Это была большая удача разведывательной службы империи, в данный момент возглавляемой генералом Кэндзи Доихарой, удача, которую в меру своих сил подготовил и он, Суэтиро Канэмору, местный резидент, сумевший с превеликой пользой провернуть чужими руками операцию, столь полезную для Страны Ямато…

Обстановка в городе для Суэтиро Канэмору теперь вконец прояснилась. И хотя кое-где гремели еще последние взрывы и пылало пламя пожарищ, резидент пожелал уточнить уже теперь общие размеры постигшего город бедствия и с этой целью направился в штаб начальника гарнизона — чтобы затем, вернувшись домой, по своим агентурным каналам довести до сведения генерала Доихары об окончательных итогах удачно, на его взгляд, проведенной операции.

Еще раз окинув взглядом лежавший перед ним полуразрушенный город, Канэмору вернулся к своему мотоциклу и вновь, как всегда, на предельной скорости помчался вдоль причальных стенок и пирсов, лавируя между штабелями разбросанных то здесь, то там грузов и всевозможных обломков.

Уже через каких-нибудь четверть часа он был у здания, откуда в течение всего периода оккупации, вплоть до настоящего времени, осуществлялось руководство не только военными мероприятиями различного рода, но и эффективными действиями по управлению жизнедеятельностью крупного города в любых его проявлениях.

У парадного входа этого крупного сооружения в европейском стиле стоял бронетранспортер, в котором из города только что вернулся маркиз генерал-лейтенант Ясухиро Икусима, руководивший мероприятиями по ликвидации последствий вражеской бомбардировки — дававший указания, куда в первую очередь направлять подразделения пожарных, где усилить до технически возможного максимума огонь зенитных батарей, тщательно замаскированных в окружающей тропической растительности.

Войдя в дом, Суэтиро Канэмору прошел прямо в кабинет маркиза Икусимы, чтобы накоротке обменяться с ним мнениями по поводу принятия надлежащих мер для налаживания нормальной обстановки в подотчетном для них регионе.

Кроме того, с целью агентурной информации генералу Доихаре он хотел получить данные о взаимных потерях, благо у Ясухиро Икусимы существовали на этот счет прямые указания вышестоящего руководства: «О предоставлении и всяческом содействии для получения сведений любого военного, а также гражданского характера от штабов, официальных лиц по всем интересующим вопросам, которые могут быть затребованы полковником генерального штаба…»

Маркиз Икусима, конечно же, знал, что лицо под именем Суэтиро Канэмору, официально являвшееся помощником полицейского комиссара порта Сингапур, фактически осуществляло функции тайного американского резидента. Будучи человеком крайне осторожным и дипломатичным, генерал-лейтенант Икусима старался избегать каких-либо недоразумений с такими, как Канэмору, «фруктами». К тому же приказ есть приказ, и поэтому скрепя сердце его приходилось выполнять. Ко всем выпавшим на его долю хлопотам добавилась еще одна: с недавних пор у него гостил командующий японскими сухопутными войсками южной зоны Тихоокеанского региона генерал Сэйсиро Итагаки. Правда, в дела своего хозяина, начальника сингапурского гарнизона, он старался по возможности не вмешиваться, однако раз уж он прибыл в Сингапур как инспектор, он позволял себе иногда делать маркизу некоторые замечания, касающиеся отдельных аспектов его деятельности.

И хотя замечания свои Итагаки высказывал в самой деликатной форме, генерал-лейтенант Ясухиро Икусима пережил несколько минут, когда он чувствовал себя, как провинившийся гардемарин. И когда вдруг генерал Итагаки сказался больным, а может быть, занемог и на самом деле, Икусима стал испытывать к нему не только сочувствие, но и какое-то самому ему непонятное подсознательное облегчение. Поместил он Сэйсиро Итагаки в своей резиденции, в которой на случай внезапного налета авиации и обстрелов корабельной артиллерии имелся надежно оборудованный подземный бункер, и прикрепил к нему лучшего гарнизонного врача подполковника медицинской службы Такаюки Муто, и в этом плане свою миссию гостеприимного хозяина по крайней мере на первое время считал законченной…

В кабинете начальника гарнизона произошел короткий, но содержательный разговор.

