Ночь.

Ошпаренная кожа дико зудела и мешала уснуть. На остальные части тела данная “процедура” подействовала также негативно: им было холоднее, чем обычно. Девушка часто переворачивалась с одного бока на другой, чувствуя странный дискомфорт в животе, появившийся еще четыре недели назад. Вероятно, вчерашняя попытка стать божественнее (как говорил Виктор) через самоистязание усилила этот непонятный тревожный симптом.

Рядом, на соседней кровати, сидел самодовольный папашка. Не спал. Держал в руках планшет, с помощью которого “лазил” в интернете.

Улыбаясь, он сказал Мэлори:

- Постарайся вздремнуть, моя детка, программа на завтра не из легких…

- А ты?

- Еще не ложился. Вот увлекся перечитыванием второсортной статьи о том, как вера в экзорцизм сгубила психику одного трусливого клерка, и не могу оторваться. Написана студенткой Оксфордской академии, между прочим…

Отыскав положение поудобнее, девушка закрыла глаза. И сама не заметила, как уснула. Но прежде по ее правой щеке прокатилась слеза…

Третий день.

Виктор был поклонником исторического фехтования (фехтования с учетом мелочей, на которые ныне многие фехтовальщики активно закрывают глаза), и не поленился рассказать это дочери. Кроме того, глава ордена заставил ее саму примерить белую экипировку, а поверх нее - металлизированный токопроводящий жилет, дополнительная мера безопасности для рапиристов.

- То, чем мы непременно займемся - тончайшее искусство наносить удары, не получая их. Его история уходит вглубь веков! – помимо практики Дум не в меньшей степени уважал и теорию, - Я помню ее почти наизусть. В старые времена, давным-давно, в Японии и Китае было распространено обучение фехтованию на бамбуковых палках. А в древнем Египте воины фехтовали на палках со специальной рукоятью, хорошо предохраняющей руку, держащую шпагу!

Мэлори пропустила это мимо ушей, и по команде отца надела традиционную маску с металлической сеткой.

Четвертый день.

- Настало время для самого трудновыносимого, для самого мучительного и страшного этапа наших тренировок! – это было понятно по лицу Виктора, зачем-то доставшего

короткоствол со встроенным глушителем, - Я в тебя сейчас выстрелю, в правый бок, а ты должна будешь набраться силенок и вытащить инородный объект из своего тела до наступления сковывающего обморока. Все, что тебе потребуется для предотвращения инфекции и смерти от болевого шока, лежит на подоконнике! – Дум показал дочери старую медицинскую энциклопедию и открытую медаптечку.

Удивительно, глухой хлопок прозвучал тише, чем лязг затвора!

Оставшись одна, Мэлори дотронулась до простреленного плеча.

“Кровь”

Ей стало страшно. Ненастные опасения сбылись, причем в точности, как и предупреждал жестокосердный отец.

Раненая, не устояв на ногах, инстинктивно поползла к подоконнику, находящемуся от нее всего в паре метров. В мыслях вертелось лишь “выжить”. Многие, кому не посчастливилось побывать на ее месте, характеризовали свое ощущение в момент ранения, как сильный удар, вызывающий падение. Но, увы, не всех бедняг, когда-то загибавшихся от огнестрела, просто испытывали.

“Я должна”

Мэлори обнаружила в книжке закладку, лежавшую у той самой страницы, которая была нужна – приятный подарочек от папы, несущественно облегчивший высокосложную (для нее) задачу.

Выдержка из текста «Набор для промывания раны требуется использовать в правильной последовательности». По словам внутреннего голоса, любой недочет мог привести к фатальным последствиям.

“Должна”

Первое, что пришлось – самостоятельно вытащить пулю.

Мэлори осторожно, медленно, со вскриками нащупала дырку и засунула пальцы под кожу, предварительно опустив руки в целебные раствор с добавлением перекиси.

Прошло полчаса.

