Пиротехническое устройство М130 выстрелило серию тепловых ракет-ловушек, вспыхнувших в воздухе вокруг отчаянно маневрировавшего вертолета ярким созвездием, а в эфир уже унесся призыв о помощи:

— Это Янки-один! В квадрате Зулу-восемь попали под огонь противника! По нам выпущены зенитные ракеты!

Из кабины "Апача" не была заметная разница между реактивными гранатами и управляемыми зенитными ракетами. Все, что видели пилоты – это две дымные стрелы, с разных сторон мчавшиеся к их вертолету. Первый снаряд разорвался в нескольких сотнях метров, пройдя под брюхом геликоптера и буквально увязнув в завесе тепловых ракет-ловушек, а второй на излете почти достал боевую машину.

— О, дьявол!!! — в один голос выдохнули оба пилота, когда похожий на комету реактивный снаряд настиг их машину.

Огненный шар взрыва, вспухший возле самой кабины, заставил летчиков испуганно вскрикнуть – оба представили в этот миг, как их вертолет накрывает волна стальной шрапнели, как осколки рвут обшивку, крушат турбины, разрушают трансмиссию, превращая боевой вертолет в пылающий кусок железа, с огромной скоростью мчащийся к земле.

— Янки-один, приказываю покинуть квадрат, — раздался в наушниках голос далекого руководителя полетов – кто-то на земле испугался за жизни экипажа и за судьбу дорогостоящей машины, дав отбой в тот момент, когда стало ясно, насколько серьезно настроен противник. — Приказываю выйти из боя!

— Вас понял! Выполняю!

Командир экипажа, управлявший вертолетом, потянул на себя рычаг штурвала, и "Апач" взвился вверх, набирая разом несколько сотен футов высоты, поднимаясь под облака, туда, докуда не долетят зенитные ракеты русских. Он был храбрым человеком, этот пилот, но не безумцем, и ему была дорога его жизнь. Ну а русским все равно некуда деться – против них вот-вот обратится вся мощь американской армии, их затравят, точно диких зверей, возьмут в кольцо, обложат со всех сторон и, наконец, прикончат.

В штабе, расположенном за несколько сотен миль от места боя, суматошного и почти неуправляемого, командир аэромобильной бригады Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, той, что обеспечивала охрану нефтепровода и безопасность немногочисленных американцев, занятых на строительстве, выслушал очередной доклад. Офицер лишь облегченно вздохнул, узнав, что атакованный "Апач Лонгбоу" не был сбит и своим ходом возвращается на базу – потеря вертолета тогда, когда официально не было уже никакой войны, стала бы тяжелым ударом по престижу Армии США… и по его карьере. О том, что почти полностью уничтожено целое отделение десантников, командиру бригады сообщили еще раньше.

— Свяжитесь с ВВС, — приказал офицер. — Их самолеты всегда в боевой готовности. Направьте в квадрат Зулу-восемь всех наших "дронов"[1], пусть непрерывно ведут разведку, а координаты передавайте летчикам. Нужно найти этих русских ублюдков и уничтожить их! И не смейте больше терять ни одного человека!

— Сэр! Есть, сэр!

Юный лейтенант, из стен Уэст-Пойнта попавший сразу сюда, прямиком на войну, пусть необъявленную, но оттого не менее жестокую и беспощадную, со всех ног бросился исполнять приказание. Как бы ни старался противник, его участь уже решена. Русские дрались яростно, словно загнанные крысы, и могли больно укусить, но это ничего не смогло бы изменить. Командир аэромобильной бригады приготовился ждать – самолеты наверняка уже на подходе, и скоро ему доложат об уничтожении очередной группы террористов.

Алексей Басов наблюдал за уходящим к горизонту вертолетом, приложив ко лбу ладонь. Американский "Апач" был уже едва различим на фоне серого, пасмурного неба, превратившись в крохотную мошку, едва различимую точку в вышине.

— РПГ против "вертушки" – неожиданный прием, — произнес Олег Бурцев, сам до конца не веривший, что они остались живы, вновь остались живы, обратив в бегство столь грозного врага. — Черт возьми, а ведь мы смогли их испугать!

— Прием старый, "духи" еще в Афганистане его использовали против наших же вертолетов. С воздуха попробуй, разбери, управляемый в тебя снаряд летит или неуправляемый! А в Сомали в девяносто четвертом из тех же РПГ тамошние папуасы завалили несколько американских вертолетов. Любое оружие может творить чудеса в умелых руках, сержант!

— Американцы привыкли побеждать легко, они не готовы умирать в бою, если есть иной выход.

— Мало кто пойдет на смерть, если можно остаться в живых, — пожал плечами Басов, чувствовавший кошмарную, просто нечеловеческую усталость, тем большую от мысли, что их рейд еще не закончен, и нужно продолжать марш. — А если загнать тех же янки в угол, и они будут сражаться, не щадя ни себя, ни своего противника. Просто для них это время еще не пришло, они еще не увидели ту цель, ради которой не жалко и с жизнью расстаться, а вот мы уже к такому готовы. И потому сейчас им нас не победить!

Судьба дарила полковнику Басову еще один шанс – шанс сохранить жизни бойцов, вывести их из кольца облавы, чтобы продолжить войну и, возможно, увидеть свою победу. Все, чего он сейчас хотел – чтобы попавшие под ракетный залп Бердыев с Осиповым уцелели, каким-то чудом остались невредимы, чтобы вместе вернуться на свою затерянную посреди тайги базу.

— Ну, все, хватит отдыхать, сержант, — привычно командным тоном рыкнул Басов, разворачиваясь в сторону перелеска, над которым еще не рассеялся дым взрывов. — За мной, бегом! Мы еще не дошли, так что не расслабляйся без приказа, парень!

И они побежали туда, где надеялись увидеть живыми своих товарищей. Противник отступил, позволив перевести дух, собрать оставшиеся силы для последнего, решающего броска. Группа продолжала уходить от преследования, а над лесом, растревоженным взрывами, раскатистым треском автоматных очередей и прочими звуками боя, воздух дрожал под ударами вертолетных лопастей.

Они собрались все вместе, встретившись вновь, хотя сам факт этой встречи, что свела вместе людей самых разных рангов и чинов, недопустимо обнаруживал существование того общества, которое не имело ни названия, ни своего места в традиционной системе власти. Они выдавали себя с головой, люди, имевшие мало общего между собой, но проводившие вместе слишком много времени. Любой сторонний наблюдатель заметил бы странности этой встречи, а за наблюдениями могли последовать самые разные выводы. Им же следовало всегда оставаться в тени официальных структур, действуя параллельно с ними, но намного эффективнее, чем закрепленные Конституцией властные органы. Эффективнее… и беспощаднее.

Местом встречи был выбран непримечательный отель в "тропическом раю", у самой кромки теплых вод Мексиканского залива. Это было вполне приличное место, но не отличавшееся особой роскошью, да и расположенное далековато от автострад и аэропортов. В прочем, это скорее было достоинством отеля – мало кто вырывается на уик-энд из душного мегаполиса для того, чтобы каждую минуту полной грудью вдыхать выхлопные газы, слыша гул пролетающих над головой аэробусов и видя вокруг все ту же нервную сутолоку.

Здесь никогда не было многолюдно, а теперь эти места и вовсе опустели, если не считать обслуживающего персонала, кишевшего всюду. И обслуга эта, молодые мужчины лет тридцати, подтянутые, сосредоточенные, за редким исключением – представители белой расы, хотя обычно на такую работу с охотой принимали менее требовательных мулатов, афроамериканцев или "латиносов", тоже могла натолкнуть на определенные подозрения.

Возможно, проще было обсудить все вопросы, не покидая своих кабинетов – Интернет, спутниковая связь, мобильная телефония давали такую возможность. Но эти же достижения прогресса давали возможность и врагам – реальным или гипотетическим – быть в курсе всех дел. Угроза того, что переговоры будут прослушиваться, причем не досужими хулиганами-"хакерами", которым важен только сам процесс охоты за чужими секретами, а вполне целеустремленными профессионалами, и заставила членов организации, формально просто не способной существовать в стране победившей демократии, встретиться лично. Тем более, посторонних, которые могли стать нежеланными свидетелями этой встречи, здесь попросту не было.