Он напал на след и бросился вниз по коридору, Ньюандер прямо за ним. Даника помогла Пикелу подняться на ноги. Он все еще неуверенно стоял, и все еще был растерян. Но два самых известных качества дварфов – выносливость и упрямство вполне компенсировали это, так что он побежал даже впереди девушки.
* * *
Сон был настоящим счастьем, но где-то в глубине сознания Друзил понимал, что он очень уязвим, развалившись в трещине в стене в пустом коридоре. Имп выполз из укрытия и снова принял свою привычную крылатую форму. Заснув, он уже не мог поддерживать концентрацию, необходимую для невидимости, и сквозь сонный туман в голове ее никак не удавалось восстановить. Сон наваливался снова, но у импа была только одна мысль – как можно быстрее добраться до Барджина и да ворот, ведущих в замок Троицы. Он знал, что кто-то только что вышел из коридора, и, не имея ни малейшего желания с ними встречаться, отправился кружным путем.
Он остановился и замер, когда обезумевшая мумия пронеслась мимо, круша все на своем пути. Друзил понял, что что-то пошло не так, понял, что мумия, прожженная во многих местах, вышла из-под контроля.
Затем монстр удалился, размахивая руками, рыча и разнося в щепки все своими тяжелыми руками.
Крылья Друзила подрагивали, когда он наполовину шел, наполовину летел назад, в комнату с алтарем.
Да, Барджин поможет ему, а если не Барджин, так Абалистер. Размышляя так, он послал слабый, сонный сигнал своему хозяину в замке Троицы.
Глава 22. Лицом к лицу
Иван с разбегу ударился об ослабленную дверь, начисто выдрав одну из петель. Страхи Каддерли оправдались, так как несколько взрывов последовало за тем, как Иван переступил порог. Если бы дверь остановила, или же задержала его порыв, Иван бы зажарился.
Как бы то ни было, Каддерли не был уверен, что дварф выжил. Иван проскользил по полу комнаты лицом вниз, его одежда дымила. Каддерли поспешил внутрь за своим другом; ему оставалось только надеяться, что глиф больше не осталось.
Впрочем, молодой человек так и не успел добраться до Ивана. Как только он вошел в комнату, освещенную несколькими факелами и жаровней, стало очевидным, что Иван там был не один.
– А ты молодец, раз добрался аж сюда, – спокойно сказал Барджин, стоя посреди комнаты перед алтарем и дымящей бутылкой. Стены по обе стороны были увешаны факелами, но гораздо более яркий свет шел от жаровни, что стояла у стены направо, которая, как подозревал Каддерли, была межплановыми воротами.
– Я восхищаюсь твоей настойчивостью, – продолжал Барджин дразнящим голосом, – Даже учитывая то, что она была напрасной.
Память вернулась целиком и в нужной последовательности, как только он увидел Барджина. Первая мысль, пришедшая в голову, была вернуться и очень грубо поговорить с Кериканом Руфо, человеком, который, как небезосновательно полагал Каддерли, спихнул его с лестницы. Но все же желание разобраться с Руфо отступило, как только Каддерли понял стоящую перед ним опасность. Глаза сами собой остановились на человеке, стоящем рядом с Барджином.
– Мулливи? – спросил он, хотя по позе и неестественно изогнутой руке становилось ясно, что это совсем не тот садовник, которого он знал.
Мертвец не ответил.
– Твой друг? – дразнил Барджин, обняв зомби за плечо. – Теперь он и мой друг тоже.
– Он мог бы легко тебя убить, – продолжал Барджин. – Но, видишь ли, я хочу оставить удовольствие для себя. – Он отстегнул с пояса булаву с головкой в виде прекрасной девушки. Затем, Барджин натянул капюшон, который раньше просто висел как часть одежды. Капюшон обхватил голову как шлем, в нем даже была прорезь для глаз. Каддерли слышал о зачарованных одеждах, защищавших владельца, и понимал, что противник хорошо защищен.
– Как бы ты не старался, юный священник, ты все равно остаешься занозой в моем заду, – заметил Барджин. Он шагнул к Каддерли, но остановился, когда Иван вскочил на ноги.
