Вот и сейчас, Урсула спросила:

- А где мама?

- Твой отец отвез ее в больницу, потому что она нехорошо себя почувствовала, а моя мама поехала за компанию. Знаешь же, сердце… Не волнуйся, они скоро приедут.

Урсула вздрогнула от внезапного холода – эйфория от истории с Эдуардо развеялась, ведь если Дилетте стало плохо, в этом частично и ее вина, потому что именно она взбаламутила мать своей историей с ужином с незнакомцем в дорогом ресторане. И почему она повела себя как эгоистка, почему она забыла, что с матерью нужно обращаться очень бережно?

- Я хочу поехать к ней, - заволновалась Урсула.

- Успокойся, это случилось совсем недавно. Хорошо, что моя мама оказалась рядом, когда твоя упала в обморок. Она сразу же сообщила твоему папе, а он уже вызвал скорую. Либеро обещал позвонить, как будут новости. Давай я составлю тебе компанию, пока будем ждать звонка.

9

Ночью Дилетта умерла. Ей было сорок девять лет. Урсула и ее отец, уничтоженные горем, даже через неделю после похорон все никак не могли поверить в постигшую их утрату.

- Я даже не успел свозить ее в Марсель. Она так хотела во Францию, - говорил Либеро рождественским утром, так и не притронувшись к своему капуччино.

- А я не показала ей письмо от Министерства, где меня приглашают преподавать в школе на виа Кузани, - плакала Урсула.

- Она была бы просто счастлива. Без нее мне не хватает воздуха, чтобы дышать.

- Папа, сегодня первое Рождество без мамы. Что мы будем делать? Мы не можем вот так вот просто сидеть за столом и горевать.

- А что ты предлагаешь?

- Ну, не знаю…

- Я знаю. Пойдем на мессу, - сказал отец и добавил:

- Пусть даже она никогда не просила меня об этом, я думаю, мама всегда хотела, чтобы я сходил с ней на рождественскую мессу. А когда вернемся, пойдем есть в заведение Пиола на виале Абруцци, и потом ты доставишь мне радость, приняв приглашение твоей подруги Дамианы, которая ждет тебя дома. Моя Дилетта не была бы рада увидеть нас в таком состоянии.

- Согласна с тобой.

- Давай потопрапливайся, или пропустим одиннадцатичасовую мессу, знай, что я это делаю не сколько для мамы, сколько для себя.

После Мессы, выйдя из церкви, отец с дочерью посмотрели друг другу в глаза, и улыбнулись – религиозная служба будто успокоила их и хоть как-то примирила с горем.

- Если две тысячи лет попы управляют нашей жизнью, значит, не зря, - пробурчал Либеро.

- Папа, неужели ты станешь церковником?

- Никогда, пусть даже Иисус и был в какой-то мере социалистом, как говорил мой отец. Пусть он и выкинул купцов из храма и бунтовал против этих фарисеев - кардиналов, которые мягко стелят, да жестко спать.

- А мне нравится думать, что мама в раю, что с небес она наблюдает за нами.

- Твоя мама в наших сердцах, в нашей памяти, в нашей любви, что мы чувствуем к ней.

- Я чувствую, что мама радуется, что мы говорим о ней, она знает, что мы никогда не забудем ее. Наверное, ты прав, папа: ее рай в наших сердцах, а вечная жизнь – это наши воспоминания, и она будет жить, пока мы ее помним.

У Пиола множество семей праздновали Рождество. По традиции, основой рождественского ужина были равиоли (*вариант пельменей) в курином бульоне, фаршированная курица с овощным гарниром, и панеттоне (*рождественский кулич) со сладким мускатным вином. Каждый столик был маленьким миром любви, включавшим в себя детей, родителей, дядь и теть, бабушек и дедушек. Урсула с отцом, обедая, чувствовали, что Дилетта рядом с ними. Иногда они утирали слезы, а потом смотрели друг на друга и улыбались. Когда они подошли к дому, Либеро пошел во двор, опустил жалюзи мастерской и повесил табличку ЗАКРЫТ ИЗ-ЗА ТРАУРА. Он вернется к работе 27 декабря.

Маленькая квартирка их встретила теплом и беспорядком: грязной посудой в мойке, брошенной одеждой на стуле, слоем пыли на мебели.

- Видно, что мамы нет.

- Да, - согласилась Урсула. – Сейчас я приведу все в порядок.

