– Не хочу ее втягивать в свои дела! – отмахнулся от нее Алекс. – Она у меня, знаете ли, очень деятельная особа. К тому же, умеет отлично манипулировать людьми. Едва ли вам понравится, если она вцепится в вас.

– Не очень-то вы доброжелательны по отношению к своей матери! – упрекнула его Джулия.

Наверное, он и правда немного переборщил по части черной краски, рисуя портрет матери, но слишком противоречивы и запутанны были чувства, которые он к ней испытывал.

– Забудьте на время о моей семье! – наставительно заметил он. – Займемся негативами!

– Что значит «забудьте»? – возразила Джулия. – Она же – ваша мать!

– Я уже давно вырос из того возраста, когда дети нуждаются в материнской опеке. – Алекс заметил, как легкая тень грусти скользнула по лицу Джулии. Она ведь недавно потеряла мать. И, судя по всему, очень ее любила. – Итак, переключаемся от моей матери на вашу семью и на вашу жизнь!

– Ваша мать очень красивая женщина! – не унималась Джулия. – Она замужем?

Алекс подавил еще один тяжелый вздох. Нет, эта девушка от него не отвяжется, пока не удовлетворит свое любопытство. Лучше рассказать все самому!

– Хорошо! Так и быть! Вот вам моя версия биографии мамы. Моя мать привыкла получать от людей, главным образом от мужчин, все, что ей надо! За свою жизнь она не проработала ни одного дня, но при этом живет припеваючи, потому что умеет выгодно выходить замуж и периодически повторяет эту процедуру. Она вышла замуж за моего отца, потому что на тот момент он был многообещающим фотокорреспондентом, и она рассчитывала, что будет греться в лучах его славы. К сожалению, отец все время находился в разъездах, а свои фотографии предпочитал публиковать без указания фамилии. Спустя два года после гибели отца мама вышла замуж за врача. У него были деньги, огромный дом, новенький «Порше». На свою беду, он оказался игроком. На восьмом году супружеской жизни он спустил в Лас-Вегасе тридцать тысяч долларов за один вечер, и мать выставила его вон. Тремя годами позднее она снова вышла замуж, на сей раз за преуспевающего юриста, члена муниципального совета и все такое. Хороший был человек, но, к несчастью для него же, завел интрижку с одной старшеклассницей. Связь с несовершеннолетней поставила крест на его карьере и разрушила ему жизнь. А заодно подпортила и жизнь матери. Они расстались. С тех пор прошло три года. Вполне вероятно, на подходе у нас муж номер четыре. Понятия не имею, кто бы это мог быть. Да меня это и мало волнует. У матери своя жизнь, у меня – своя. Все! Конец истории! Вы удовлетворены?

– Да! – кивнула головой Джулия, воздержавшись от комментариев.

Ее лаконичный ответ удивил Алекса. Его также поразило и то, что он сам, по собственной инициативе, рассказал ей так много. Но, как говорится, слово – не воробей, и что сказано, то сказано.

– Негативы в коробке на журнальном столике! – бросил он, направляясь в гостиную.

Джулия последовала за ним и села на диван. Странным образом ее молчание действовало ему на нервы. Но надо на время забыть и о ней, и обо всем на свете и заняться наконец делом! Но тут Алекс бросил на девушку случайный взгляд и увидел в ее глазах столько сочувствия и сострадания, что лед отчуждения растаял сам собой. Будь она не ладна, эта Джулия!

– Скажите же что-нибудь! – потребовал он.

– Что сказать?

– Что вы думаете, и тогда мы сможем перевернуть эту страницу и идти дальше.

– Давайте лучше займемся негативами.

– То есть о моей матери вам уже говорить расхотелось, да? – Невероятно! Большинство женщин, с которыми он был знаком до сих пор, проявляли просто невиданное любопытство ко всему, что касалось его личной жизни.

– Важно не то, хочу ли я. Важнее то, что вам самому не хочется говорить о ней. А я лишь уважаю ваши чувства.

