воздух

Так тихо вечером, что ни одна серёжка на ясенелистном клёне не шелохнётся, а много их.

любила

«Видишь, на кого я похож? — Арам поворачивает голову, на его горбоносый профиль светит из окна солнце. — А? Гойко Митич. Это мне одна женщина сказала, которая меня любила. Когда любишь — видишь».

чай

Сухощавый пожилой человек с небольшой сумкой и татуированной левой рукой взял в вечернем вокзальном буфете пластиковый стакан с кипятком и пакетиком чая. Он сел за свободный столик, поставил перед собой стакан, несколько раз поднял и опустил в него пакетик, достал из кармана старого пиджака начатую пачку чая «со слоном» и высыпал треть в кипяток. Аккуратно сложив края внутренней бумажной упаковки, человек убрал пачку в карман. Он сидел неподвижно, пропитанный временем, положив руки на стол и смотря то на стол, то на чай, дожидаясь, пока тот настоится. И только пятки человека, неслышно и быстро ходившие на одном месте, выдавали его сильное нетерпение.

ребёнок

Женщина в тёмно-синей форме и с обесцвеченными волосами, собранными в хвост, вошла в трамвай. Она поговорила с водителем, откинула от себя одну из трёх планок турникета, вошла в салон и сказала: «Билеты приготовьте». На сиденье во втором ряду женщина уличила женщину, вошедшую по чужой социальной карте, и продала ей оранжевый билет, отсчитав с тысячи сдачу, а потом погасила его сама, вернувшись к валидатору. Высокий молодой человек с чёрными короткими волосами показал ей также карту, а она взяла её в руку, поднесла к валидатору и объявила, что карточка недействительна. «Должно две минуты показывать, у тебя там денег нет. Денег не положил», — сказала она. «Как нет?» — возмутился молодой человек. «Ты не по ней проходил», — сказала женщина. «Я не буду два раза оплачивать», — сказал молодой человек. «На ней нет ничего, оплачивай проезд», — сказала женщина. «Что вы пристали к ребёнку?» — вступился тоже высокий, но седой мужчина в сильных очках, сидевший за молодым человеком. «Ребёнок? — сказала женщина. — С семи лет проезд оплачивается!» — «Я учусь в Москве!» — сказал молодой человек. «Двадцать восемь рублей», — сказала женщина. «Я не буду у вас покупать», — сказал молодой человек. «Дай ей двадцать восемь рублей», — сказал мужчина в очках. «Я не буду два раза проезд оплачивать», — сказал молодой человек. «Что вы пристали к ребёнку?» — сказал мужчина в очках. «Ребёнок — с семи лет проезд оплачивается. Ребёнок!» — сказала женщина. Молодой человек возмущённо пошёл в сторону кабины водителя мимо двух престарелых женщин, сидевших лицом друг к другу. «Приехали сюда, и так себя ведут, — сказала одна из них. — Вы нас и так грабите». — «А вы нас не грабите?! — кипел молодой человек. — Я учусь в Москве!» Он нырнул под турникет, купил билет, сказав: «Дайте, пожалуйста» — и вошёл в салон заново. «А тебе на метро сделали карточку?» — спросил мужчина в очках. «Всё сделали», — ответил молодой человек.

Они вышли у метро, встретили у Научно-исследовательского института дальней радиосвязи знакомую женщину, говорили с ней. В метро они вошли втроем, молодой человек сразу направился к информационному терминалу, поднёс к нему свою карту и так постоял, а потом пошёл к турникетам, посмотрел на них с колебанием и отвернулся к кассам. А мужчину в сильных очках я видел и раньше: это охранник из аптеки. Однажды в неё пришла женщина, искавшая лекарство для мужа, у которого произошёл флюс. Фармацевт позвала охранника по имени и отчеству, а тот, задав вопросы, заочно поставил диагноз «периодонтит», порекомендовал необходимую первую помощь и сказал, что нужно срочно, немедленно обратиться к врачу.

