так смешно, что хочется волком выть.

– У кого-нибудь в поселке можно достать лекарства?

– Лекарства? – задумчиво повторил тракторист, сдвигая на лоб засаленную кепку. В этом положении он оставался целых пять секунд – так что мне захотелось поднять с дороги камень и швырнуть в его грязную телогрейку. К счастью, он очнулся раньше:

– Слушай, а ведь у Галунова все должно быть!

– И где найти этого… Галунова?

– А чего его искать – видишь, большой двухэтажный дом на краю. Вон тот, самый шикарный…

– Вижу, – буркнул я, вдавливая рукоятку «газа».

– Только он все равно не даст, – вдогонку крикнул тракторист.

Ничего, я умею уговаривать!

Уже через пару минут я барабанил в новенькие стальные ворота. Звонок тут имелся, но внутри никакой реакции на вдавленную до отказа кнопку – если не брать во внимание отчаянного лая двух хозяйских ротвейлеров.

Я вздохнул, прислонившись к металлическому забору. Рядом на куртке, постеленной поверх травы, лежала бледная, как мел, Катя. Секунды тянулись, будто резиновые.

«Вдруг и правда там никого нет?»

Я внимательно окинул взглядом ближайшие к забору деревья, безлюдную улицу… И через минуту оказался внутри – на крыше гаража. Как раз в этот момент от крыльца донеслось лениво-сонное:

– Кто там ломает ворота?

– Извините за беспокойство, – хрипло ответил я. – Срочно нужны кровезаменитель и «нанококтейль»…

– Да пошел ты! Здесь не аптека! – на автомате буркнул хозяин и тут только сообразил, что голос доносится совсем с другой стороны. Растерянно повернул голову и вытаращился на меня круглыми глазами. Под разгрузочным жилетом, обтягивающим его упитанный торс, явно угадывалась кобура, но что-то удержало его от необдуманных действий. То ли природная доброта и гостеприимство. То ли маячившая у меня под мышкой «беретта»…

– Собак убери, – мягко предложил я. Вроде мелочь, а неприятно.

Ротвейлеры внизу буквально захлебывались.

Галунов судорожно кивнул и бросился привязывать псов.

Я аккуратно спрыгнул с гаража.

В боку почти не болело, и ничто не мешало конструктивному общению. Хозяин проворно, почти суетливо открыл ворота, и я закатил мотоцикл внутрь. Потом Галунов помог занести Катю в дом.

Здесь нашлось все, что нужно.

Во-первых, я поставил капельницу с кровезаменителем. Раньше у меня был кое-какой опыт, тут главное – попасть иголкой в вену. Пока синеватый живительный химреагент вливался в сосуды девушки, я разрезал бинты у нее на ноге и обработал рану «нанококтейлем». Ранение было сквозное, так что теперь дырка должна быстро затянуться.

То есть дня за два…