– Что можешь сказать, Оми?

– Он очень быстро усваивает информацию. Я думаю, он сейчас примерно на третьем уровне баз по пилотированию, а после тренировок будет около пятого уровня. Но ведь так не бывает? Пятый уровень на ручном управлении?

– Как ты сама видишь, бывает. Сейчас идет наложение новых знаний на старую базу – вот и получается у него быстро. О, а что это он сейчас делает? – спросил капитан у Оми, показывая на визор, на котором беспорядочно кувыркалась модель истребителя.

– Похоже, он проверяет границы управляемости. Странно, так кувыркаться мне никогда не приходило в голову… Зачем это?

– А давай устроим дуэль? Кто у нас лучший пилот истребителя? Нифар?

– Да, он самый. Редкая самовлюбленная скотина. Считает, что если у него шестой уровень пилота, то все ему должны. Может кого попроще выпустим против Николая? Все-таки у него ни опыта, ни имплантов на реакцию… Нифар же его порвет.

– Я бы не стал торопиться с выводами. Давай посмотрим по итогам трех боев.

Два истребителя выскользнули из крейсера и разлетелись в разные стороны. Через пару минут они начали осторожно сходиться и прощупывать друг друга.

Еще несколько минут назад Николай тренировался в понравившемся ему «Смерче», как поступил входящий вызов:

– Николай, приготовься к вылету. Задание – провести три учебных воздушных боя. Условия: не удаляться от крейсера дальше чем на 5 тысяч километров, разрешено применять любые маневры и методы ведения боя, кроме физического столкновения. Других ограничений нет. Вооружение будет заблокировано, данные систем наведения и Ваши действия учитываются для определения победителя. По условиям проведения боев вопросов нет?

– Какие могут быть вопросы? Не удаляться от крейсера больше, чем на 5 тысяч километров, избегать физических столкновений.

– Противник будет на истребителе шестого поколения “Трезубец”. Есть желание заменить истребитель на равнозначный?

– Нет, меня этот полностью устраивает. – Николай успел просмотреть характеристики всех присутствующих в наличии истребителей: как “Смерча”, так и “Трезубца” и пришел к выводу, что разница в поколении настолько эфемерна, что не стоит придавать ей значения. Например “Смерч” имел мощность активного щита на 20% ниже, чем “Трезубец”, но зато был бронированным. И так во всем: на “Трезубце” стояла более навороченная система наведения, а на «Смерче» чуть более мощное вооружение. Гораздо больше весомым фактором был опыт пилота.

Николай прекрасно понимал, что тренажер тренажером, но его будут проверять “в деле” и выставят против него сильного пилота, поэтому приготовился к тому, что схватка будет жаркой.

Наконец прощупывание закончилось и завязалась карусель боя.

Достаточно долгое время ничего не происходило и никто не мог взять верх. А потом Николай удивил всех, когда, уходя от заходящего сзади Нифара, так крутанул истребитель, что тот развернулся носом к противнику, и дал залп из всех стволов. Конечно, залпа как такового не было, все-таки учебный бой, но искины, просчитав вероятности, засчитали поражение Нифару. Было бы это по настоящему – его истребитель испарился бы вместе с пилотом. Счет был открыт, 1:0 в пользу Николая. Дав полное ускорение, истребитель Николая проскочил мимо замершего истребителя Нифара.

Стоящие на летной палубе пилоты и техники замерев смотрели как их лидера с выученными базами шестого уровня гоняет не имеющий нейросети “дикий” и управляющий истребителем на ручном управлении! Хотя, гоняли они друг друга практически на равных с переменным успехом. У Нифара был опыт управления истребителями и нейросеть с имплантами, а у Николая – интуиция, выработанная отсутствием всяческих приборов, и наглость, присущая всем истребителям. Ни в одной базе знаний не было таких маневров, которые совершал Николай, будто бы проверяя машину на прочность. Сыграло свою роль и то, что бой проходил в безвоздушном пространстве, где маневрам не мешало сопротивление воздуха. Николай просто отрывался, испытывая доселе неизвестные ощущения от управления совершенной машиной, а Нифар злился на непредсказуемого противника и пытался сообразить откуда же он такой взялся.

