– Она сказала, что Денир призовет меня, – поведал Кэддерли девушке, потирая свои пульсирующие виски. – И я знаю, что это повторится, когда мы попадем в гостиницу.

– Неужели ты стал во что-то верить? – спросила Даника, оставляя позади остолбеневших убийц и цоканье копыт лошадей приближавшихся городских стражников.

Кэддерли строго посмотрел на любимую, будто она его ударила. Он успокоился и пожал плечами, не зная, что ей ответить. Волшебник и девушка услышали перестрелку стражников с Ночными Масками. Пойманные в ловушку сообщники один за другим ныряли в воду. Впереди лежал путь, безопасный на всем протяжении: дорога в «Чешую дракона», ведущая к поверженным врагам и погибшим друзьям.

Звуки выстрелов продолжали преследовать Кэддерли с Даникой и после того, как они покинули мост и вышли на Озерную улицу. Туман быстро рассеивался, гонимый щедрыми лучами восходящего солнца. Кэррадун пробудился для нового дня.

Озерную улицу заполняли любопытные жители и городская стража. Множество голов повернулось в сторону молодого жреца и его спутницы. Широкополая шляпа Кэддерли обвисла, словно впитав в себя эти тяжелые взгляды. На всем пути на волшебника и воительницу показывали пальцами. Наконец всадник городской стражи проложил себе путь сквозь толпу, чтобы перерезать им дорогу.

– Вы священнослужитель Библиотеки Назиданий? – раздался резкий и грубый голос.

– Мое имя Кэддерли, я вхожу в орден Денира, – с достоинством ответил юноша.

Он повернулся к Данике и пожал плечами, смущенно и словно извиняясь, когда произносил последние несколько слов.

– Мы возвращаемся обратно в «Чешую дракона», гостиницу, принадлежащую Фредегару Торопыге, – объяснила Даника, бросая косой взгляд на любимого. – Нам нужно проведать друзей, которых пришлось там оставить.

– Так уж и пришлось?

Волшебник и девушка знали, что стражник задает этот вопрос неспроста. Прищуренными глазами он испытующе рассматривал спутников.

– Вы знаете, что произошло, – ответил Кэддерли без колебаний.

Стражник угрюмо кивнул, по всем признакам, удовлетворенный этим объяснением.

– Ступайте, да побыстрее, – бросил он им и направил лошадь на тех, кто загораживал влюбленным дорогу.

Им очень не нравилась эта толпа зевак, запрудившая улицу и пожирающая их глазами. Среди любопытных вполне могли затесаться убийцы. Еще больше напугала их мысль, подкрепленная грустным тоном вояки, что победа в гостинице обошлась слишком дорого и среди их знакомых тоже есть жертвы.

Их страх не уменьшился, когда они прошли мимо соседней гостиницы, той, где нашли кров Айвен и Пайкел. Их взорам предстали руины на месте входной двери и когда-то нависавшего над ней козырька. Хозяин гостиницы, пыхтя, вытаскивал осколки стекла и щепки, застрявшие в щелях крыльца. Он проводил спутников многозначительным немигающим взглядом.

Кэддерли помедлил и глубоко вдохнул, когда перед ним предстало здание «Чешуи дракона». Он увидел, что осталось от балкона его комнаты, где в последние недели жрец находил самое уединенное место для размышлений, позволяющее отвлечься от мирской суеты. Оторванная планка перил лежала на улице, еще одна доска, которая помогла Данике спружинить в падении, висела под углом. На земле, к счастью, не валялось ни одного трупа. Но волшебник увидел темно-красное пятно на булыжниках напротив своей комнаты и еще большее – посреди широкой мостовой.

Даника, почувствовав, как потрясен ее друг этим зрелищем, взяла жреца под руку, мягко поддерживая его. К удивлению девушки, Кэддерли вырвался. Она посмотрела на волшебника, пытаясь понять, не сделала ли что-то лишнее, но его неподвижный взгляд не был обвиняющим. Молодой человек глубоко вдохнул и распрямил плечи.

Девушка поняла, что на этот раз волшебник не уклонится от борьбы, не убежит прочь, как он однажды уже сделал это в Шилмисте. Наоборот, он встретит угрозу лицом к лицу, с гордо поднятой головой, нанося ответный удар тем, кто осмелился бросить ему вызов. Но найдет ли он силы на это, спрашивала испуганно Даника, не обрекая себя на то, чтобы призраки вроде Барджина до конца дней крались за ним?

