Существует всего сорок кровавых контрактов – сотня договоров, налагающих особую ответственность: при их провалах лица, поклявшиеся исполнить обещание, данное ордену, теряют всю родню. Фатуммены вычисляют и вырезают всех близких провинившихся.
Это – одна из заповедей кодекса. Под честностью
подразумевается лишь абсолютная преданность Виктору, и ничего более. Сама правда может изменяться бесконечное количество раз, подстраиваться под варварские нравы лидера.
Все началось с поисков знаний…
Несколько десятилетий назад.
В конце темной аллеи показался неестественно яркий свет. Он манил путника к себе, как призрак. Растянувшись вширь, ныне это место походило на магистраль. Прошлое заблудившегося покрывал град злых воспоминаний. Да-да... Именно таким мистер Мэйсон (Виктор Дум) представлял себе сон - бесконечный путь вперед, выход из которого определяется, отнюдь, не по доброй воле спящего.
Во сне человек - раб, заложник. И не больше... Ричард Мэйсон полжизни посвятил сновидениям, и в процессе глобального изучения натыкался на десятки нюансов. Его мучили вопросы: что? как? из-за чего? Но это, отнюдь, не огородило ученого от дальнейших исследований, а, наоборот, только разожгло огонь амбиций.
И вот, в голове Ричарда, словно семя, созрел план: открыть университет в районе Пятого Авеню. Но где взять средства? Контакты? Осуществление таких идей, как правило, требует ресурсов, сил и, глупо отрицать, широких связей.
Если отмотать время назад, лет так на пятнадцать, и вспомнить юные годки ученого, его смелые поступки, многочисленные свидания с соседкой, игры с младшим братом и поездки с отцом в Чикаго, то мир увидел бы совсем другого Рика Мэйсона – полную противоположность нынешнему ботанику.
Да! Раньше выдающийся лауреат с абстрактно-гуманитарным складом интеллекта жил совсем иной жизнью: никаких забот, минимум моральных норм, клубы и тусовки! Оттого Мэйсону было крайне стыдно вспоминать прошлое. Отнюдь, не о таком юношестве грезил приемный сын часовщика. "Но время подобно ребенку, ведомого за руку: смотрит назад" - аргентинский поэт, новеллист, прозаик - Кортасар Хулио.
Время вспять не повернешь. Задавались ли, почему Господь ввел такие рамки? Для чего поставил ограничения? Не лучше ли отдать механизм управления жизнью и смертью в руки человека? Если и есть какое-то объяснение такому решению Всевышнего, то оно упирается в моральные устои: узнав своих детей получше, Бог решил не дарить им вседозволенность.
Шахматы - древняя индийская игра. Победа в партии напрямую зависит от интеллекта, почему, собственно, они считаются беспристрастным и прямым развлечением.
Личность состоит из этих качеств, из "контр". И ведь очевидно, распри иногда происходят внутри людей. Да! Принято считать, человек обладает мышлением, склонен к творчеству, во многом более продуман, чем животное! Все это, безусловно, правда! Но звери... душой чисты! Их суть защищена от злого умысла, от алчных побуждений. В них не найдешь тех мерзких черт, присущих Гомо Сапиенсам.
И, разумеется, содержанием звери восхищали лауреата. А что касается людей... так он один из них! Он вынужден любить, прощать их, терпеть, а порой льстить и лицемерить, менять окрас по необходимости... Нельзя сказать, что ложь - его конек, но вот, что оно - лучшее средство выживания, можно!!! И вот сегодня, очередная встреча не прошла без лести и легкого двуличья.
- Мистер Кейн - ученый, еще сонный, почесал затылок.
- Да - отозвался тот самый деловой приятель Рика - Луций Кейн, во многом похожий на своего отца: такой же твердый с виду, немногословный, сдержанный человек, - Вы хорошо подумали над собственной идеей?
- Ни над чем другим я не думал лучше - Рик даже поклонился стойкому предпринимателю, по праву считая лесть своим спасением.
- Вы хотите начать сейчас, мистер Мэйсон?
