— Цель в захвате, — сообщил командир экипажа, когда все отметки, каждая из которых была живым человеком, оказались в перекрестье прицела. — Открываю огонь!

"Апач Лонгбоу" мчался прямо на цель, падая на нее в пологом пикировании, словно коршун на беззащитную добычу. Дымные стрелы неуправляемых ракет вырвались из-под коротких крыльев, и там, где только что были уходившие от преследования русские, поднялась сплошная стена разрывов.

— Противник уничтожен! Ублюдкам конец!

Вертолет, яростно молотивший наполненный дымом воздух клинками лопастей, прошел почти над самой точкой попадания, там, где земля была изрыта воронками, а кое-где уже горели высохшие деревца. Внизу невозможно было разобрать ничего, залп ракет перепахал не меньше акра земной поверхности, перемалывая оказавшихся под ударом врагов.

— Подтверждаю, цель поражена, — произнес оператор, ни визуально, ни посредством чутких приборов не наблюдавший под собой никакой активности. — Чистая работа, командир!

Вновь набирая высоту, "Апач Лонгбоу" лихо развернулся, уходя прочь от места боя, вернее – безнаказанного избиения. Пилоты не видели вспышек внизу, чуть в стороне от их маршрута, но заметили, как с земли вслед им взвилось нечто, оставлявшее в воздухе едва заметные дымный след.

— Ракета, — закричал оператор, провожая взглядом стремительно приближавшийся предмет, безошибочно нацелившийся на их вертолет. — Справа ракета!

— Вижу! О, черт, еще одна слева!

Летчики знали, что охрана нефтепровода уже лишилась одного вертолета, знали и о том, что сбит он был переносным зенитно-ракетным комплексом. Уцелевшие русские нанесли ответный удар, и американским летчикам оставалось только спасать атакованную машину, а с ней – и свои жизни.

Противник настиг группу полковника Басова, когда сам Алексей уже поверил в свою счастливую звезду. Выйти победителями из схватки с вдвое превосходящим по численности, и, Бог знает, во сколько раз по огневой мощи, противником, это чего-то да стоило. Уничтожить целое отделение американских десантников, настоящих волкодавов, натасканных на поиск и уничтожение таких вот партизанских групп, имея в итоге лишь одного раненого со своей стороны – после такого можно было поверить в успех всей акции.

— Группа, стой, — скомандовал Басов, когда сам уже перестал чувствовать одеревеневшие ноги. — Привал пять минут! Бердыев, дай наши координаты!

Азамат Бердыев, красовавшийся свежей повязкой на правом плече, неловко скинул на землю десантный рюкзак, вытащив оттуда навигатор. Компактный прибор, чудом не пострадавший во время боя, был путеводной нитью группы, для которой окружающий лес вовсе не был родным, знакомым до последней веточки.

— До точки сбора девять километров, — доложил Бердыев. Бывшему танкисту было трудно управляться с навигатором одной рукой, даром, что вколотая доза промедола еще давала о себе знать, заглушая боль. И все же он держался, стараясь не обращать внимания на рану, ведь он был еще жив, а это главное.

— Еще немного осталось, — радостно улыбнулся полковник, опускаясь на корточки и прикладываясь к почти пустой уже фляге с водой. — Скоро отдохнем, ребята! Еще чуток пройти нужно!

Умолкнув на полуслове, словно подавился собственными словами, Басов вдруг замер, словно оцепенев. Он первым услышал это, но спустя пару секунд и остальные партизаны разобрали в шелесте ветвей стрекот винта.

— "Вертушка"! — Олег Бурцев первым вскочил на ноги, озираясь по сторонам – казалось, звук доносится сразу отовсюду. — Приближается! Кажется, с севера!

— Это американцы! Сейчас они будут здесь!

— Спокойно, — рявкнул Алексей Басов. — В зарослях заметить нас с воздуха почти невозможно! Ноги в руки, мужики, и за мной! Бегом!

Вновь раздалась звучавшая уже десятки раз за истекшие часы команда, и четыре человека, прервав так нужный их онемевшим мышцам отдых, сорвались с места, слыша у себя за спиной треск вертолетных лопастей. Что-то большое, неуклюжее, мелькнуло в вышине, и Басов сразу узнал ударный вертолет "Апач", противника, с которым он успел познакомиться еще там, в ставропольских степях.