- Нет, иди к своей подруге, она тебя ждет. Я сам все приберу.

- Ну зайди хотя бы поздороваться к родителям Дамианы.

Урсула боялась, что, оставшись один, Либеро совсем расклеится, а тот объявил:

- Чуть позже я позвоню своему другу Чезаре. В эти дни я совсем не отвечал на его звонки, думаю, схожу к нему. Кстати, посмотри, сколько почты на столе.

Урсула пробежала глазами письма, ее взгляд упал на конверт из Торре дель Греко. Отправителем значился Эдуардо Сольяно.

10

«Дорогая Урсула, твой адрес я взял у Мариани. Я позвонил им, когда вернулся в Торре дель Греко, на следующий день после нашей встречи в магазине. Они рассказали мне об утрате, которая тебя постигла. Представляю, как тебе тяжело, и шлю мои самые сердечные соболезнования. Я вернусь в Милан в феврале, и я очень хотел бы тебя увидеть, прежде всего, чтобы извиниться за мое дурацкое поведение. Я надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс. Ты мне очень нравишься, и я думаю, сама судьба свела нас. Обнимаю крепко, Эдуардо».

Урсула прочитала письмо дважды. Она аккуратно его свернула, положила в карман юбки, попрощалась с отцом и позвонила в дверь Банфи. Отец Дамианы достал коробку с Mercante in fiera (разновидность настольной карточной игры, в колоде 80 карт), его жена предложила всем горячего шоколада, и больше пары часов все оживленно играли. Затем пришли родственники Банфи, и Урсула предложила подруге заглянуть к ней домой.

- Мы будем одни, папа пошел в гости к другу.

Либеро, как и обещал, навел порядок, в своем, холостяцком представлении, что очень отличалось от представлений Урсулы. Но сейчас ее устраивала и такая уборка.

- Как грустно без твоей мамы.

- Да…

- Я помню, как ходила девочкой к тебе полдничать. Твоя мама работала за швейной машинкой, слушала радио, а на столе нас всегда ждало что-то вкусненькое. Твоя мама рассказывала последние новости из жизни квартала, она никогда никуда не ходила, но все знала.

- Как мне ее не хватает! – воскликнула Урсула.

- Хочешь, сходим в кино? – попыталась отвлечь подругу Дамиана.

- А если завтра? Я хочу быть дома, когда вернется папа. Я боюсь, что без меня ему будет еще более одиноко.

- Менее чем через пару недель ты начнешь преподавать, это твоя уже сбывшаяся мечта. Затем наступит весна, станет теплее, мы купим примулы и поставим их на подоконники, а может, даже встретим мужчин всей нашей жизни, - говорила Дамиана, стараясь отвлчеь подругу.

- До того, как мама умерла, я познакомилась с парнем, - призналась Урсула.

- Правда? А я почему ничего не знаю? И какой он?

- Красивый, как солнце, и ужасно таинственный.

- Да что ты говоришь! Расскажи!

Урсула рассказала обо всем: об их случайном знакомстве в баре, о приглашении на ужин, о том, как Эдуардо появился в ювелирном с букетом цветов.

- А сегодня я прочитала письмо, которое он мне написал.

Дамиана, прочитав письмо, воскликнула:

- Должна сказать, что Бруно никогда не сможет написать подобное письмо.

- Да он и писать-то толком не умеет, пользовался ручкой как граблями. Глупость я сделала, когда поддалась на его лесть.

- Но ты вовремя ушла от него, даже если в тот момент я была не согласна.

- Моя мама всегда говорила, что ангелы берегут детей, пьяниц и легкомысленных девушек.

- Так почему ты до сих пор не ответила Эдуардо?

- Я напишу ему, только сначала хочу быть уверенной в том, что ему написать. Опыт с Бруно научил меня осторожности.

- У любви не может быть ничего общего с осторожностью, - заметила Дамиана.

- Мне еще нужно зайти к Мариани за зарплатой. Думаю, они будут меня расспрашивать об Эдуардо. Они участвовали в его шоу со всеми этими розами, которые он подарил мне и которые я ему вернула. Именно синьор Мариани и сказал мне, что Эдуардо ужасно богат. И он так красив, мне кажется невозможным, чтобы у него не было невесты. Может быть,у него, как у хорошего моряка, в каждом порту по женщине. Я ничего о нем не знаю, понимаешь?