Кэддерли прошел мимо нее, затем улыбнулся и помахал рукой, услышав знакомое «ой-ой-ой» из-за дверей «Чешуи дракона».

На уцелевшее крыльцо вышел Пайкел Валуноплечий. Дворф держал утерянный жрецом посох высоко над головой и с трудом помахивал сильно поврежденной ладонью.

Даника, заметив ощутимую перемену в поведении Кэддерли, осталась стоять на месте и позволила любимому уйти вперед. Продолжавшийся безостановочно поток убийств заставил волшебника, защищаясь, окрепнуть в своем решении воевать. Постепенно насилие перестает удивлять, знала по себе девушка, но ни одна битва не дается так тяжело, как первая в жизни. Ни один удар не наносится с таким отвращением, как первый. Глядя, как ее любимый уверенно делает большие шаги навстречу Пайкелу, молодая воительница испугалась.

К тому времени, как Даника настигла волшебника, он неподвижно стоял внутри гостиницы с двумя дворфами (к ее облегчению) и Фредегаром Торопыгой, глаза которого опухли от слез. Девушка испытала воодушевление при виде боевого настроения братьев. Однако потом она проследила за взглядом Кэддерли, заметив стол в каминном зале, на котором распростерлось бездыханное тело жреца-наставника. Его грудная клетка, жестоко раскромсанная, зияла страшной дырой на том месте, где должно было находиться сердце.

– Мой Бреннан! – стонал измученный Фредегар. – Они убили моего бедного сына!

Волшебник позволил своему взгляду бродить по комнате, отметив сломанную лестницу, сорванный канделябр поверх ее остатков, прожженный пол позади длинной стойки. На одном из столов лежало неопознанное, накрытое простыней тело. Еще шесть трупов валялось между стойкой и лестницей, и обуглившаяся одежда одного из них еще продолжала дымиться.

– Но, по меньшей мере, четверо скрылись, – сообщил Айвен.

– Ты забыл про того, кто лежит на крыше, – заметила Даника.

– О-хо-хо, – вздохнул Пайкел, потирая мозолистые ладони одна о другую и жестом предлагая одному из стражников подняться, чтобы это проверить.

– Выходит, только трое убежали? – поправился дворф.

– Семеро, – с отсутствующим видом сказал Кэддерли, вспоминая троих, напавших на них с Даникой из-под воды, и еще четверых в преследовавшей лодке.

Айвен покачал головой, почесывая рыжую бороду, и затем проворчал:

– Видимо, скучать тебе не пришлось.

Волшебник его почти не услышал. Молодой жрец медленно брел по покореженному полу к телу человека, который заменял ему отца все время, сколько юноша себя помнил. Прежде чем он подошел вплотную, высокий стражник остановил его.

– Надо кое-что обсудить, – резко бросил он. Кэддерли посмотрел сквозь воина.

– Я вижу тучи, – сказал служитель Денира. – А может, я вижу дым. Пока было солнце, я думал, что пел, я думал, что жил. Но разве это настолько важно? Что ты хочешь еще?

– Отставить! – рявкнул стражник. – Хорош заговаривать зубы. Отвечать только на мои вопросы. Причем подробно.

– Когда гроза, – продолжал жрец, – мне легче дышать, это так. Не бойся грома, он всегда попадает в такт. Цветы, что я подарил тебе, смогут стоять до утра.

Простые слова волшебника звучали мягко и ласково, но стражник воспринял их как удар по шлему. Он встал навытяжку, ошарашенно вращая глазами, затем развернулся и молча направился к выходу.

– Любой дом непрочен, – говорил Кэддерли, – если в небе сталь. Я хотел бы успеть допеть, но если нет, то не жаль. Я строил так много стен и столько хотел сберечь…

Младшие чины, сопровождавшие пораженного стражника, обменялись удивленными взглядами и, ничего не говоря, покинули комнату вслед за начальником. Айвен попытался что-то сказать молодому жрецу, но Даника положила руку на плечо дворфу, жестом заставив его замолчать.

Впрочем, волшебник и так не услышал бы друга. Маг подошел к растерзанному телу Эйвери и отер слезу с серых глаз. Наставник явно перешел в то место, где его ничто уже не могло опечалить. Осознание этого добавило тяжести к тому грузу вины, который камнем лежал на сердце юноши.