Вертолет приближался, неумолимый, словно сама судьба. Защищенный прочной броней, вооруженный целой батареей ракет, он едва ли был по зубам почти безоружным теперь партизанам, это не старый Ми-2, превращенный в "воздушного бойца" за неимением лучшего, а настоящий "летающий танк". Но сдаваться Алексей Басов не собирался.

— Бердыев, Осипов, вперед, бегом! Олег, давай под те деревья! РПГ к бою! Валим "вертушку" из "Мух"! я стреляю первым, ты – сразу следом за мной!

— Ясно, командир!

Два бойца бежали, что было сил, а следом за ними, обрушиваясь на них всеми своими девятью тоннами полетной массы, мчался боевой вертолет. С грохотом и свистом винтокрылая машина промчалась едва ли не над головой Алексея Басова, и полковник вскинул на плечо раструб противотанкового гранатомета РПГ-26, который по привычке именовал "Мухой", хотя официально это оружие носило имя "Аглень".

Гранатомет, точнее, реактивная противотанковая граната, весившая менее трех килограммов, была грозным оружием даже против танков, но и для противника, передвигавшегося по воздуху, он представлял немалую опасность, если использовать это оружие с умом. Переведя в боевое положение мушку, Басов выдернул предохранительную чеку. Полковник видел, как вырвавшиеся из-под крыльев "Апача" ракеты накрыли то место, где только что были его бойцы. Громада вертолета, снизившегося до опасно малой высоты, оказалась в прорези прицела, и Алексей, чуть довернувшись, чтобы взять упреждение, нажал на спуск.

С громким хлопком, от которого заложило уши, реактивная граната ПГ-26 покинула трубу пускового контейнера, метнувшись вслед улетающему к горизонту "Апачу". А спустя пару секунд раздался еще один выстрел – это Олег Бурцев, чуть замешкавшийся сначала, разрядил свой гранатомет в противоположный борт вертолета.

Басов видел, как "Апач" – судя по массивному обтекателю на втулке винта, это был AH-64D "Апач Лонгбоу", "Апач с длинным луком", последняя модификация боевого геликоптера, оснащенная бортовым радаром – метнулся в сторону. Позади вертолета веером рассыпались ложные цели, словно искры, летящие во все стороны от костра.

Пилотам удался противозенитный маневр. Наверное, даже управляемые ракеты потеряли бы цель, но противотанковые гранаты, двигавшиеся по прямой, проигнорировали все усилия противника. самоликвидаторы сработали с идеальной точностью, превратив кумулятивные боевые части гранат ПГ-26 в облака раскаленных газов. Первый взрыв произошел в самой гуще облака ложных целей, а второй – в считанных метрах от метавшегося из стороны в сторону "Апача".

Оказавшись под огнем противника, экипаж американского вертолета не запаниковал. Напротив, каждое действие пилотов было теперь вдвойне более точным и быстрым, ведь от этого зависели их жизни.

— Выполняю маневр уклонения, — произнес звенящим от напряжения голосом командир экипажа, взявший на себя управления многотонной машиной. — Сбрасываю тепловые ловушки!

Ударный вертолет AH-64D "Апач Лонгбоу", призванный действовать над полем боя, под огнем противника, был неплохо защищен от зенитных средств, которыми могла пользоваться вражеская пехота, хотя защита его вовсе не являлась абсолютной. Легкая броня защищала экипаж от крупнокалиберных пуль, могла выдержать и попадание двадцатитрехмиллиметрового снаряда русской зенитной установки "Шилка". Протектированные топливные баки тоже было не так то легко поразить, равно как и двигатели, установленные по обе стороны фюзеляжа, так, что вывести обе турбины из стоя одним выстрелом было попросту невозможно.

Не менее серьезной была защита и от "умного" оружия – зенитных ракет. Теплопоглощающие экраны ВНО, установленные на соплах турбин "Апача", снижали его заметность для инфракрасных головок наведения ракет "земля-воздух", но невидимым вертолет не делали. Пилоты представляли, на что способны русские ракеты типа SA-18, которые могли быть сейчас в руках террористов, и потому командир экипажа немедленно нажал кнопку сброса ложных целей, бросая вертолет в вираж, чтобы сорвать захват.