экс-полицейский уже полтары недели пребывал в очень дурном состоянии. Реальность превратилась в страшный сон, из которого не помогал вылезти тот же алкоголь, ставший бесполезным ингредиентом, со временем утратившим свою

эффективность, - Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми!

Многочисленные советы психолога и выписанные специалистами препараты, предназначенные для перрорального приема, не спасали. Скорее, наоборот - убивали зачатки оставшейся уверенности в завтрашнем дне и улучшали настроение лишь в единичных случаях.

Фернок, никогда не испытывавший такого грандиозного опущения, без стыда признавался самому себе, что больше не в силах держаться, планируя снова лезть в петлю. На эту дурацкую мысль его подтолкнули старые знакомые – Семен Розанов и мистер Беннетт Крофтан, временами посещающие мозг во время близкого контакта с заблуждением, что раскаяние автоматически смывает грехи.

Призраки это отрицали, напоминая своему убийце, что его действия не поддаются оправданию, и не сознаваясь в очевидной пристрастности по отношению к виновному.

Этой ночью… громкий отрывистый крик вырывался из ее уст непроизвольно, являясь, скорее, мольбой о продлении оргазма, нежели внезапной просьбой о прекращении.

Охваченный порывом страсти, Эсмонд резко вынул член для предотвращения зачатия, закрыв глаза, задышав с новой силой после полуминутной паузы. Лицо Мэлори, подбадривающее его во время приятной “работы”, неожиданно поменялось, от чего взгляд секс-партнера застыл в изумлении.

- Нет, ты мертва, ты не можешь быть живой!

Фернок проснулся! Быстро поняв, что пережитое не относится к реальности, а является лишь натуралистичным сном, с трудом исполняющим четверть его прихотей, он направился в ванную, чтобы умыться и принять снотворное, которое постепенно подчиняло организм.

“Меня окружают детоубийцы, насильники, расисты и воры, эти люди преследуют везде, даже колеблются в полуденных грезах, чтобы досадить. Просто за два месяца до убийства одного из таких скотов я пообещал больше ни-ни…

Пообещал больше никогда не убивать, что бы ни случилось,

Стоя перед зеркалом над раковиной, пытаясь разглядеть в нем что-то еще помимо собственного отражения, экс-коп боролся с ознобом, как с появлением в квартире фантома - Другого Фернока – злого комиссара полиции, от которого невозможно сбежать.

Другой Фернок пришел

и нарушил обещание”

Утром в дверь позвонили.

Хозяин, проведя небольшую уборку, понадобившуюся для поднятия тонуса и жизнелюбия, спонтанно возненавидел квартирную изоляцию, к которой по ошибке привык. Все требующее тщательной стирки белье было брошено в стиральную машину, а окна - до блеска намыты.

- Да-да, иду! – вспомнив про звонок, он приказал себе отвлечься.

Но когда открыл дверь – за ней никого не оказалось.

???

Посмотрев в окно, Эсмонд заметил во дворе женщину с белой косой, которую, как померещилось, мог где-то видеть, и с непонятной жалостью чуть пронаблюдал за ее неприкаянной ходьбой.

Не желая забиваться вопросами, он накинул куртку и вышел…

- Лето все же скоро, а вы наряжены не по сезону. Слишком тепло! – Фернок подошел к незнакомке, которая оказалась супругой Джейкоба Миллера, бессмертно благодарной ему за тот рыцарский поистине мужской поступок, спасший жизнь ей и ее сыну, - Простите, не думал, что это вы…

- Ничего… - тихо сказала вдова (мужа-то убили).

- Вроде на улице светло, надо радоваться, а вы выглядите расстроенной… - заметил спаситель, - Я бы спросил, в чем причина, но, боюсь, выйдет не по-джентльменски - и позволил себе улыбнуться, - Все еще помню, что за беда приключилась с любопытной Варварой, и потому не стремлюсь разделить ту же участь…

- Да знаете… - Кайлен Миллер сняла со щеки соленую слезу, - Одного света мало. Для радости требуется причина повесче…

- Наверное, вы правы… - не стал спорить Фернок, - Кому-то

сейчас по-прежнему темно и неуютно!

- Как узнали адрес?

- Джейкоб сказал…

- Кстати, как он?

Загрустив еще пуще, Кайлен продинамила вопрос о супруге и отошла на пять метров назад. Этот рефлекс безпредисловно огорошил беседчика. Поскольку Эсмонд не любил вдаваться в подробности чужих личных проблем, никаких решительных действий от него не последовало.

Была ли Джил реальной живой дочерью, или это просто – ветер из окна, периодически пропускавший приятную прохладу – значения не играет. К потоку воздуха можно привязаться, если большую часть жизни мучает удушье.

Один букет на могиле, второй…

То на Эсмонда смотрел ненастный месяц, то покрытый яркими звездочками ночной небосвод. Неизменность такая неизменность – фон, который нельзя потрогать рукой, трансформируется, а происходящее вблизи практически не терпит изменений. Но если и случается какая-нибудь небольшая перекомпоновка, имеющая значение лишь для крохотных людей, то навеки. Так проявляется характер божий – божья радикальность.

Попрощавшегося с ветерком кладбище цепляло, притягивало, как магнитом. Схожее испытывает всякий, кто, как и он, как этот человек, чья жизнь являет собой чреду страшных испытаний, периодически сменяющих друг друга, страдает от необъяснимой духоты. Первые попавшиеся на пути таких горюнов, благосклонно отнесшиеся к ним, кажутся единственным спасением. И в этом нет ничего, что могло бы вызвать непонятие.

- Я обещал твоей маме, что больше не буду убивать… - по правилам, немаловажным для ортодоксальных католиков, у которых вера играет определяющую роль в жизни, перед посещением кладбища требуется посетить храм, чего Эсмонд не делал, никогда, - Я не сдержал слово. Подвернулась оказия, не самая веселая… – памятники, расстояние между которыми достаточно маленькое, друг от друга почти не отличались, - Если вдруг найдешь ее там, если вы встретитесь, передай, чтобы не злилась на меня…

- А мне еще кое-куда сходить нужно…

Исследователь открывает дверь чужого дома, заходя в длинную прихожую, видя перед собой кучу фотографий с изображением любимой женщины, развешанных на стене. Он не поленится умственно подчеркнуть, что прибыл строго по адресу.

Не отрицая божественную красоту изображенной, снимки, по его мнению, были выставлены весьма небрежно, “без души”. Основная ошибка автора - накупленные одинаковые рамки. Эта монотонность вряд ли вызовет восторг у людей с чувством вкуса.

Сам автор, по всей видимости, отсутствовал, раз долго не спускался, чтобы проверить, кто пришел. Однако, заметил непрошеный гость, у него получилось проникнуть, не ломая замок.

- Подождите! – показался хозяин, неспешной походкой спустившись вниз, - Прошу вас, назовитесь!

Пытаясь оторвать взгляд от фотоснимков, незнакомец озвучил оба своих имени - простое и наследственное родовое:

- Эсмонд Фернок!

Все, что смог выкинуть спустившийся, это резкое:

- О, боги…

Гость деликатно подшутил:

- Я не атеист, но и не язычник…

Поборов желание прогнать пришельца, блондин изобразил лицом предел бесстрашия и с максимально допустимой при таких обстоятельствах вежливостью пригласил его.

- Предупреждаю, я догадался, по какому поводу вы пожаловали… - прежде чем отправиться заваривать чай, Стивен Хокинг сказал посетителю то, что говорил всем после перенесения тяжелейшей физической травмы, такой, как потеря полового органа, травматическая ампутация члена…