Когда через тридцать минут истребители оказались на летной палубе и из них вылезли полностью мокрые пилоты, их встретили молча. С небольшим отрывом (3:2) победил все-таки Николай, хоть победа далась ему нелегко.

Николай подошел к выбравшемуся из истребителя Нифару и протянул ему руку:

– Рад был с тобой познакомиться, классно летаешь. Хорошо что мы на одной стороне.

– А я как рад, – с некоторым опозданием Нифар пожал руку. Не принят был такой жест в империи. – И много таких пилотов у Вас? – спросил он невольно потирая руку после крепкого рукопожатия

– Есть и получше, – улыбнулся Николай. Он повернулся к Оми с капитаном – Кстати, я бы не против душ принять, да и пообедать было бы неплохо.

– Ой, точно. Идем, я тебя проведу, капитан тебе каюту выделил. – И она, схватив Николая за руку, утащила его за собой.

Нифар повернулся к капитану:

– И какой у него уровень? Шестой? Седьмой?

– По нашей классификации никакого. Это пилот, которого спасла команда Оми в разведывательном полете. Идем, посмотришь на чем он летал, а потом скажешь свое мнение.

Когда через полчаса задумчивый Нифар отошел от странного аппарата, к капитану подошел лаборант, который исследовал вооружение Яка.

– Капитан, можно Вас на минутку? Есть информация.

Капитан вместе с лаборантом отошел в сторону:

– Рассказывай, что интересного накопал.

– А интересного много, господин капитан. Я проверил вооружение и поспрашивал у пилота о его характеристиках и могу с полной уверенностью сказать, что у нас нет от него защиты. Наши силовые щиты просто не могут противостоять этому оружию.

– Как это? Они же должны защищать от любого механического повреждения?

– Так, да не так. тут надо понимать принцип, по которому щиты работают. Для того, чтобы снизить расход энергии на поддержание щитов, разработчики свели статистические данные о рисках и характеристиках поражений, которые могут нанести в бою. Самыми распространенными оказались две группы: ручное холодное оружие и кинетическое, туннельное орудие. Они брали максимальную и минимальные скорости для зашиты этих видов вооружений. А скорость снарядов, выпускаемых из оружия этого аппарата, находится как раз посередине, в мертвой зоне защиты. Вот и получается, что наши силовые щиты просто не будут реагировать на снаряды, выпускаемые этим оружием. Так работают все щиты, выпущенные по технологиям Содружества.

– А мы с этим что-то можем сделать?

– Можно перенастроить наши щиты, но расход энергии будет просто сумасшедшим.

– Ничего, зато целыми будем. Теперь надо придумать, как использовать это в наших целях…

– Пилот говорил, что у них есть много разновидностей такого “огнестрельного” оружия. Кстати, мы провели проверку с оружием, которое было при нем, когда его привезли. Оно работает в условиях космоса, правда отдача очень сильная. но если стрелять на поверхности спутника, то вполне возможно его применение.

– То, что дает нам преимущество – это очень хорошо. Молодец, хорошо поработал. А теперь иди, мне надо подумать.

Капитан подошел ко все еще стоящему недалеко Нифару и спросил:

– О чем задумался, Нифар?

– У него точно нет никаких имплантов?

– Никаких, несколько раз проверяли. Девственно чистый мозг: ни нейросети, ни имплантов – ни-че-го.

– Но ведь так не бывает! Я, прокачанный имплантами практически до максимума, и он без ничего! И этот его са-мо-лет. Там же ничего нет: ни искина, ни радара, ни управления огнем, гравикомпенсатора тоже нет. Как они на таком летают?

– Вот может потому и летает так, что привык надеяться только на себя и свою голову. Ему понадобилось всего два часа посидеть в обучающем тренажере на “Смерче”, чтобы в нем настолько освоиться и соревноваться с тобой.