Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Стоило кому-то из собак заметить на помосте ворона, и вся Стая тут же начинала тявкать и подвывать: «Сюда, скорей! Воры, воры!» Джедай выскакивал и принимался швырять в птиц чем попало, лез на помост — вороны тут же, не будь дураки, улетали… и через час прилетали снова.

Потом грянула оттепель, и Лесли была вынуждена, чтобы мясо не испортилось, срочно вялить и коптить его. С утра до вечера она резала его на куски и полосы, солила, развешивала и укладывала в коптильню. Сосновые дрова для копчения не подходили, и Джедай целыми днями бродил по лесу, выискивая изредка встречавшиеся среди сосняка березы и дубки.

К тому времени, как снова похолодало, удалось переработать больше половины мяса — получилось три корзины. Джедай втащил их на помост и, чтобы не добрались вороны, завернул в тент.

Рана зажила довольно быстро. Уже через десять дней Лесли сняла швы, еще через неделю отправилась на охоту.

Джедай, правда, возражал: «Зачем? У нас и так полно мяса!» — но нужно было заново приучать ногу к ходьбе. Пока что при каждом шаге она отзывалась тупой болью, быстро уставала и начинала ныть.

После истории с бизоном Джедай стал куда с большим интересом, чем раньше, относиться к собакам. Разговаривал с Алой, посылал ее за Лесли, когда самому было лень вылезти из шалаша. Она даже пару раз заметила, как он похлопывает по боку Дураша и сует ему огрызки мяса — песик аж извивался от счастья.

Весна выдалась ранняя — уже к концу февраля в снегу появились проплешины, которые вскоре расцветились тоненькими, как ниточки, стрелками молодой травы и сизоватыми пушистыми ростками первоцветов. Пора было идти в Калифорнию, но Лесли все медлила, убеждала себя: «Не стоит спешить, пусть земля еще немного просохнет!» — сама при этом понимая, что в действительности просто тянет время. Уж очень не хотелось покидать шалаш — место, которое впервые за долгое время она привыкла считать своим домом.

Да и Джедай, когда она наконец сказала ему, что пора собираться в дорогу, с одной стороны, обрадовался, с другой, сидя вечером у костра, обвел глазами внутренность шалаша и сказал с невеселой усмешкой:

— А я как раз планировал антресоли сделать…

Началом их пути должна была стать та самая седловина между двумя горами-близнецами. За ней шли места, Лесли уже незнакомые. Но прежде она решила заглянуть в схрон и оставить там часть вещей, захватив взамен товары — наверняка по пути встретятся какие-нибудь поселки, где можно будет выменять муку, хлеб и овощи. Впервые не стала таиться от Джедая — показала ему и пещеру, и нишу в стене, где лежали мешки с товарами.

Когда, разложив вещи на полу пещеры, она принялась отбирать то, что могло пригодиться им в пути, он удивленно приподнял брови:

— Погоди, а разве ты не собираешься забрать отсюда все?

— Нет. Дорога незнакомая, не знаю, удастся ли пройти там с волокушей. Так что лучше чтобы вещей поменьше было, — объяснила Лесли.

— То есть, — Джедай всматривался в нее с таким выражением, точно видел впервые, — ты намерена еще сюда вернуться?

— Наверное.

— Но я думал, — он продолжал всматриваться в нее, — что мы вместе идем на Кейп-Розу и вместе… останемся там.

— Джед, у меня таких схронов еще восемнадцать. Там и товары, и оружие, и одежда, и много чего еще. Мне эти вещи не так легко достались. Так что если я решу остаться с тобой на Кейп-Розе, — впервые она сказала это напрямую, — то в любом случае должна буду вернуться, чтобы забрать их.

— Если? — медленно повторил он. — Но мне казалось, что все уже решено.

— С тех пор я много об этом думала, и… — Лесли вздохнула и опустила глаза. — Понимаешь, я уже девять лет живу одна, сама по себе, и отвыкла подолгу бывать среди людей. В поселках мне иногда невмоготу становится, так хочется побыстрее оттуда убраться. Вот я и сомневаюсь, не получится ли, что мы придем на Кейп-Розу и поначалу все хорошо будет, но пройдет месяц, два — и меня снова потянет в дорогу?

