Не каждая девушка сможет так. Именно поэтому на него западают как парни, так и девушки. Ну а мне всего лишь остается их разогнать. Вы спросите как? Очень просто. Раздаю пиздюлей и все дела. Лучшего способа не придумали.

Май качает головой и еще крепче сжимает Лизку. Тот не теряется и начинает покусывать ему шею, не забывая мять ягодицы. Стон? Я точно слышал стон.

- Малыш, а ты не АХУЕЛ? - Нежный шепот перерос в крик.

Медленно поднимает голову и встречается глазами совсем не с тем, кого хотел увидеть.

- У меня тоже не телефон, – возбуждение буквально льется из голоса брата.

Медленно начинает отползать в сторону Рэя. А хуй там. Свят быстрым прыжком оседлал бедра Рэя и обхватил его руками.

- Занято, – и поцеловал свой насест.

- Рээээй, – крик.

Что-то мне не понравилось в его интонации. Кажись, переиграли. Встает и направляется в комнату. Дверь хлопает. Сидим, моргаем. Свят переползает ко мне на бедра, не забывая по дороге чмокнуть Кира в губы.

- Шлюшка, – шиплю ему в губы и накрываю их своими. Кусаю его и тут же зализываю. Как бы ставлю метку, что он - мой. Отвечает сразу. Пытается перехватить инициативу, да кто б ему позволил. До боли сжимаю ягодицы и отрываю от себя за волосы. Заглядываю в глаза и плыву. Несмотря на сильное возбуждение, я вижу в голубых омутах такую нежность и раскаяние, что сердце начинает сдавливать тисками, а вдохнуть могу только со второго раза. Вот же зараза мелкая. Сначала до инфаркта доведет, потом подлизывается.

Дверь комнаты распахивается и из нее выходит Май с гордо поднятой головой. На нас даже не смотрит. Черные джинсы и ярко желтая толстовка с накинутым на голову капюшоном. Вроде ничего особенного, но есть в его образе что-то завораживающее. В его движениях, в прямой осанке, его хочется рассмотреть.

Спортивная сумка перекинута через плечо. Идет.

- Марш в комнату, – Рэй не кричит, нет. Он приказывает. Голос холодный и сухой. Слишком командный, слишком властный. Это возбуждает и заставляет бояться одновременно.

Не замедляя движения, разворачивается на сто восемьдесят градусов и с той же гордо поднятой головой идет обратно в комнату, напоследок хлопнув дверью.

Готов поклясться, что что-то задумал этот маленький стервец.

- Лиз, а что мы теперь делать будем?

Брат уже несколько минут сидит и смотрит в пустоту.

- Я поговорю с родителями. Все равно нужно узнать, что они решили. У вас через восемь дней день рождения, потом заберу вас к себе. Сидите здесь и не высовываетесь. Я завтра зайду.

- Спасибо, – почти в голос.

Мы действительно благодарны ему за все, что он для нас делает. Есть за что благодарить. Визит к родителям для него как пытка. Тяжело видеть презрение и брезгливость в глазах. Разговор в коридоре холодный и короткий. Не дай бог, младшие братья увидят такого брата. Приходил он всегда в своем самом худшем образе. Всем своим нестандартным видом он кричал, чтобы его поняли, чтобы приняли таким, какой он есть. А мы сидим в своей комнате и давимся эмоциями. Предки не знали, что мы общаемся. Так было лучше всем. Вот только не смогли мы выкинуть родного нам человека из своей жизни, а они смогли. И нас ждет то же самое. Мы такого обращения с собой не позволим. Кирилл другой. Он считает, что семья - это святое. Он умней, а мы эмоциональнее. В чем-то он прав. Только для нас семья это те, кто нас любят, а не те, кто считает, что имеет над нами власть по праву рождения.

- Просил же, кролики хуевы, потерпите. Как трахнуться еще в подъезде не решили? Бестолочи клонированные.

И ушел, хлопнув напоследок дверью.

Сорвался-таки.

- Уже поздно, пора спать.

За разговором не заметили, как стемнело. Усталость навалилась моментально.

- Рэй, ты чего сидишь? - уже у самой двери поинтересовался Свят.

- Я боюсь.

Страха в голосе я не заметил ни грамма.

- Да все нормально будет, мы справимся.

- Я боюсь в спальню идти. Эта маленькая сволочь наверняка что-то придумала, – печаль, тоска и надежда на поддержку.

