Вайзман. И «шо»?
Яков спрыгивает со стола. Роется в сумке. Достаёт лампочку. Снова поднимается на стол.
Яков (передразнивает одесский диалект). И «шо» тут сложного? В кромешной тьме сцены вам надо будет вкрутить одну мою лампочку, и с одним тезисом покончено. Раз и навсегда!
Лампочка в руках Якова загорается.
Вайзман. А как она загорелась?
Яков. Не важно. Лучше купите лампочку. У меня случайно 30 штук завалялось.
Вайзман. Я определённо куплю у вас все лампочки. И вашу светлую голову в придачу.
Яков. Люблю оптовых покупателей.
Вайзман. Беру все. По госцене.
Вайзман (закрывает сумку). До свидания.
Вайзман. Ох, Яша, Яша. На что вы тратите жизнь? Все суета сует. Одно искусство вечно!
Яков (Рабиновичу). А вы были правы на счёт ладьи. Ходит она всегда по линии и флаг ей в руке.
Вайзман. Не знаю, о какой ладье вы сейчас говорите. Но в деле построения коммунизма каждая лошадиная сила на счёту.
Яков (говорит сам с собой). Опять эта лошадь. Как бы не привязалась. (Вайзману). А если я не хочу строить коммунизм!
Вайзман. То есть, как это не хотите? Все хотят, а вы не хотите. Заставим!
Рабинович. Левочка, я вижу, что встреча с инструктором по культуре не прошла для вас бесследно.
Явление шестое
На втором этаже дома появляется Мила Рот. Она щелкает семечками и демонстративно сбрасывает шелуху вниз.
Рот. Яша, вы ночью снова Би-би-си слушали!
Яков. Я? Никогда!
Рот. Вражеский голос для вас любезнее родной речи. Никуда не уходите гражданин Ойстрах!
Яков. Это ещё почему?
Рот. За вами скоро придут! И вы господа не расходитесь. Разом накроем это осиное гнездо сионисткой реакции.
Рот заходит в свою квартиру. Громко захлопывает дверь.
Явление седьмое
Яков (Рот). Ведьма! (Вайзману.) Вот вам Лев Абрамович и второй тезис – образец нового человека, который всегда говорит лозунгами и постоянно мне угрожает.
Вайзман (негромко). Вы действительно слушали Лондон?
Яков. Ну, нет же. (Говорит на украинском языке, повторяя позывные национального радио). Я слухаю Kиiв. Говорыт Kиiв.
Вайзман (тихо). И что передаёт Kиiв?
Яков. Последнее время.
Вайзман. Не морочьте мне голову!
Яков. Хорошо. Вам как заслуженному диссиденту скажу. Лондон, вот уже двое суток задаётся одним неразрешимым вопросом. Почему двор № 38 по Измаильской улице на Молдаванке, в Одессе приведён в образцово-показательное состояние?
Вайзман. А что не так?
Яков. Ну, оглянитесь же. Двор метён, туалет побелен, лестницы окрашены, свежей зелёной краской. И как апофеоз - в нашей колонке есть вода.
Вайзман. Как оказывается, мы быстро к коммунизму подошли. Вот, а вы не хотите нам помогать строить светлое будущее. Чудо уже близко!
Рабинович (с опаской). Главное, что никаких государственных праздников в скором времени не предвидится...
Вайзман. Может коммунизм уже наступил?
Рабинович (нервно, Якову) Ходите!
Яков. Чем?
Рабинович. Все равно чем. Потому что, если вы не пойдёте, то пойду уже я.
Яков. Куда?
Рабинович. К коммунизму!
Яков. Тогда я пешкой на h-4.
Явление восьмое
Во двор входит гражданин в штатском. Он чисто выбрит и причёсан на пробор. Чёрный костюм, белая рубашка и галстук. Гражданин подходит к столу.
Гражданин. Граждане. Товарищи!
Рабинович, Вайзман и Яков молча встают со своих мест. Начинают хлопать: нерешительно и вразнобой. Яков подбирает свою сумку и пытается выскочить со двора. Рабинович стоит прижатый к штакетнику. Вайзман пятясь, поднимается по лестнице.
