- А потом ещё этот налёт, - продолжал Риверте. - И вы пропали. Я сперва решил, что вы просто воспользовались суматохой, чтобы по-тихому удрать, тем более что ваши новые друзья могли сопровождать вас. Но потом пришёл ультиматум от Витте... и потом я вас увидел в той треклятой палатке. - Он протянул руку и коснулся лба Уилла, над шишкой, которая ещё побаливала, но уже почти не напоминала о себе. - Вряд ли вас так приложили из большой любви.

- Если честно, я не помню, - вздохнул Уилл. - Я бросился туда, где был бой, и меня ударили, а очнулся я уже у Альваро.

- Бросились в бой? Несмотря на мой запрет? Беру свои слова обратно, не так уж вы и изменились. Кому вы хотели помочь, Уилл?

- Вам, конечно, - сказал Уилл с некоторым удивлением, взглянув ему в лицо. - Кому же ещё?

Он понял, как глупо это звучит, только когда слова уже сорвались с губ. Конечно, в тех обстоятельствах подобный вывод был для Риверте отнюдь не очевидным.

- Я правда хотел уйти, - поколебавшись, сказал Уилл. - Но потом услышал, как вы говорите с лазутчиком о подожжённых полях. Я думал... Альваро заставил меня думать, что это сделали вы. Что деревни разоряли по вашему приказу.

- Это глупо, Уилл. Вы же отлично знаете, как я старался сохранить хотя бы относительную лояльность местного населения.

- Да, это я уже потом понял. А тогда... ну...

Уилл беспомощно пожал плечами.

- Тогда вы были им слишком увлечены, - негромко сказал Риверте. - Я понимаю.

В самом деле понимает? Уилл до сих пор не был в этом уверен. Он вдруг почувствовал, что краснеет - несмотря ни на что, несмотря на то безумие, что они устроили втроём в палатке для переговоров. Сир Риверте понимает? Да неужели?!

- Я бы не увлёкся им, - отрывисто сказал Уилл, - и вообще его не встретил, если бы не то, что вы сделали в замке Калленте! С этим проклятым маркизом Лизордо!

Риверте, большую часть разговора упорно отводивший взгляд, с удивлением поднял на Уилла глаза. Такие синие, ох, ну какие же синие... Как бы ни злился на него Уилл, как бы ни обижался, как бы ни убеждал себя в том, что так не может больше продолжаться - эти глаза доводили его до безумия, раньше, сейчас и всегда.

- Что я сделал в замке Калленте? - повторил Риверте голосом человека, совершенно сбитого с толку. - А что я сделал в замке Калленте?

Это уж было слишком. Уилл невольно сжал кулаки.

- А то вы не знаете! Оргия!

- Оргия? А что - оргия?

- Что - оргия? - Уилл задохнулся от негодования. А потом его прорвало: - Знаете, сир, я понимаю, что вы человек более чем свободных нравов! И что вы всегда позволяли себе развлекаться так, как вам хотелось. И что я вам не графиня Риверте, хотя вы и с чувствами настоящей графини не слишком считаетесь. Но я не железный, сир Риверте, я железным никогда не был! Вы спите... со всеми подряд! С пажами, поварятами, знатными дамами, горничными, с королём! И со мной! И мне приходится всё принимать как должное! И когда вы...

- Уилл! - Риверте шагнул к нему и схватил его за плечи. Его глаза широко распахнулись, и в них застыло настолько странное, пугающее выражение, что Уилл осёкся на полуслове. - Ради бога, Уилл, замолчи на секунду. Что ты говоришь? Я ни с кем не спал в замке Калленте. Только с тобой.

- Да что вы врёте? - вспыхнул Уилл. - Вы вернулись пьяный, и потом от вас разило, как от скаковой лошади!

- Да, потому что там было чертовски жарко. Это была комнатушка без окон, в ней горело два камина и добрая сотня свечей. Я тогда понял, почему в этом чёртовом замке стояла такая дубарина, господин маркиз все дрова стащил в эту чёртову комнату. Ему-то ничего, он был голый, но я, Уильям, - я не раздевался. Я был единственный там, кто не снял одежды, понимаете? Поэтому от меня так разило, как вы изволили изящно выразиться.

Уилл тупо смотрел на него. Но как же тогда... почему же... Он судорожно вспомнил ту ночь - их соитие, потом уход Риверте, его возвращение на рассвете и снова соитие... а Уилл тогда подумал, неужели после нескольких часов в оплоте разврата ему всё ещё мало. Конечно, ему было мало. Он не мог не возбудиться, наблюдая за тем, что ему показали - что бы это ни было, Господи Боже, - и, вернувшись, выплеснул скопившееся возбуждение. Перед Уиллом он ни в чём не провинился, если только не считать вынужденное наблюдение неоспоримой виной.

