Жан-Поль и Робер прохаживались среди могил и склепов, когда к ним подбежал один из сопровождавших полицейских.
— Месье Моран! Месье Моран! Его там нет! Гроба нет, месье Моран! Ни гроба, ни трупа.
Жан-Поль и Робер уставились на полицейского, затем друг на друга.
— М-да. Я недооценил капитана… Как же он насмешливо смотрел на меня тогда у себя в кабинете. Как на букашку смотрел, вставшую поперек дороги. И вот пожалуйста: нет в живых сержанта Ленье, нет в мертвых Гюстава Гаро.
— Что же делать, месье Моран? — спрашивал растерянный полицейский.
— Как что делать? Искать! Будем искать гроб с трупом.
— Да, но вы представляете…
— Представляю. Дождь усиливается. Пойдемте в сторожку.
В сторожке кладбища набилось много народу. Судебные эксперты и могильщики уже были там и оживленно обсуждали исчезновение гроба с покойным. Жан-Поль сел на подоконник, глядя, как напористый дождь старательно промывает могильные плиты, склепы, обелиски.
Блестя от дождя, они казались завернутыми в целлофан.
— Так как же быть, месье?
На этот раз спрашивал пожилой, с утомленным лицом врач из команды экспертов.
И Жан-Поль снова ответил: «Будем искать труп».
— На какую глубину роются могилы? — громко спросил он и услышал, что на два метра двадцать сантиметров.
— Какая стандартная высота гроба с крышкой?
Ему ответили, что семьдесят сантиметров.
— Стало быть, расстояние от поверхности могилы до крышки лежащего в ней гроба примерно один метр пятьдесят, не так ли?
— Нет, месье, около двух метров, — поправил могильщик. — Вы не учли высоту могильного холма, это еще сантиметров пятьдесят.
— Хорошо. Дождь, вижу, утихает. Пойдемте разыскивать гроб Гаро.
В сторожке сделалось тихо. Все недоуменно смотрели на Жан-Поля.
— Я не шучу. Не до шуток. Гроб спрятан здесь, на кладбище. Извлечь его из могилы они могли… Я не знаю пока, кто такие «они», поэтому говорю неопределенно. Извлечь могли ночью. Но вывезти гроб с кладбища потруднее. Уже в шесть вечера чугунные ворота Пер-Лашез на замке, у входа две сторожевые будки. Что делают злоумышленники? Разрывают одно из недавних захоронений, где свежа земля и нет еще плиты, и опускают в могилу второй гроб — с покойным Гаро. Затем могилу приводят в порядок, и никому в голову не придет…
— Но мы не можем, месье, разрыть все захоронения последних недель, — возразил кладбищенский служитель в черной униформе с большими никелированными пуговицами. — Нам никто не позволит.
— А я и не собираюсь рыть все могилы. Мы слегка потревожим одну — ту, где скрыт похищенный гроб. И никакого особого разрешения не нужно, ведь мы даже не прикоснемся к нижнему гробу, который на дне, а заберем свой… Я хочу сказать — тот, в котором Гаро.
Жан-Поль попросил достать ему стальной прут метра в два с половиной или кусок толстой, в полдюйма, проволоки. Когда такой прут был найден, все двинулись за сторожем, и он стал показывать места последних захоронений, разбросанные в разных концах кладбища. Металлический стержень легко протыкал еще неслежавшуюся влажную землю могил, упираясь в твердое — везде на двухметровой глубине.
— Будь я на их месте, — сказал Робер, — я бы не стал таскаться с гробом через все кладбище. Надо искать где-то поблизости.
— Но рядом с месье Гаро мы никого в последнее время не хоронили, — отвечал сторож.
— Я же не сказал рядом — поблизости.
— Поблизости, поблизости? Может быть, посмотреть могилу мадам Бери, жены депутата парламента, погибшей в автомобильной аварии?
Железный прут показал глубину метр двадцать.
— Ройте! — приказал Жан-Поль.
Когда из мокрой ямы извлекли тяжелый скользкий дубовый гроб, всех волновало — есть ли под ним второй, не случайность ли, что могилу вырыли нестандартной глубины. Грязный, потерявший траурную торжественность черный ящик был, наконец, вытянут, и все увидели на дне могилы крышку второго гроба.