— Господин маркиз! — сказал, усаживаясь в предложенное ему кресло, Суэтиро Канэмору. — Мне кажется, что от этой бомбардировки нам досталось весьма изрядно. Господа адмиралы, правда, сумели вовремя и благополучно ускользнуть со своими эскадрами, а вот городские строения, по моим наблюдениям, все-таки здорово пострадали.

— К величайшему огорчению, у меня складывается аналогичное впечатление, Канэмору-сан, — произнес Икусима.

Тон, которым он сказал эти слова, показался Канэмору недостаточно дружелюбным. И, опасаясь, как бы его визит к начальнику гарнизона не оказался напрасным, Канэмору поспешил изъявить хозяину кабинета свое глубочайшее уважение, Со свистом втянув в себя через зубы воздух, он постарался придать своему голосу самое мягкое, вкрадчивое звучание.

— Глубокоуважаемый Икусима-сан, — самым что ни на есть ласковым тенорком чуть ли не запел Канэмору. — Не откажите в любезности сообщить мне для доклада вышестоящему руководству некоторые предварительные цифры потерь с обеих сторон, если, конечно, вы этими данными располагаете.

— Да, конечно, господин полковник, — сказал Икусима. — Я с удовольствием предоставлю вам эту информацию… Разрушения в городе колоссальны, но особенно пострадал, пожалуй, эллинг. Почти все строившиеся в нем и находившиеся на ремонте суда разбиты. Кроме того, полностью потеряны три батареи противозенитных орудий тяжелого калибра и двенадцать истребителей, погибли два лейтенанта камикадзе. Один из них — виконт Рёске Ито — мой дальний родственник. Да будет им вечное блаженство в мире предков! — закончив говорить, маркиз вздохнул, Оба сидящих в креслах японца посерьезнели и прикрыли глаза в знак глубокой печали и уважения к памяти безвременно погибших за благословенную Страну Ямато и ее божественного императора истинно славных героев.

Вновь используя наш литературный прием забегания вперед, скажем, что в данный момент Икусима еще не мог знать, что пройдет очень немного времени, и в очередной налет вражеской авиации одна из бомб прямым попаданием вдребезги разнесет его мчавшийся по городу бронетранспортер, и маркиз завершит свой славный жизненный путь не менее славной гибелью; что квартирующий у него, находящийся с инспекционными целями генерал Сэйсиро Итагаки после этого печального происшествия переберется со своим штабом в Сингапур уже, так сказать, для постоянного в нем пребывания, где год спустя он вместе с представителями англо-американского объединенного командования подпишет акт о безоговорочной капитуляции всех подчиненных им японских поиск, входящих в компетенцию штаба южной зоны Тихоокеанского региона; что злоключения, начавшиеся у Сэйсиро Итагаки, на этом не закончатся и он будет впоследствии объявлен одним из главных военных преступников, будет судим Токийским Международным военным трибуналом и казней вместе с другими приговоренными к смерти через повешение все в том же упоминавшемся здесь дворе тюрьмы Сугамо; судьба, однако, распорядится его памятью таким образом, что уже в наше время восковая фигура этого генерала вместе с фигурами других печально известных его коллег будет выставлена в миниатюрном музее на одном из живописнейших тропических островков теперешнего государства Сингапур, надо думать, в назидание потомкам. Он и сейчас продолжает нести службу, но теперь уже в качестве развлекательного музейного экспоната, выполненного весьма, впрочем, своеобразно небезызвестной мадам Мари Тюссо, чьи, кстати, предки: Анна-Мария и Иоганн Гроссхольц из Страсбурга — в прошлом столетии принадлежали ко всеми презираемой даже тогда касте палачей.

Но все, что мы сейчас рассказали о маркизе Икусиме, с ним произойдет потом, в неизбежной исторической перспективе. Сейчас же, в настоящий момент, он продолжает вести беседу с Канэмору, который вновь пытается взять инициативу…