Он ни с кем там не спал. Он не изменил Уиллу.

Но что же тогда получается...

- Уилл, - Риверте крепче сжал его плечи, чуть встряхнул, заставив Уилла поднять на него ошарашенный взгляд. - Послушай, пожалуйста, просто послушай меня. Мы никогда это не обсуждали, и видит Бог, я не устаю изумляться твоему такту и твоему бездонному терпению. Но раз мы всё-таки сейчас об этом говорим, я скажу. В первые годы я действительно продолжал вести прежний образ жизни. Привычки не меняются в одночасье. Но со временем это сошло на нет. Чем больше я сравнивал, тем яснее понимал, что по сравнению с тобой всё остальное теперь кажется скучным и пресным. А значит, бессмысленным. С тех пор, как я женился на Лусиане, у меня не было других любовников, кроме тебя и Рикардо. Да и с Рикардо в последние годы мы уже почти не шалим. У него... - Он осёкся, словно поняв, что слишком далеко зашёл. Уилл смотрел на него расширенными от изумления глазами. Риверте беззвучно вздохнул и продолжил: - Словом, последний раз я спал с женщиной, когда мы с Лусианой зачали наших детей. А из мужчин у меня уже много лет только ты. Даже когда я с Риккардо, это лишь дань старым узам, которые объединяют нас слишком крепко. Эти узы я разорвать не могу. Но никакими другими я ни с кем не связан. Не потому, что я щажу твои чувства - я никогда тебя не щадил и не ценил так, как ты заслуживаешь. Ты знаешь, я делаю только то, что хочу и считаю должным. И клянусь тебе, если бы я знал, что ты так думаешь обо мне, если бы подозревал, до чего для тебя это трудно на самом деле, я сказал бы тебе об этом давным-давно.

- Ты... ни с кем не спал в замке Калленте? - с трудом выговорил Уилл. То, что вывалил Риверте на него сейчас, слишком его ошеломило, и из всей бездны вопросов, вертящихся в голове, он сумел сформулировать только этот.

- Ни с кем. Только с тобой. И в этом замке, и в чёртовой прорве других замков нашей славной империи.

Уилл отшатнулся. Руки Риверте соскользнули с его плеч, и Риверте сделал безотчётный шаг вперёд, словно пытаясь продлить прикосновение. Но Уилл не хотел, чтобы Риверте его касался. Он... не мог.

- Я изменил тебе, - сказал он.

- Уилл. Не надо.

- Я изменил, и мне понравилось. Мне было хорошо с Альваро, и так приятно думать, что наконец я хоть в чём-то сравнялся с тобой. Что мне тоже может быть всё равно, что я тоже могу не думать о твоих чувствах так, как ты не думаешь о моих.

- Уилл...

- Я собирался уйти к нему! - закричал Уилл. - Считал его лучше тебя! Считал себя лучше тебя! И... и как же я себя ненавижу!

Он рванулся к двери - не мог, не хотел больше здесь находиться, не мог смотреть на него, не имел права ничего от него ожидать. Риверте поймал его в прыжке, сгрёб в охапку, сжал в железном кольце рук и держал, пока Уилл трепыхался, отбивался и только что не лягался, вырываясь изо всех сил. Риверте что-то говорил ему, но он не слушал, и прекратил бороться, только когда выбился из сил и понял, что Риверте всё равно не ослабит хватку.

- Тише, - услышал он наконец. - Угомонись же ты, ненормальный. Успокойся.

Уилл издал вздох, больше похожий на рыдание, в бешенстве врезал Риверте в плечо кулаком и уткнулся лицом ему в грудь.

- Ты должен был мне сказать, - прохрипел он. - Должен был.

- Да. Теперь я это знаю. Но не сказал, так что сам виноват. Всё.

Уилл сухо всхлипнул, опять попытался вырваться, но Риверте накрыл его затылок ладонью и сжал, мягко и неумолимо.

Прошло ещё какое-то время, прежде чем Уилл окончательно успокоился. И опомнился, обнаружив, что сидит на кровати, а руки Риверте его больше не удерживают. Он мог встать и уйти, но ноги перестали слушаться, и на тело навалилась свинцовая усталость - неизбежная спутница нервного срыва, разрядившего напряжение последних недель, таких мучительных для них обоих.