- Не нужно медлить. Я готов на жертвы. Только назовите цифру. Для меня бюджет не главное - Мэйсон явно нервничал, но пытался скрыть, - Я продал Кадиллак, попрощался с мамиными бусами. Я все отдал. Все! Лишь бы осуществить идею...
- Что ж, у вас большая сила воли - улыбнулся довольный
встречей мистер Кейн, - Кроме этого, я наблюдаю настойчивый характер, весьма незаурядный ум и творческий подход к решению проблем - ему редко везло на фантастически находчивых парней.
Они оба получили от разговора массу удовольствия. Но грез по поводу карьеры, самых безрассудных идей у Мэйсона в рассудке водилось куда больше, чем у пожилого, без конца курящего табак Луция, пять лет назад похоронившего обоих сыновей.
Будущему террористу, без капли злобного сарказма, было искренне жаль своего первого партнера. Луций поведал об автокатастрофе, о трагической гибели Питера и Тома уже на следующем “свидании”. Грусть, печаль, тоска и все такое. И все, что могло спасти Луция, это человек. Один человек. Умный Человек. Этим человеком был Ричард Мэйсон.
Луций считал, счастье заключается не в материальных благах, а в наличии светлых идей. За первую неделю сотрудничества старик изучил основные черты характера Ричарда, а также разглядел в нем потенциал, так необходимый их ремеслу.
Первые семь дней молодой философ посвятил свободному общению с Люцием, а вторая - ушла на кастинг. Приглашенные, все до одного, оказались талантливыми, творческими, амбициозными людьми.
Вроде, не существует идеала, невозможно сыграть лучшую роль, но, признаться, Мэйсон не мечтал о таком наборе сотрудников. В результате, на мольбы ученых отозвались лучшие из лучших.
Постройка здания заняла чуть больше пяти месяцев. Разрешение на постройку - дело рук Луция. Ох, как повезло ученому! За достаточно короткое время он обзавелся надежнейшим другом, связями и успешно влился в бизнес.
Пока не возникало сомнений, жизнь Ричарда бьет ключом, играет новыми красками, помогает без угрызений совести ставить в приоритет строительство универа.
- Идея! - воскликнул Луций, - Не всегда она приносит счастье. Ведь, грех скрыть, бывают идеи и злые, вредные. Они толкают нас на дно. Если перестать сопротивляться им - начнешь тонуть. Чтобы не подпустить вредную идею слишком близко к разуму, достаточно близко для нашего падения, мы обязаны советоваться с совестью.
В своем вопросе, адресованным Луцию, заядлому
правдолюбу, ученый допустил риторику.
- А иначе что?
Луций лениво почесал затылок:
- А иначе все, к чему шел, потонет вместе с тобой. Это так, сынок. Жизнь не всегда дарит второй шанс. Не все допущенное возможно исправить, не все разрушенное - возродить.
Исходя из этой беседы, из всего, что произошло за последние несколько недель, Ричард решил - он должен стать кладезем знаний, источником!
На вопрос "как" - не сыщется ответа. Пока... пока вопросник сам не найдет его. И все же сейчас, мечтал Мэйсон, когда ждать осталось каких-то там пять месяцев, можно подготавливать почву, делать первые шаги и думать. А там уже и университет со всеми вытекающими последствиями!
Забот не оберешься. Всякий рано или поздно приходит к данной мысли, перед тем как совершить что-то поистине значимое. Что хотел получить от жизни Мэйсон, так это, бесспорно, богатство. И не материальное! Все, состоящее из атомов, можно, так или иначе, уничтожить: леса сжечь, скалы разрушить…
Идея... что может быть ценнее? Мэйсон считал, уют, любовь, старость, лишенная забот... Но Кейн уверял, это ложь и обман, навязанные ощущениями, рожденными неизменчивой повседневностью. У каждого действия есть мотивация - та самая идея. Вор ворует из-за идеи, спонтанно появившейся и подтолкнувшей на мысль совершить преступление. Психически больных людей принято считать опасными для общества из-за разброса в их головах различных "вредных" идей.