отель

Даша и Джессика нашли на земле под яблоней небольшие, вот такие, зелёные яблоки с коричневыми пятнами. Девочки принесли четыре яблока на детскую площадку и сделали из них шашлык, насадив на ветку. В одном яблоке Даша и Джессика обнаружили бело-розовую гусеницу. Они сорвали с вишни вишню, выжали ягоду в пластмассовую штучку и искупали гусеницу в вишнёвом соке. Гусеница стала красной. После ванны ее поселили в отверстии, оставшемся в яблоке от ветки. Девочки решили, что это будет отель, и заткнули норку подорожником. Джессика предложила Даше взять гусеницу к себе домой, но Даша отказалась. Даша предложила Джессике взять гусеницу к себе домой, но Джессика отказалась. Яблоко с гусеницей осталось на детской площадке.

угасание

В редкой траве рядом с дорожкой стоял голубь. Он был старым, его перья, которые раньше переливались и плотно прилегали друг к другу, теперь были тусклыми и разъединёнными. Глаза его были закрыты, он спрятал голову внутрь и не шевелился, как трава вокруг него. Он медленно угасал, не обращая внимания на жаркий день, детскую площадку и остальной мир вокруг. Вдруг голубь неловко свалился вперёд, на клюв и шею. Он с трудом, опираясь о землю раздвинутыми крыльями, поднялся на ноги, сложил крылья, убрал голову в торчащие перья шеи. Я подумал о том, что этому голубю не страшно, потому что внутри него безразлично происходит то, что происходит, и ему уже не нужно ни летать, ни кормиться, ни даже ждать, потому что время его иссякло и растворилось. Позднее, часа через три или четыре, я увидел ещё одного угасающего голубя. Он сидел на крыше металлического гаража, называемого укрытием, так же неподвижно и так же спрятав голову в слабые перья. Он сидел так и через пять минут, и через пятнадцать. К тому времени первый голубь уже лежал на груди в полутора метрах от того места, где стоял прежде. Между раздвинутыми крыльями были видны в темноте белые перья спины. На следующее утро ни того, ни другого голубя нигде больше не было.

возврат

Охранник и администратор магазина «Город изобилия» завешивают чёрной непроницаемой плёнкой полки с вином и водкой. «Николаевна!» — зовёт продавец-кассир, черноволосая женщина с саркастически-безысходным лицом. От кассы отодвигается, как будто сделал плохое, молодой человек с двумя тёмными бутылками пива и смотрит на кассу. Люди заволновались, но кассир продолжает фиксировать покупки: печенье, нарезанная и упакованная колбаса, сыр. К кассе подходит измученная женщина в голубом халате. «Николаевна, возврат, — говорит ей кассир. — Пиво взяли безалкогольное».

уточки

На дороге, ведущей к кладбищу и рынку, раскинув руки и ноги, навзничь лежал человек. Возле него стояла машина «скорой помощи». Её водитель хмуро смотрел на человека, коричневолицего мужчину в мутных брюках и рубахе, и хотел понять — жив тот или нет. Человек шевельнул ногой. «Когда человек меняется, — подумал я, — он не меняется, и с этим так трудно, душно. Например, мальчик смотрел, как плавают на пруду утки, и ему было хорошо, как от слова «уточки», которое повторяла мать, потому что он первый раз в жизни видел уток, и они были для него. А теперь он лежал на асфальте и не хотел шевелиться, но был тем же самым, мальчиком, увидевшим уток, увидевшим собаку, яблоко, зажжённую лампу, и не измениться ему, и с этим так трудно, страшно. Или, например, мальчик смотрел, как рушится под ногой песочный куличик, или разбрасывается башня из кубиков и снова разбрасывается, или отец всё не идёт, а обещал, или умирает и не оживает синица, а теперь вот глядит на лежащего и не хочет видеть».

вальдшнеп

На выходе из леса лабрадор Аврора спугнул из мокрой травы вальдшнепа. Птица влетела в закрытые ворота электроподстанции. Хозяин собаки поднял птицу. Голова с длинным тонким клювом висела на шее, глаза превратились в бусинки. Изнутри головы на оперение вытекло немного крови. Человек раскрыл красивое пятнистое крыло. На железных воротах осталось маленькое округлое пятно, от него стекала вниз влажная линия. Вальдшнеп, как и лес, был мокрым.