Это недовольство рабочих своим тяжелым положением под партийной диктатурой авторы Истории КПСС пытаются объяснять влиянием «мелкобуржуазной стихии». Они видят «мелкобуржуазность» в том, что в 1921 г. «на некоторых предприятиях дело доходило до забастовок» (стр. 322). Следуя логике авторов Истории КПСС, настоящий «пролетариат», голодавший из-за безрассудной экономической политики коммунистического правительства, должен был оставаться довольным своей судьбой и ни в чем не проявлять своего возмущения. Абсурдность этого заявления становится особенно ясной в связи со следующей фразой в Истории КПСС:

Связанную с этим опасность для самого существования диктатуры Ленин понял после восстания матросов в Кронштадте и предложил перейти к новой экономической политике (нэп).

Прежде чем перейти к разъяснению этого политико-экономического маневра коммунистической диктатуры, новый учебник истории КПСС рассматривает дискуссию о профессинальных союзах, которая возникла в связи с подготовкой к Х съезду РКП(б). Авторы новой Истории КПСС приписывают вину за дискуссию о профсоюзах Троцкому, хотя называют также другие группы, требовавшие свободной дискуссии в партии по этому вопросу. Выступления различных групп внутри РКП(б), стремившихся посредством дискуссии повлиять на политику партии, авторы объясняют «мелкобуржуазными колебаниями» (стр. 324). В разряд «колеблющихся» попал и Троцкий, которому приписываются пораженческие мысли, будто бы высказанные им во время Кронштадтского восстания:

К сожалению, авторы нового учебника партийной истории, приводящие точные цитаты из сочинений Ленина и других признанных авторитетов большевизма, не указывают (на стр. 324) источника указанной выше цитаты, приписанной Троцкому. Читатель должен, по-видимому, верить на слово авторам нового учебника и не сомневаться в их научной объективности.

Перечисляя группы в рядах РКП(б), имевшие отличные от ленинских взгляды на роль профсоюзов в советском государстве, авторы Истории КПСС произвольно излагают взгляды оппонентов, представляя их в карикатурном виде. Не упоминают составители новой партийной истории и о печальной судьбе членов коммунистической группы рабочей оппозиции во главе с Шляпниковым, Мясниковым и многими другими, пострадавшими в ссылках и тюрьмах.

О жестоких репрессиях против коммунистов-оппозиционеров говорит воззвание «Интернациональной группы коммунистов», изданное в Берлине в 1924 г. и обращенное к «коммунистическому и сочувствующему пролетариату». В воззвании в защиту Рабочей группы РКПб) сказано, что она состоит «исключительно из коммунистов, работающих не как служащие в советах, профсоюзах и в партии, а непосредственно на заводах и предприятиях». Однако, — сказано дальше в воззвании, — «господствующий слой РКП(б) не хочет допустить легальной деятельности рабочей группы» и преследует ее членов террористическими методами. В воззвании было выставлено требование «свободы слова и печати» для трудящихся и «привлечение рабочего класса к управлению государством и промышленностью» посредством советов трудящихся. Интернациональная группа коммунистов в своем воззвании к рабочим всего мира заявляла: «Революционные рабочие в Советской России преследуются гораздо жестче, чем в Западной Европе, так как теперь в России заключают в тюрьмы не только самих революционно-коммунистических пролетариев, но держат под арестом и их семьи». Как пример репрессии, приводится в воззвании судьба члена рабочей группы Мясникова: «Товарищ Мясников (старый известный большевик) за свою независимую коммунистическую линию вот уже несколько последних лет переносит самые подлые и отвратительные преследования со стороны правящих кругов новой России». В воззвании указывается еще, что в 1920 г. в Пермской тюрьме в арестованного Мясникова большевистские тюремщики три раза стреляли с намерением его убить. Обращаясь к рабочим всего мира, Интернациональная группа коммунистов заявляла: «Мы должны вырвать наших братьев революционеров-рабочих из рук аристократических вождей советской России, ослепленных манией величия» (из архива П. Феденко).

Упомянутый деятель Рабочей оппозиции в КПСС Мясников бежал за границу и издал книгу о терроре в СССР (Очередной обман, Париж, 1931). Здесь он между прочим писал: «Не только беспартийным рабочим и крестьянам нельзя критиковать всевластвующую бюрократию, т. е. издавать газеты, журналы, книги не бюрократического толка, не казенного направления, выступать на собраниях, организовываться в группы, но и нельзя было выступать с критикой партийных же товарищей, а как только они выступали, да пробовали отстаивать свою точку зрения и бороться в партии за большинство, с ними расправлялись со свирепостью и жестокостью, которой позавидовали бы даже твердолобые фашисты Италии, расправлявшиеся с коммунистами в большинстве через гласный суд. А у нас гласный суд существует для воров, убийц, растлителей, казнокрадов, белобандитов, генералов, капиталистов и их наймитов, а с инакомыслящими пролетариями, крестьянами и интеллигентами расправляются втихомолку в тиши подвалов ГПУ».

Отмечая победу взгляда Ленина и его единомышленников на роль профсоюзов как «школы коммунизма», как подсобной организации в политике диктаторской партии, авторы Истории КПСС приводят путанную цитату из сочинений Ленина, из которой явствует, что ему была чужда мысль о признании профсоюзов организациями, независимыми от коммунистической партии.

Дальнейшая фраза партийного учебника о «широком развертывании рабочей демократии» и о «борьбе с бюрократизмом и администрированием» является только словесным приукрашиванием неприглядной роли профсоюзов, как «приводного ремня от партии к массам».

Осуждая дискуссию внутри партии в 1921 г., авторы Истории КПСС еще решительнее, чем авторы сталинского «Краткого курса», выступают за «монолитность партии» и подкрепляют эту мысль словами Ленина, назвавшего дискуссию «непозволительной роскошью».

Первый раздел Х главы Истории КПСС заканчивается фразой, несомненно навеянной перипетиями позднейшей борьбы Хрущева за единовластие в партии. В этой фразе, в ее части напечатанной курсивом, говорится, как о непременном и решающем условии победы партии, о «единстве, монолитности партии, ее идеологииеской выдержанности, железной дисциплине в ее рядах, нетерпимости к оппортунистическим шатаниям и фракциям». Поэтому необходимо было ликвидировать во что бы то ни стало фракции и группировки в партии. Это сделали в свое время Ленин и Сталин, а Хрущев восстановил «монолитность партии», устранив Маленкова, Молотова, Кагановича и других, с ним несогласных.

Второй раздел Х главы Истории КПСС посвящен Х съезду партии и переходу к новой экономической политике. Авторы нового учебника с утомительной монотонностью повторяют пропагандные лозунги ленинской тактики по отношению к крестьянству, которое не хотело мириться с его систематическим ограблением большевистским государством. Так как трудящихся крестьян, по выражению Ленина, «нельзя прогнать, их нельзя подавить», как это было сделано с помещиками, то пришлось сделать крестьянству временные уступки в виде допущения свободного рынка и продналога вместо грабительской продразверстки. Авторы Истории КПСС объясняют, как понимал Ленин диктатуру пролетариата: