Детали сложившейся ситуации – дохлое авто, видимо, изначально имевшее какую-то поломку, труп на соседнем сиденье…

Фернок проронил от наступившего бессилия:

- Боже.

Из комнаты донесся ошеломляющий крик:

- А-а-а-а-а-а-а! – Эсмонд старался относиться к чужим невзгодам и смертям с тем же человеческим трепетом, что и к своим.

- Что?

- Выметайся! - Ну, я…

- Нукать будешь позже!

- А куда мы?

- Туда, где тебе не понравится…

Неспособный открыть рот из-за сковавшей боли, Санчес подобрал выроненный экс-копом пистолет, из которого тот недавненько прикончил Истмена, и… выстрелил ему в туловище, защищенное лишь тонким весенним куртоном.

Но прежде чем свалиться, тот сумел докончить начатое – третьим кирпичом добил мразь…

- Ээээх… - Фернок выкрутится, как выкручивался всегда,

переживет еще сотню подобных кошмаров, которые многих других попросту б сломали.

А развалюшку, скорее всего, придется толкать…

Глава девятнадцатая. “Борьба с наркомафией”

Самочувствие Вестера Бейкера потихоньку возобновлялось.

Сравнительно быстро: кое-кто из пациентов с похожими проблемами поправился за год, а кто-то - так и не вернулся в норму.

Больному помогали комбинированные галлюцинации – всплывающие образы прошлого и абсолютно вымышленные, позаимствованные из воображения.

Экс-детективу все мерещился Фернок – его лучший друг, ради которого он был готов пожертвовать всем, что имел, бесплотный призрак, дух, наваждение, говорил Бейкеру:

- Если человек оступился, сбился с пути, это не означает, что он потерян. Порой каждому приходится меняться…

- Я… - общаясь с пустотой, с никем, с ничем, псих забывал о сжатом воздухе палаты, его дыхание улучшалось, потому что внимание, выходя из под контроля, полностью переключалось на вымышленную проекцию друга, - Я пытаюсь забыть пережитое, пытаюсь стать снова нормальным, а оно будто затягивает меня…

- Ты не должен бояться – убеждал призрак, - Побороть страх можно, посмотрев ему в глаза. Только героическое преодоление непреодолимого способно залечить столь тяжелую рану.

Но Вестер, сильно сдав в последнее время, ломался. Грезилось, ему понравилось ощущать себя беспомощным.

- Все эти монструозные голоса… Картронд взывает меня, делясь болью. Я так устал…

- Картронд уничтожает изнутри, чтобы когда-нибудь, все переосмыслив, признав свои недостатки, человек смог встать, полностью подняться на ноги. Шанс – привилегия воли, и исходит она из могущественной положительно окрашенной эмоции, связанная с ожиданием.

Реальный Эсмонд Фернок или, напротив, мнимый, каким бы он не являлся запутавшемуся Вестеру, он вечно ему помогал, независимо от собственных возможностей. И даже когда тот не взывал. А настоящие друзья, такие, как экс-комиссар, спасают всегда.

- Я ведь буду жить? Я вернусь, да? – осознав безнадежность всей сложившейся ситуации, выпутавшись из паутины дурмана, пациент проникнулся страхом за себя, за свое будущее, - Не сгнию в четырех стенах?

- Будешь - поначалу призрак его протрезвил, а потом наделил верой, - Ты вернешься туда, где…

Цветут зеленые поля, растекаются голубые реки и

темно-фиолетовые озера, где бегают дети, где живут и процветают счастливые семьи…

- Вернусь… Когда?

- Это вопрос времени…

Попрощавшись с Эсмондом, со славной проекцией, Вестер трижды перекрестился…

Спустя сутки его навестил доктор. Спросил:

- Как ваше самочувствие? – приветливый психиатр носил кривую оптику, усы и колючую неприятную бороденку, отращенную для весны и лета. Весной он ее неизменно сбреет и останется в одних усах, которые не сбривает никогда и которые отращиваются для солидности, для поддержания имиджа интеллигентного американца, манерами близкого к англичанину, - Слышал, уже лучше! – от него веяло веселостью, оптимизмом и жизнелюбием, качествами, неприсущими людям его профессии, - Что не может не радовать!

- Да… - пациент излишне скромничал, - Отхожу постепенно, но все равно не так, как было, до моего увлечения… - а временами и показывал грусть, - Сами знаете чем.

- Не переживайте! – улыбнулся оптимист, секундой позже поделившись советом относительно реабилитации, - Лучше постарайтесь вспомнить, по какой причине решили попробовать, чтобы избежать рецидива, естественно…

Собравшись с духом, согнув луки в локтях, сжав кисти в кулаки, Бейкер решился задать вопрос по теме:

- Я хотел бы знать, сколько еще пролежу здесь… - тот, что мучил его со вчерашнего дня, - Надеюсь, несколько лет торчать не придется?

- Все будет зависеть от заключения медицинской комиссии - из-за шалостей судьбы доктор являлся тезкой и однофамильцем шведского архитектора и инженера-проектировщика, Ральфа Эрскина, родившегося в северном  в семье  священника, о чем рассказывал каждому, с кем поддерживал длительное общение, - Меня зовут Ральф Эрскин. Кстати, некогда существовал такой интересный архитектор, живший в государстве умеренного климата. Часто якшался с проповедниками фабианского социализма…

Пропустив мимо ушей биографические моменты, пациент потребовал уточнения:

- А какова дата комиссии?

- Не ранее, чем через месяц – прозвучал ожидаемый ответ.

- Ясно…

Вскоре последовало неприятное напоминание:

- Но не забывайте о содеянном. Вы совершили убийство…

- И как придется искупать? – Бейкер посмотрел на Эрскина взглядом аскетика, - Есть вероятность, что на суде меня признают вменяемым и полностью виновным? Или насчет снисхождения можно не сомневаться?

Забавный докторишка эксцентрично выкрикнул:

- Второе!

И экс-детектив подумал про себя:

“Ну, спасибо успокоили”

- Хорошо, что не первое…

Их разговор завершился на очень дружной ноте. До-ре-ми!

Воскресенский вечер. Конец недели.

Эсмонд Фернок, планирующий взять небольшой отпуск в свете последних мрачных событий, подпортивших его и без того сомнительную репутацию, вновь услышал о Картронде.

С экс-комиссаром созвонился старший лейтенант полиции Вилмар Бёрджесс, проводящий расследование по делу преступных промыслов мистера Адамсона, при жизни распространявшего опасный хим. агент.

Забыв былые недопонимания, они немножко побалакали, обменялись парой заезженных фраз, затем встретились в условленном месте и в условленный час.

Кафе “На чаёк”

Отобрав уютную закусочную, которая по выходным трансформируется в идеальное место для проведения перемирий и архиважных тет-а-тетов, поборник закона и его неоднозначный бывший враг и нынешний приятель прошли в самый дальний угол помещения, с еле слышным кашлем уселись за стол и стали пролистывать мятое меню.

Сосредотачиваясь на выборе спиртного, они практически забили на десерт и горячее.

Любитель съязвить на ровном месте, Бёрджесс выкинул грубоватое выражение:

- Ладно, можете считать, вы прощены за тот стервозный трюк с наручниками…

Фернок, находясь в преддверии шикарной трапезы, посчитал

необходимым предупредить болтуна:

- Ты поаккуратнее с красноречием! Чем длиннее язык, тем ножничкам пьяного парикмахера, часто путающего волосы с чем-то другим, легче до него добраться…

Старший лейтенант принял эти условия:

- Хорошо-хорошо, только не нервничайте так. Я же просто пошутил…