Он вытащил кошель и, достав оттуда четыре мелкие серебряные монеты, раздал их каждому.

Довольные стражники открыли ворота и пропустили путников. Усатый шел позади и сердито ворчал. Этот верзила-чужестранец обошел их, заплатив четверым вдвое меньше, чем он запрашивал.

Кулл обернулся к нему и спросил:

— Где тут постоялый двор?

Стражник махнул рукой:

— Езжай туда. Хозяина зовут Хатани.

Услышав стук в ворота, Хатани очень удивился: обычно в это время никто не приезжал, потому что городские ворота закрывались, как только заходило солнце. «Кого это нелегкая несет?» — подумал он и послал слугу узнать, кто там ломится. Услышав о двух всадниках подозрительного вида, трактирщик решил не открывать. Но не тут-то было. Ворота загрохотали так, что могли вот-вот рухнуть. Делать было нечего. Хатани сам пошел посмотреть, кто к нему рвется на постой.

Выглянув за ворота, он увидел двух спешившихся всадников: одного — высокого, полуголого и лохматого — он-то и стучал огромным кулаком, как молотом, так что доски трещали, и второго — совсем юнца, одетого вполне прилично. Оба были вооружены, и коней они держали на поводу очень хороших.

— Где хозяин? — крикнул верзила, немилосердно коверкая слова. — Долго нам здесь стоять?

Хатани пришлось ответить:

— Я хозяин. Не стучи так, чужестранец, ворота проломишь. Сейчас открою.

Когда они вошли, ведя за собой лошадей, он, забежав вперед, обеспокоенно спросил:

— Надолго пожаловали?

Высокий, сверкнув в темноте белыми зубами, улыбнулся:

— Поживем — увидим. А ты, хозяин, распорядись-ка насчет наших лошадей. Да и нам поужинать не мешало бы.

Хатани поспешил отдать распоряжения. Гости эти были ему совсем не по душе. Несмотря на темноту, он сумел разглядеть, что приехали они издалека и выглядели очень подозрительно. Здоровяк, чуть не разбивший ему ворота, видно, бродяга какой-то, потому что одет в немыслимую рвань. А с мальчишки что возьмешь? Тоже, наверное, не больно богат. Он решил предложить им самую плохонькую комнату, где обычно селил крестьян, которые приезжали из деревень на базар.

Трактирщик еще более утвердился в своем мнении, когда при свете свечи разглядел обоих. Верзила был в драных кожаных штанах и весь покрыт ссадинами и длинными царапинами, а на парне одежда выглядела потертой и запыленной, а значит, путь они проделали немалый. Каково же было его удивление, когда гости потребовали лучшую комнату и хороший ужин.

Видя, что хозяин замялся, полуголый гигант достал из переметной сумы кожаный мешочек и выразительно его тряхнул. Звон монет настолько убедил толстяка, что он расплылся в улыбке и забегал, стараясь угодить новым постояльцам.

Утолив первый голод, они позвали Хатани к себе за стол и стали его расспрашивать. Удивило его то, что юноша, почти мальчик, чисто говорил на илурском, да и похож был на илура — светловолосый, сероглазый, светлокожий, хотя и очень загорелый. Его спутник, назвавшийся Куллом, походил на воинственного дикаря, но изъяснялся на илурском довольно сносно, хотя и сильно коверкал слова.

— Скажи-ка, хозяин, кто правит вашим кинарством? Ну и вообще какая тут обстановка?

Хатани еще раз оглядел своих подозрительных постояльцев и уклончиво ответил:

— Все зависит от того, зачем вы сюда пожаловали. Если торговать или покупать, то милости просим. Город у нас торговый. Но порядки строгие. Советник Марг, который сейчас правит вместо кинны Ровены, держит народ в узде, как и раньше при кинаре Тиборе.

Кулл налил вина в большой стакан и поставил перед Хатани:

— Позволь тебя угостить, хозяин. Мы сюда приехали не воровать и не разбойничать. Бояться нам нечего, но все же хочется узнать, что здесь за жизнь. Расскажи, будь добр.

Хатани благосклонно принял угощение, сделал несколько хороших глотков и тяжело вздохнул:

— Если честно, то паршивая жизнь. — Он пугливо оглянулся на темные окна. — Шагу нельзя ступить и лишнего слова сказать — кругом соглядатаи. Когда там, — он показал пальцем вверх, — развал и разброд, то начинаются всякие строгости, несправедливость и преследования.

