- Да! – бывший коп вытащил из кармана баллончик с неизвестной начинкой, - Вот этой самой штукой, которая по заверению создателей является самым мощным биологическим оружием, которому достаточно лишь попасть в трубопровод, чтобы уничтожить всю жизнь в городе!
- Эй, поаккуратнее с этим! – посоветовал Фернок, сохранив свое обычное бестревожное состояние, - Не соверши то, о чем сам пожалеешь – но, вспоминая телесные “метаморфозы”, происходившие с беднягой в морге, со временем обоснованно становилось не по себе.
Через пять минут у мученика выступили язвы, покрывшие девяносто девять процентов поверхности кожи, закрывшие собою ожоги. Тело видоизменялось, словно мутируя, но человек все еще дышал, хоть и с преогромным усердием, и даже шевелил пальчиками ног.
- Кто, а не что! – к разговаривающим Ферноку и Клайтону подошел сотрудник морга, - Биология на лицо. Это подтвердили и ученые, осмотревшие бедолагу полчаса назад!
- Ты уверен, что пожалею? – Брэдли подготовился брызнуть в предателя, - Уверен?
Фернок не стал ждать, когда его превратят в полудохлого скелета, и, вытащив пушку, выстрелил.
Попав в баллончик, он, нехотя, выпустил газообразного “маньяка”, тотчас поразившего Уолтера. И… легкие бывшего копа посетил тот же ужас, что и бандита, вдохнувшего опаснейшее испарение.
Старый знакомый начал сгнивать на глазах у Фернока. Сгнивать заживо!
Попытавшись крикнуть, бедняга потерял нижнюю челюсть - рот, приняв жидкую форму, просто отвалился. То же сталось и с пальцами, с глазами, из-за чего пораженный утерял способность видеть, со ступнями, из-за чего он повалился на размякший живот…
Превратившись в тошнотворную “говновидную” массу, преступник потянулся к Эсмонду расплавленной рукой, издавая экстра-болезненные неразборчивые стоны, позже ставшие фоном.
Экс-комиссар хотел было избавить это существо от мучений, но… передумал.
- Нет, мистер Брэдли. Я пообещал себе, что больше не буду убивать. К тому же, прикончив, я отниму у вас последнюю возможность замолить грешки! – прикрывая свой садизм псевдо-благими побуждениями, - А это сделать нельзя, не испытав сильной боли! – и, собираясь уходить, сказал на прощанье, - Поэтому испытывайте молча…
- Ууууууу… - выл умирающий…
Фернок and The Клайтон снова увиделись. Очередная ни к чему не обязывающая встреча вылилась в своего рода подытоживающий разговор, начавшийся с крепчайшего рукопожатия.
- Ну, и что с нанимателем? Бережно доставлен в полицию вместе со всеми уликами, признающими вину? – холодно поинтересовался агент, поправляя мятый, заляпанный жирными пятнами галстук.
- Не совсем – ответил экс-комиссар, - Боюсь, кое-куда подальше.
Вард буквально светился от радости, что у них все получилось, несмотря на первоначальный аналитический скепсис и на первые недоброжелательные прогнозы.
- Так далеко ушел, что больше не вернется?
- Уже никогда…
Означал ли ответ Фернока, что он прикончил своего знакомца?
- Признайтесь – попросил агент, - Вы опять вернулись на тропу войны, с которой были когда-то вынуждены сойти?
И получил ответ:
- Дело не в этом.
- А в чем?
- Обычно я не убиваю друзей. Есть, конечно, исключения, но…
- Но что?
- Смерть заказчика – несколько другой инцидент.
Не представляя, что допустимо предполагать, а что – совсем абсурдно, Клайтон был готов сдаться.
- Какой же? Из ряда вон выходящих?
Направляясь к своему средству передвижения, Фернок улыбнулся. А затем крикнул, на секунду обернувшись:
- Нет! Из трагикомедийных! – это, без сомнения, был самый честный ответ.
Тем временем. В другой части города.