— Ну, дела! — только и сказал сторож, похоже, не веривший Жан-Полю до этой последней минуты.
Робер взял Жан-Поля под руку и отвел в сторону.
— Вам не кажется, что за нами следят?
— Это кто же?
— А вон те двое. Делают вид, будто скорбят на соседней могиле.
Жан-Поль решительно направился к молодым людям в одинаковых серых плащах и таких же шляпах.
— Частные детективы или по поручению службы безопасности? — напрямик спросил он.
Один улыбнулся, другой нахмурился.
— Это вас не касается, месье.
— С некоторых пор меня касается все, что имеет отношение к убийству Гаро. Кто вас послал сюда?
— Не ваше дело.
— В таком случае вам здесь уже нечего больше вынюхивать. Спешите сообщить то, что увидели.
Гроб погрузили в полицейский фургон.
— Вот моя визитная карточка. Позвоните, пожалуйста, как только сделаете все необходимое. Я буду ждать.
Жан-Поль передал визитку пожилому врачу с хронически усталым выражением лица.
— Хорошо, месье Моран. Я немедленно уведомлю вас о результатах.
Остальную часть дня Жан-Поль и Робер провели в квартире на улице Ришелье. Обед заказали из китайского ресторана на дом. Жан-Поль волновался, ожидая развязку.
— Сейчас самая кульминация, Робер, — говорил он, расхаживая по кабинету. — Самый решающий переломный момент!
И он настал. В восемь вечера раздался звонок. Жан-Поль выждал две трели, неторопливо поднял трубку.
— Да, я слушаю.
— Месье Моран, позвольте зачитать заключение комиссии судебно-медицинской экспертизы…
— Прошу прощения, сейчас возьму карандаш.
Ища бумагу и ручку, ворчал:
— Как это я не подготовил все заранее!
Пристроив трубку на левое плечо, он записал:
«Гюстав Гаро скончался от перелома основания черепа и тяжелого повреждения головного мозга. Удар значительной силы был нанесен по затылку тупым предметом, обернутым в мягкое, чем объясняется отсутствие раны на голове. Судя по всему, смерть наступила очень быстро».
Повесив трубку, Жан-Поль молча протянул Роберу криво исписанный лист бумаги.
— Итак, карта капитана Курне бита. Вернее, главный его козырь бит — весь банк полетел к черту! Интересно, как он будет выкручиваться, а? Ведь капитан остался единственным теперь «очевидцем» того, как автомобилист наехал на Гаро и сбил его насмерть. Он сам все это подробно расписал в рапорте. А вот причина-то смерти оказывается совсем иная. Автомобиль никак не мог стукнуть человека по затылку, да еще не оставив ни единой ссадины. Добавим сюда фальшивое свидетельство о смерти, которое, видимо, было составлено еще до убийства Гаро. Добавим сюда эту идиотскую историю с перемещением гроба в могилу мадам Бери… Получается элегантный букет вопросов, который мы поставим на стол капитану Курне. Отвечать на них он будет уже не нам, а кое-кому поважнее.
Жан-Поль раскрыл окно, и в комнату ворвался шум вечернего Парижа. Дождь кончился, толпы людей шли в сторону левобережья Сены, к Латинскому кварталу. Ж а и-Поль и Робер решили тоже прогуляться.
На бульваре Сен-Мишель они остановились у большого книжного магазина. Возле выставленных на улице лотков с литературой роился народ, больше всего студенты. Робер из груды книг выудил нашумевший бестселлер о наркоманах и хотел было купить, но кто-то сзади негромко произнес: «Чепуха, что там пишут!» Робер обернулся. Рядом стоял высокий молодой человек с иронической улыбкой на нервных губах.
— Я хотел сказать, что в жизни все далеко не так.
Робер из журналистского любопытства поддержал разговор, и вскоре они втроем сидели в кафе рядом с фонтаном Сен-Мишель.
Такого рода знакомства в Париже, а особенно в Латинском квартале, в порядке вещей. Случайные собеседники, бывает, долго обсуждают что-то взволновавшее их, а расставшись, и не вспомнят друг о друге никогда.
Юношу звали Бернар Дюруа, он был выпускник лицея из парижского предместья Сюрен. Поношенный свитер на костлявых плечах сидел, как на вешалке, волосы растрепаны, лицо в нервных подергиваниях.