Гражданин. Стоять! Ни с места!
Рабинович кладёт руки за голову. Яков бросает сумку подальше от себя. У Вайзмана подкашиваются ноги. Он садится на ступеньку.
Гражданин. Это двор № 38? (Пауза.) Вы что, немые?
Вайзман. Да. А что?
Гражданин. Я представитель вашего ЖЭКа. (Рабиновичу.) Опустите руки. Я вызван для составления акта претензии о ненадлежащем оказании услуг. Жалобы есть!
Рабинович (опуская руки). Никак нет, гражданин-начальник.
Гражданин (Якову). А вы бы подняли свою сумку!
Яков. Это не моя. Мне её подбросили.
Гражданин (Якову). Кто?
Яков. Враги!
Гражданин (Вайзману). И вы поднимайтесь. Только медленно и без резких движений.
Гражданин садится за стол и рукой подзывает жильцов дома к себе. Они подчиняются.
Явление девятое
С лестницы спускается Рот. Она подходит к столу. Встаёт за спиной гражданина. Кладёт руку на его плечо.
Рот (Гражданину). Вы не один товарищ. Я с вами. Нас миллионы.
Явление десятое
Во двор выходит Дина. На ней праздничное платье. В руках сумочка. Она собирается выйти в город. Дина с недоумением смотрит на парализованных мужчин.
Гражданин (Дине). Гражданочка! Можно вас на минуточку.
Дина. А ты что, только минуту можешь? На большее уже не способен?
Рот (Дине). И это наша молодёжь - наше будущее. Стыдись!
Гражданин (Дине). У меня есть к вам маленькое, но очень ответственное поручение. (Всем.) Это всех касается!
Диана садится на скамейку напротив гражданина.
Дина (Рабиновичу). А вы, почему не садитесь?
Рабинович. Покорно благодарю. Я уже так как-то присел… на 10 лет.
Гражданин. Дело, видите ли, в том…
Вайзман. Так все-таки дело. Предчувствие меня не обмануло.
Гражданин (кричит, бьёт кулаком по столу). Прекратите меня перебивать, когда я говорю! Совсем распустились! (Приходит в себя, говорит елейно). Так вот, дорогие мои товарищи. Дело в том, что ваш двор очень скоро посетит зарубежная делегация.
Вайзман. А скоро это когда?
Гражданин. Скоро – это… завтра.
Рот (перстом указывает на закат). Оттуда?
Гражданин (утвердительно машет головой). Да из чуждого нам западного мира.
Рот. Так может, разгромим врага на ближних подступах к городу! Нам бы гранат.
Гражданин (Рот). Ценю вашу самоотверженность, товарищ. Но давайте не будем давать повода нашим заклятым врагам. Наоборот, покажем себя с лучшей стороны.
Дина. Покажем. Так покажем, что и не унесут.
Вайзман. Само собой никаких государственных секретов мы не выдадим.
Рабинович. Потому что не знаем.
Яков. Зато порядки знаем. Сначала деньги, а уж затем… секреты.
Гражданин (Рот) Кто это?
Рот. Яков Ойстрах.
Гражданин записывает в записную книжку фамилию Якова.
Яков. Все. Мне конец. (Гражданину.) Я куплю, … то есть я хотел сказать, что искуплю свою вину.
Гражданин. Я вас понял, гражданин.
Яков. Я смою кровью!
Рот (Якову). Высшая мера с конфискацией!
Яков. О, Боже! Ещё и конфискация.
Вайзман (всем). Скажу вам, как хорошо известный тут и там деятель культуры. Мне понятны ваши чувства. Даже маститые актёры перед премьерой нервничают и позволяют себе лишнего. Но я почему-то уверен, что все будет хорошо. (Гражданину) Или?
Гражданин (Вайзману). Или. (Всем.) Товарищи! Партия, государство и наш ЖЭК в частности уже сделали все дозволенное для вашего двора. Теперь ваш черед постоять за честь страны.