Кулл переглянулся с Ахсуром:

— Ты не бойся, Хатани, мы люди приезжие и не побежим на тебя доносить. Расскажи поподробнее, что здесь делается, чтобы нам знать, как себя вести.

Трактирщик наклонился над столом, приблизив лицо к гостям, и, понизив голос, заговорил:

— Говорят, советник Марг нарочно сплавил кинну Ровену из города, чтобы самому править. А еще народ говорит, что кинар Тибор не умер, а его убили. Вот и получается, что мы перед Сигуроном беззащитны. Все ждут гибели. Сигурон разрушит город, как двадцать лет назад.

— Кто этот Сигурон?

Толстяк удивленно поднял брови и хотел ответить, но его опередил Ахсур:

— Это грозный бог Илурата, который может и карать, и миловать. Помнишь, мы видели храм, посвященный ему, на вершине горы? Это храм Сигурона.

— Помню, — сказал Кулл, — но откуда ты это знаешь?

Юноша пожал плечами:

— Знаю, и, кажется, всегда знал. Я был в храме.

Хатани с интересом посмотрел на него:

— Значит, ты жил здесь?

Ахсур с невозмутимым видом кивнул:

— Да, давно.

Кулл снова стал расспрашивать:

— Ты лучше расскажи нам поподробнее, кто такой Марг и почему он захватил власть.

Трактирщик опять пугливо оглянулся:

— Не говори так, чужестранец. И потише, не рыкай своим голосищем. Тут и стены имеют уши. Советник Марг не захватил власть. Он сделал умнее. Устранил кинара. Уж не знаю как — убил, отравил или еще что-то придумал. У кинара был сын, которого еще ребенком похитили. Он должен был наследовать трон и жреческий сан. Но, как я сказал, его похитили во время охоты на львов, а мать его убили. Кто это сделал, неизвестно. Скорее всего, горцы. По нашим законам правителем Илурата должен стать муж кинны Ровены. Она дочь Тибора, совсем молоденькая и неопытная в государственных делах. Пока она не замужем, Илуратом правит советник Марг. — Хатани остановился и значительно посмотрел на постояльцев.

Кулл подался вперед и буквально бура-кил его взглядом. Ахсур тоже не сводил с него глаз. Хатани показалось, что юноша побледнел.

— Так. — Атлант отодвинулся от стола. — Значит, ты говоришь, что наследника похитили. Разве его не искали?

— Искали, конечно. За несколько лет всех горцев извели под корень. Только все без толку.

— Но, может быть, горцы его убили? Такое ведь можно допустить?

Трактирщик усмехнулся:

— А вот и нельзя. Наследник жив. Об этом все время говорят служители Сигурона, а они-то уж знают. Если бы его убили или он умер сам, вместо него можно было бы выбрать другого Верховного жреца. А так — нельзя. — Хатани повесил голову. — Мой отец построил этот постоялый двор на руинах старого. Весь Нижний город был уничтожен. Дома разваливались на глазах, когда тряслась земля. Гнев Сигурона был ужасен. Людей тогда много погибло. Теперь нас ждет то же самое.

Кулл хлопнул толстяка по плечу:

— Не вешай носа, Хатани! Скажи вот еще что. Где кинна Ровена?

— Марг отправил ее к магу Ниттон-Тану. Никто не знает зачем. Но в народе говорят, что он решил от нее избавиться. А еще поговаривают, что кинар Тибор давно хотел выдать ее замуж за этого чернокнижника.

— Разве это достойный муж для кинны?

— Конечно, нет. А что делать? Наверное, правители наши решили, что маг, который и так может взять город голыми руками, получив кинну в жены, станет рачительным хозяином. Ну а я лично считаю, — Хатани снова наклонился к гостям и понизил голос, — что советник Марг просто захотел отделаться от кинны.

Атлант хмыкнул:

— Интересные у вас дела творятся. Ну спасибо тебе, Хатани. Мы тут тоже кое-что хотим выяснить. Затем и приехали.

— Что выяснить? — Глаза у толстяка загорелись.

Кулл засмеялся:

— Позволь пока тебе этого не говорить. Мы не такие болтливые, как ты.