Дварф энергично потряс головой, затем оглянулся, как будто видя комнату в первый раз. Он взглянул на Каддерли, затем сосредоточился на Барджине.
– Скажи-ка мне паренек, – спросил Иван, закидывая топор на плечо, – Это тот гад, который убил моего братика?
* * *
Абалистер вытер платком вспотевший лоб. У него уже не хватало сил смотреть сквозь волшебное зеркало, но и не было сил оторвать взгляд. Он почувствовал, что что-то не так, когда мысленно коснулся далекой комнаты с алтарем, не вынеся невозможности связаться с импом. Абалистер беспокоился за импа и за священника, хотя его страхи за, и из-за Барджина были несколько двусторонними. Несмотря на всю двусмысленность положения, на страх перед Барджином и его властью, которую мертвый священник, естественно, потеряет, Абалистер искренне не желал, чтобы Туанта Квиро Минакай потерпел неудачу.
Затем показались и враги – скорее враг, так как не стоило принимать в расчет спотыкающегося дварфа. Волшебника заинтриговал молодой ученый, высокий и стройный парень, около двадцати лет, со знакомыми пытливыми глазами.
Абалистер чувствовал растущую уверенность Барджина и знал, что темный священник все держит под контролем, что Барджин и проклятие не будут повержены.
Почему-то это не очень радовало волшебника. Он долго и пристально смотрел на молодого священника, даже скорее мальчишку, который храбро и глупо пришел на встречу своей судьбе.
* * *
Каддерли кивнул Ивану. Глаза дварфа опасно сощурились, когда он взглянул на злого священника.
– Не следовало тебе этого делать, – прорычал Иван низким, ничего хорошего не обещающим голосом. Он высоко поднял топор и бросился в атаку. – Не следовало…
Волны ментальной энергии остановили Ивана посреди разбега прямо с поднятой ногой. Заклинание Барджина прорвалось через сопротивляемость дварфа, и Иван застыл на месте. Он боролся изо всех сил, но Барджин не был колдуном-недоучкой, и это была его благословленная тьмой комната с алтарем, где жреческая магия имела полную силу. Иван выдавил из себя несколько неразборчивых звуков, а потом совсем замолчал и перестал двигаться.
– Иван? – спросил Каддерли дрожащим голосом, так как догадывался и судьбе дварфа.
– Давай, говори с ним, – поддразнивал Барджин. – Дварф слышит каждое твое слово, но, заверяю тебя, он не ответит.
У Каддерли пробежали по спине мурашки от смеха Барджина. Они так далеко прошли и столько преодолели. Пикел погиб по дороге, а Иван был весь изранен. И все напрасно. Он смотрел на темного священника с жуткими останками Мулливи за его спиной и понимал, что с ними ему не справится.
– Ты пробился через мою внешнюю оборону, и за это заслуживаешь моего уважения, – продолжал Барджин. – Но если ты полагал, что моя истинная мощь откроется тебе в тех пустых и бесполезных коридорах, так познай же свое безрассудство. Посмотри на меня глупый молодой священник, – он махнул рукой по направлению к дымящей бутылке, – И посмотри на агента Талоны, которого ты сам пробудил. Туанта Квиро Минакай, Смертельный Ужас! Почувствуй на себе благословение Талоны, молодой священник, так как твоя несчастная библиотека первой ощутит мощь хаоса, который будет править всем регионом долгие века!
Сейчас угроза не звучала такой уж пустой для Каддерли. Талона – он знал это имя, повелительница яда, болезни.
– Ты что, думал, что бутылку не охраняют? – засмеялся Барджин. – Ты что, собирался просто придти сюда, победив несколько мелких чудовищ, и просто закрыть бутылку, которую ты САМ! – снова священник сделал ударение на этом болезненном слове, – Сам открыл?
Каддерли почти не слышал его болтовню. Его внимание было привлечено к бутылке и струе розового дыма, поднимающегося из нее. Он обдумывал идею выстрелить по ней из арбалета разрывным дротом. Ну, и где же тогда будет посланник Талоны? Но Каддерли опасался таких резких действий, опасался, что разбитие бутылки, вызовет еще более страшные последствия.