Хлопнув дверью, мы пошли спать.

- Заразы клонированные.

И тяжелые отдаляющиеся шаги за дверью, как на казнь.

-Разденешься?

Свят уже разделся и забрался под одеяло.

Ни умываться, ни делать что-то еще просто нет ни сил, ни желания. Отрицательно качаю головой и поворачиваюсь к нему.

- Раздеть? – слегка игриво, но здесь больше заботы, чем желания.

Снова отрицательный ответ.

-Спокойной ночи.

Меня обняли нежные руки и притянули к себе. Утыкаюсь лицом ему в шею. Вдыхаю самый приятный запах на свете: цветочные нотки, легкий оттенок кофе и запах кожи, принадлежащей самому дорогому существу на планете. Сон накрывает нас одновременно.

ГЛАВА 5

Просыпаюсь от собственного стона. Распахиваю глаза. Свят сидит у меня между разведенными коленями и облизывает колом стоящий член. Медленно, плавно. Смотрит в мои затуманенные остатками сна и желанием глаза. Дразнит, зараза. Хватаю его за волосы и рывком заставляю полностью взять в рот. Сам задаю темп. Грубыми толчками направляю его голову, так, как хочу я. Он не сопротивляется, знает, что бесполезно. Движения все сильнее. Его руки сжимают мои бедра. В голове - туман, пустота. Нет никаких мыслей. Есть только желание. Почти дикое, необузданное. От мысли, что это делает именно он, сводит мышцы всего тела. Несколько резких движений, и я с криком кончаю глубоко ему в рот. Отстраниться не даю и ему приходится проглотить все. Пока глотает мою сперму, ему хватает пары движений рукой, чтобы кончить. Экстаз. Наслаждение. Но на меня смотрит такое сексуальное, возбуждающее существо, которое лучше в таком виде не выпускать к людям. Затрахают до смерти.

Одним движением подминаю его под себя и впиваюсь в губы.

Чувствую на языке свои следы. Вылизываю его рот, иногда прикусывая нежные губы. Оттягиваю за волосы и чмокаю в кончик носа.

- Доброе утро, котенок.

- Доброе.

Трется лбом мне о плечо и, кажется, мурлычет от удовольствия.

- Я тебя чего разбудил-то. Владичка, приготовь завтрак. Я жрать хочу.

Готовка - на мне. Так уж завелось. Я готовлю, а Свят делает все остальное.

- Встаю.

Как после такого отсоса можно отказать?

Холодный душ. Одежда. Холодильник. Шок.

За моей спиной маячит сонная мордашка.

- Готовить-то из чего? – сверяюсь с холодильником. - Хочешь лук с засохшим хлебом и просроченными маслинами?

Отрицательно мотнул головой.

- Ой! Я пойду Маюшку попрошу в магазин сходить.

Как-то слишком воодушевленно он полетел. Бедный Май!

Иду за ним. Дверь отлетает в сторону. Мое чудовище в красных джинсах и белой майке с надписью «Kiss my ass!» с разбегу прыгает на спящего Мая и начинает его щупать.

- Это снова ты? – голос со сна слегка хрипит.

- Ага.

Счастья полные штаны.

Одеяло отлетает в сторону. В отличие от нас, обитатель кровати спит в трусах. Красных. Которые медленно стягивают.

- Ааааа, уйди, сын порока!

Маюшка в попытке спастись свалился с кровати. Без трусов, зато успел замотаться в одеяло по самые уши.

- Чей я сын?

Забросил красные труселя на люстру. Май грустным взглядом проследил их полет и вздохнул.

- Сукин ты сын. Ну что тебе от меня надо, бестолочь ты, озабоченная?

Свят слазает с кровати, садится рядом с Маем и начинает его укачивать. Тот сам подписал себе смертный приговор, закутавшись в одеяло, теперь он не может выпутаться, чем собственно и пользуется мой зверь.

- Сходи в магазин за продуктами.

- Нет.

- Ну, пожалуйста.

- Нет.

- А сейчас?

-Нет.

Укачивания все интенсивнее. Май уже зеленый весь.

- А сейчас?

- Что мне за это будет? – обреченность с нотками интереса.

- А что ты хочешь?

И кусает того за ухо, которое тут же краснеет.

- Ты не подходишь ко мне месяц.