- Я сейчас достаю немецкий военный кинжал, забираю твою жизнь, а мальчик – не наша цель, он может спокойно идти. Ему ничего не сделают…

“Вот я и отмучился”

Хоть Фернок так до конца и не поверил, голос клона был

чисто блейковский, а он очень, очень хорошо его помнил.

- Давай! Заканчивай уже - Фернок уже смирился со своей гадской участью, - И не надо рассказывать за что. Там все моментально забудется…

Фатуммен издевательски улыбнулся своей жертве:

- Ничего личного - и с противным консервным звуком погрузил лезвие в печень жертвы по самую рукоять, - Ничего…

Фернок, как и любой умирающий, почуял онемение.

Крики мальчика более не приближались, постепенно стихали и стихали, до тех пор, пока совсем не стали бесслышными.

Правда ли, что за секунды до смерти перед человеком проносится вся его жизнь?

Возможно. Перед Ферноком, например, пронеслась: знаменательные события, дни рождения, праздники, самые лучшие и самые ужасные. Он увидел все самое запоминающееся из того, что пережил, и всего за какой-то бесприметный, неощутимый, миг, но запечатленный вечностью, как, впрочем, и миллиарды других таких мгновений.

После сегодняшнего инцидента этот переулок можно спокойно переименовать в “уголок пяти трупов”. Четыре жмурика, принадлежащих выкидышам таинственной секты, и один, который принадлежит экс-комиссару полиции. Фернок остыл от обильного кровотока быстрее, чем его обидчики.

“Призрак”, исполнивший миссию, очередную, очередную кровавую, оттащил остывшего к стене кафетерия и присел рядом с ним.

Лео-Дэвид долго, так долго смотрел на мертвого, что со временем стал невольно сравнивать себя с ним. В голове то и дело крутилась навязчивая мысль:

“Воины должны смело идти вперед, отогнав бессмысленную тоску о безвозвратном”

Но она не смогла отгородить его от чувства бесчестия, время от времени посещающего тех, чьи личности предрасположены к самостоятельному формулированию нравственных обязанностей, к реализации нравственного самоконтроля – к совести.

Итог: Дэвид не смирился с тем, что совершил, пусть даже и для всеобщего всецелостного блага, и по мужским щекам прокатились невидимые ему слезы. О смерти Тигра, преданного сподвижника и друга, убийца не печалился так сильно, как о пожизненной “отставке” Эсмонда Фернока. И он все помнил, все…

Все, что когда-либо произошло с Дэвидом, упокой душу усопшего, видел Лео, черпая образы из чужого пройденного, проектировал свое будущее…

- Что стряслось? - спросил Блейк задумавшегося Фернока.

- Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем... нам пришлось...

Но коп не поверил в это, потому что в стволах, что лежали на трупах, он узнал запасные пистолеты Роше и Вэйлонда, которые, кажется, те коллекционировали.

Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.

- Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!

О разногласиях офицера с шефом Лео тоже отчетливо помнил, мысленно описывая обстановку окружения и прочие

подробности. Во время акта умерщвления жертвы он даже на какой-то жалкий момент представил, что мстит за того, под кого переделали его внешность.

Через четыре часа полиция (да, сильно припозднилась), которую вызвали жильцы близлежащих домов, услышав выстрелы, осматривала место кровавой заварухи. На первый взгляд – непримечательные бандитские разборки. Именно так решило большинство.

Обязательные эксперты-криминалисты все внимательно осмотрели и сфотографировали эксперты: тела, предметы убийств и не засохшие пятна крови на асфальте.

- Да уж, кому-то сегодня определенно не свезло… - сказал один из ошивающихся на месте преступления копов, - Черт возьми, поганый город кишит всякой вторичной отморозью! Я уже и сам начинаю побаиваться поздних прогулок. Мало ли прирежут из-за бабла...

Личность Фернока установили почти сразу.

- Мать твою, глянь-ка на его рожу! Это же отставной комиссар, в прошлом положивший двух праведных копов, отмотавший срок в дурке и избежавший жареного стула, не иначе!

- Ага, точненько… - легавые были уверены, о данном событии напишут либеральные СМИ и сильно распиарят.

- Вот дерьмо…

- Ага, прикинь, и такое случается!

Квартира Миллеров.

Сочувствие Гилберту, пережившему страшное событие, нанесшее ему неизгладимый психологический шок, отдавалось болью в груди. Бескрайне любящая свое чадо, мать забирала себе столько его страданий, сколько могла взять.

Прообнимав сынулю до утра, Кайлен дождалась

врача-педиатра, прописавшего уникальное детское, успокоительное средство.

- Спи! Когда проснешься, будет легче. Обещаю… - миссис Миллер поцеловала Гилба в лоб и, закрыв шторы, осторожным шагом покинула комнату.

Ребенок уснул, отнюдь, не сразу, проплакав около двух часов из-за болезненной пожизненной разлуки с Эсмондом.

Зачастую американцы еще задолго до смерти задумываются над тем, где будет расположена их могила. Эсмонд – не исключение, он знал, где хочет лечь. Рядом с Джил и (клоном) Мэлори.

Организацию похорон берут на себя специалисты похоронных домов. Шестеро мужчин несут гроб, и священнослужитель над открытой могилой читает надгробную молитву, являющуюся частью заупокойной службы, иногда, если при жизни покойный был грешен, он произносит нагорную исповедь, как и в случае с Эсмондом:

- Однажды Христос предупредил, не судите, да не судимы будете!

Во время предания тела земле, гроб сначала ставят возле могилы, рядом встают родные и друзья.

Затем ближайший родственник бросает в могилу цветок, после этого каждый участник церемонии бросает цветы на крышку гроба. Как правило, надгробие ставится не где-нибудь, а у изголовья.

Провожая Эсмонда в последний поход, участники мало говорили вслух. Многие предпочли воздержаться, но их мысли остались при них.

“Об этом человеке можно сказать много плохого, да, но и много хорошего – думал Вилмар Бёрджесс, слегка опоздавший на похороны, - Однако за время нашего общения я не увидел в нем ничего такого, чего никогда не видел в других. Все такое же, простое, может, и немного преувеличенное”

В психиатрических клиниках послушных пациентов нередко подпускают к телевизору. Но иногда снисходительность персонала обходится боком.

Вестер Бейкер, проходящий принудительное лечение, услышал в новом выпуске новостной передачи Mrakan Times препечальное известие о кончине его лучшего друга – Эсмонда Фернока. Это немедленно сказалось на самочувствии больного, на поведении…

Решив покончить с жизнью, бывший полицейский детектив посмотрел на неврастенично дергающуюся секундную стрелку настенных часов, встал на диван и открыл форточку.

Медбратья перепугались и некоторые другие пациенты, более-менее соображающие, бросились его оттаскивать.

- Дайте умереть! Ну, дайте мне умереть! – закричал Бейкер, - Дайте! Они обидели Фернока! Они обидели его! Сволочи!

Через час он уже лежал, вновь наколотый, и повторял:

- Они убили Фернока, не просто обидели. Они все же это сделали…

Кладбище.

Кайлен, последовав примеру Вилмара, тоже высказалась сугубо про себя:

“Сейчас мое отношение к тому или иному человеку напрямую зависит от отношения сына, так как после смерти мужа мы связаны с ним невидимой пуповиной – женщина стояла и вытирала слезы, ей не было стыдно, не в такой день, - А по Гилберту видно, что он практически, если не полностью, заменил ему папу. Что бы там Эсмонд не сделал в прошлом, каких бы грехов не наворотил, я не могу, не могу и не имею права думать о нем плохо”