Взглянула на Джедая — он улыбался, в глазах проглядывало нечто похожее на облегчение. С чего бы это?

— Лесли, — он обнял ее за плечи и привлек к себе, — милая, я все понимаю. Для тебя это очень большая перемена в жизни, и тебе, конечно, страшновато. Но ты не бойся, все будет хорошо, вот увидишь! — ласково потрепал по волосам.

Вывертываться и сопротивляться Лесли не стала — руки у него были теплые, а от рубашки уютно пахло им самим; потерлась о него щекой, пристраиваясь поудобнее. Что ж, если он понял все сказанное ею лишь как страх перед грядущими переменами — пусть так.

Но объяснить ему она пыталась совсем другое: что если не приживется на Кейп-Розе, то рано или поздно уйдет — пусть даже для них обоих это обернется болью и расставанием.

Обнаружить людское поселение вообще непросто, а в горах тем более.

Поначалу, когда Лесли только начинала свою карьеру маркетира, она в каждом найденном поселке выспрашивала, где еще поблизости живут люди, и шла туда, запоминая ориентиры. Таким образом у нее постепенно образовалась «клиентская база» из сорока семи поселений, в которые она заходила, когда оказывалась поблизости — в некоторые раз в два-три года, а в некоторые и два-три раза в год — и наизусть помнила, что в каждом из них пользуется спросом.

Но в горах Сьерра-Невады она раньше не бывала и теперь тщетно поглядывала по сторонам, ища признаки близкого жилья.

Из припасов у них с Джедаем оставалась лишь соль да несколько горстей муки. Конечно, до голода было далеко — даже не охотясь, за день Лесли успевала подстрелить несколько гремучек, в ручьях водилась рыба, а среди разнотравья долин попадались съедобные клубни и дикий лук. Тем не менее сейчас им очень бы не помешал какой-нибудь поселок, чтобы и муки выменять, и крупы — а при удаче хлеба и сыра.

Но увы — день тянулся за днем, неделя за неделей, и ей порой казалось, что людей в этих горах никогда не было и не будет.

Был уже конец мая, когда однажды вечером, остановившись на ночлег, Джедай принялся разжигать костер, а Лесли пока решила пройтись вдоль ручья — поискать клубней стрелолиста. Прошла всего ярдов триста, когда случайно брошенный в сторону взгляд заставил ее замереть от неожиданности, а в следующий момент заорать:

— Джед, Джед, иди сюда!

Примчался он через минуту, с топором в руке. Растерянно оглядываясь, быстро спросил:

— Что? Что?

— Вот, — торжествующе указала она на отчетливо отпечатавшийся на влажной земле конский след. — Видишь, совсем свежий, сегодня днем оставлен. Значит, где-то поблизости есть люди!

— Почему ты так думаешь? Может…

Но Лесли было некогда что-то объяснять: присмотрится, сам увидит, что лошадь подкована. Подозвав Алу, она показала на след:

— Ну-ка, ищи! — и, когда собака уверенной рысцой двинулась на северо-восток, быстро пошла за ней.

К тому времени, как она вернулась, уже стемнело. Услышав ее шаги, Джедай тревожно обернулся.

— Это я! — крикнула Лесли и через минуту вступила в освещенный костром круг. Присела у огня, рассказывая: — До поселка мили четыре, нужно пройти ущельем, подняться на холм — и оттуда уже крыши видны и огороды. Так что завтра с утра, — она победно улыбнулась, — пойдем торговать!

Поселок оказался маленький — всего десяток домов, расположенных вокруг площади. Судя по всему, когда-то здесь было большое ранчо с хозяйственными постройками, потом главный дом рухнул — от него осталась лишь каменная лестница, украшенная разбитыми вазонами — и люди стали селиться в домиках для рабочих и в бывших сараях, достраивая и укрепляя свое жилье досками из развалин дома. Кое-где были пристроены открытые веранды, возле двух домиков даже росли цветы в деревянных ящиках.

Народу на площади не было, но Лесли не сомневалась, что из окон каждый ее шаг провожают внимательные глаза. Дойдя до каменной лестницы, она остановилась и сбросила вещмешок. Джедай тоже снял рюкзак, спросил:

60
{"b":"239991","o":1}