Сделав заказ на генеральную уборку квартиры у местной клининговой фирмы, Дэвид, отчетливо помнивший тягостные последствия последних двух вылазок (уже в какой раз) решил попытаться бросить пагубное пристрастие и нетвердым шагом снес все полупустые банки-бутылки на помойку. А, вернувшись после незахватывающего похода по магазинам (он набрал океан нужных и ненужных продуктов, но выпивку обошел стороной), стал пытаться изобразить карандашом на бумаге то, что временами мелькало перед его глазами.
Отсылки…
Дэвид понимал, это, скорее всего, дежурные проявления массовых нарушений психики, но отказываться от того, что, по его ощущению, могло вытянуть из пропасти безумия, не спешил.
“Основное – честное преодоление барьера. Есть надежда, что дальше будет легче. Сдаваться никогда не стоит, не нужно уходить от опасности, надо, наоборот, идти к ней навстречу, чтобы доказать ей, что ничему не под силу нас сломать – он рисовал то, чего никогда не видел, заимствуя образы из головы, уже избитые для него, - Вот слова прежнего Дэвида, произнесенные во сне. Когда я вспоминаю предательскую морду Спауна, то чувствую
остро-горьковатый привкус, похожий на соус Чили, подаваемый обычно к мясу и птице. Когда я нахожу себя покинутым в этом жестоком мире, то ощущаю тошнотворный вкус протухшей рыбы, от одного запаха которого хочется выблевать... – предстояло уточнить, галлюцинации это, вышедшие из-под контроля, фантазии, или отсылки, всплывающие не по его воле, а по указу чего-то бесплотного, чего-то, что нельзя потрогать, на что не получится долго смотреть, - На расследование уйдет много времени. Пожалуй, даже очень. И все же я узнаю, как смог тогда выжить. Может, меня и спасли, конечно. Все может быть. Но как тогда объяснить мое затянувшееся отсутствие? Почему я так долго не был в игре? Столько лет”
Но чтобы передавать видения на лист, нужно уметь рисовать. А с этим у Блейка было не все так удачно, как с тем же бухлом. Промучившись с канцтоваром приблизительно час, он рассвирепел внутри, все бросил и, наполнившись временно отпустившей безысходностью, схватился за голову:
- Бред…
“Это все бред”
“Логика геев:
Женщины - это вонючий биомусор, который лишь занимает много пространства, но не приносит абсолютно никакой пользы. Внешне вспомогательное, с пустотой внутри и мерзостной оболочкой. От них воняет отвлекающей на всякую пошлость любвеобильностью и женскими гормонами. Они развращают все, к чему прикасаются своими грязными руками. Они - это зло в плоти. Просмотрите историю... Когда что-то плохое случалось, в этом всегда была замешана женщина. Женщина заставила Адама взять запретный плод. Из-за женщины началась первая мировая война в сорок седьмом году. Женщины! Женщины! ЖЕНЩИНЫ!!! Это все они... Они опухоль, которая пожирает мужской потенциал. Поэтому, мы решили, что нужно избавиться от этих всепожирающих существ. От этих нарывов души мужской. Мы уничтожим всех женщин, и вместе с ними, гетеро-сексуалов! И в мире восторжествует мужская гармония. Только мужчина может согреть другого мужчину своим теплом, и дать ему почувствовать, что такое настоящая любовь!
Для заметки – я не дебил и никогда не стану геем” © Безумный Джек.
В качестве дополнительного занятия Дэвид читал записки Безумного Джека - серийного убийцы, прославившегося своим искрометным чувством юмора. Не в меру пошлые, но отчасти остроумные, они затрагивали различные социальные темы, нося характер пропаганды бескомпромиссного образа жизни, из-за чего казались занимательными и ненадолго отбивали тягу к прочтению более серьезных художественных произведений.
Несколько лет назад их опубликовал и издал врач, работающий в психиатрической клинике Антнидас, предназначенной для лечения полоумных индивидуумов, чье нахождение в обществе представляет серьезную опасность. Несмотря на солидное число недовольных, раскритиковавших книгу за нецензурность и откровенную рекламу насилия, она сыскала немалую популярность в определенных кругах. А некоторые социологи, в том числе и известные литературные критики, так и вовсе посчитали ее премиальной, имеющей акцентный оттенок и выгодно выделяющейся на фоне современного безликого чтива.