- Как ты там, не умерла ли еще? – Дум зашел посмотреть, - Боже… - и увидел Мэлори, справившуюся с самым тяжелым заданием: пуля лежала на дне тарелки с углубленным дном, вместе с окровавленным пинцетом для извлечения. Много кипяченой воды в банках (часть воды была разлита), очень много бинтов…

Девушка сжала рукой горло и жалобно прохрипела:

- Нет, как видишь…

Довольный, Виктор вслух подтвердил очевидное:

- Не умерла… - показал ученице два белых пакета, - Я успел прогуляться, пока ты познавала мощь исцеления. Кое-что прикупил из еды. Тебе понравится, гарантирую - и бросил на пол. Из них вывалилась куча всякой всячины, - В городе такое не попробуешь…

У изнемогшей не хватило силы на ненависть…

- Ты совсем спятил? Как ты мог!

- Ой, не распыляйся. Тебе не идет быть злой. Признаться,

изначально не хотелось подвергать тебя этому нудному испытанию… - ментор открыл холодильник, чтобы поместить туда продукты, - Какой же солнечный выдался денек… - и убедительно посоветовал Мэлори принять душ.

Пятый день.

Добровольно спровадить мечту до ворот – как похоронить частичку себя. Прежде чем это делать, убедитесь, стоит ли жертва извлекаемой выгоды? Помните, сказал Орфей, без жертв нельзя вернуться, вспоминая уход прекраснейшей Психеи.

Мэлори очень… очень хотела добраться до ближайшего аэропорта и отправиться домой. И упорная борьба с желанием поначалу оставалась лишь поводом выжить во тьме неизвестности, в которую ее, не купив разрешения, загнал неуклонный догмат Виктор Дум, чью преинтересную личность покрывал непроглядный туман секретов - тайн, о существовании которых ведал лишь орден.

Днями он испытывал дочку, повторяя одно и то же, только в разной форме:

- Можешь не надеяться, мать и город ты больше не увидишь, по крайней мере, не в ближайшие годы. Но я даю слово, слово отца, пройдет буквально еще несколько месяцев и эта новая утопическая жизнь станет твоей. И ты расхочешь возвращаться…

Девушка все еще боролась:

- Этого я и боюсь… - надеялась очнуться и понять, что все приключившееся с ним - не более, чем многоуровневый сон, - Стать другой…

Зная о жизни лучше кого-либо, Виктор наотрез отказывался с ней соглашаться:

- Любой прогресс невозможен без метаморфоз. Чтобы расти вверх, не падать, мы должны меняться…

- Я готова плакать…

- Ну, если угодно…

- Вот только вселенная не заметит твоих слез, а я отнесусь к ним с оптимизмом, как к слезам младенца. Подумай, стоит ли их тратить при таком раскладе?

Мэл не озвучила ответ:

“Может быть, не нужно”

Семейная жизнь, временами трудная, порой утомительная, переобременяющая, но осмысленная, целесообразная, обрывается в самый тихий, в самый неожиданный миг. В один день все рушится – ребенок, к которому так долго привыкал, к которому почти привык, который еще чуть-чуть и был бы любим, погибает в автокатастрофе. Причина ее – туман (неизвестно).

Ты выживаешь. За тобой идет человек – (неизвестный) туман.

Его намерения – (неизвестные) туман.

Все, что произошло за несколько, без сомнений, поганых минут, эмоционально сошлось в едином образе и обрело конкретную форму: образ человека-тумана, выползшего на свет фонарей из закоулочного мрака.

- Я – Виктор Фон Дум, посланник Доктора Фатума. Его имя держит в страхе весь преступный мир. Иди ко мне, моя дочь. И мы будем вместе сжигать плохие города!

Затем, под действием “волшебных” трав, пережитый кошмар забывается, приходя лишь на минуту, когда льются слезы. Это не премия, а номинация – навязанная попытка передать правление отпрыску. Но… не всякая награда дарит счастье.