– Хорошо, пусть будет по-вашему! – Алекс уселся на край стула и придвинул к себе коробку с бумагами. И сердце защемило у него в груди, когда он увидел фотографию, лежавшую сверху. Нет, то был не очередной шедевр, сделанный отцом. Обычное семейное фото, запечатлевшее их троих еще тогда, когда они были одной семьей. Ему лет шесть, и он сидит счастливый, с глуповатой улыбкой на лице, между мамой и папой. Наверное, представляет себе, что и вся остальная его жизнь будет такой же безоблачной и счастливой. Какого черта, в самом деле, он полез в прошлое? Там не осталось ничего хорошего. По крайней мере, для него. – Пустяки все это! – пробормотал он вполголоса, выкладывая фотографию на стол.

– Что это? – Джулия взяла фотографию и проговорила после короткой паузы: – У вас троих здесь такой счастливый вид.

– Иногда фотографии лгут! Особенно если люди знают, что их снимают. Вот почему лично я всегда предпочитаю фотографировать свои модели, настигая их врасплох. Тогда на лицах сохраняются истинные чувства, без какой бы то ни было фальши. И никаких дежурных улыбок!

– Почему вы считаете, что ваши улыбки были дежурными?

– Потому что спустя два года после того, как был сделан этот лучезарный снимок, мои родители расстались. Они бы и официально развелись, да не успели. Отец погиб.

– Жаль, что все так вышло! – проронила Джулия.

– Что ж, что было, то прошло!

– Удивляюсь, почему смерть отца не сблизила вас с матерью. Ведь вы же остались только вдвоем!

– Наша семья распалась исключительно по ее инициативе. Я тогда был страшно зол на нее за разрыв с отцом. А когда моя злость немного утихла, она уже успела выскочить замуж вторично. – Алекс протянул Джулии стопку фотографий и негативов. – Просмотрите вот это!

Следующий час они работали молча, скрупулезно просматривали каждую бумажку, лежавшую в коробке: фотографии, негативы, вырезки из газет, какие-то документы.

– Его здесь нет! – раздраженно бросил Алекс. Он ведь был абсолютно уверен, что негатив до сих пор хранится в бумагах отца. – Не понимаю! Все остальные негативы на месте, включая и те, которые были сделаны в ходе поездки в Москву.

– Мало ли что с ним могло случиться! Столько лет прошло! – Джулия извлекла со дна коробки конверт и уставилась на него. – Странно! Конверт адресован какой-то Саре. Между прочим, мою маму тоже звали Сарой.

Глаза ее потемнели от дурного предчувствия. Совпадение? Или рок?

– Внутри пусто! – Она потрясла конвертом в воздухе. – Но это же не моя мама, правда?

– Само собой! – согласился Алекс.

– На свете миллионы женщин, которых зовут Сара! И миллионы матрешек! И миллионы кулонов в форме лебедя! – Голос Джулии сорвался на крик. Она отшвырнула от себя конверт и встала с дивана. – Безумие какое-то! Мне пора!

– Уже?

– У меня дела! Скоро свадьба, и жених ждет меня. А я занимаюсь всякими глупостями! – Она раздраженно махнула рукой в сторону бумаг, сваленных на стол. – Негатива нет! Ничего нет! И не надо!

– А я думал, что вам нужна правда! – Алекс взглянул на девушку и понял, что она не владеет собой.

– Зачем мне ваша правда? Я вот сейчас уйду и все забуду! Простите меня, Алекс, что втянула вас в эту глупую затею. И спасибо за помощь! Но с меня довольно! Я выхожу из игры.

Джулия схватила сумочку и исчезла за дверью прежде, чем он успел остановить ее. Пусть уходит. Решила поистерить, да и можно ли винить ее за это? Он взглянул на конверт. Что, если его отец действительно был каким-то образом связан с матерью Джулии? И вдруг неожиданно для самого себя вспомнил темноволосую женщину, с которой у его отца была назначена встреча в Москве на Красной площади.

А если это была Сара?

Воскресное утро Джулия встретила в церкви Святого Марка, куда семейство Демарко явилось в полном составе на утреннюю мессу. Они заняли целых три ряда. Вот она, ее семья, размышляла Джулия, пока священник рассуждал об общности людей в этом мире. У нее даже возникло чувство, что священник обращается непосредственно к ней. Это ей он говорит о том, как важно помнить о тех, кто рядом с тобой, как нужно оберегать и лелеять своих близких. Проповедь лишь укрепила решимость Джулии раз и навсегда покончить со всем тем, что имеет отношение к фотографии девочки.