– Братья напали на нас, – сообщила Китти и плюхнулась в одно из пары кресел, стоявших перед огромным столом правителя. Она устроилась в вызывающей позе: извернулась, подогнула под себя одну ногу, а вторую забросила на подлокотник. С ботинок должно было насыпаться много пыли и песка, но это отлично сочеталось с неприязнью к правителю Соанесу, которую она никогда не скрывала, если приходилось иметь с ним дело. С того дня – двадцать с лишним лет назад, – когда она решила последовать за Джеком, она научилась играть множество ролей. В обществе Джека или Эдгара ей порой казалось, что можно обойтись и без этого, но дело есть дело. В разговоре с Соанесом Джеку, несомненно, придется быть вежливым, значит, Китти нужно будет хамить.

Правитель указал на пустующее кресло рядом с Китти, но Джек ткнул пальцем в кобуру.

– Когда я вооружен, предпочитаю стоять.

Соанес кивнул, но, прежде чем он вновь посмотрел на Китти, по его лицу скользнула мрачная тень.

– Вы… устранили монахов? – спросил он.

– Устранили? Мы явились к ним с миром, для переговоров. Ведь приказ был именно таким, верно? – Китти сверкнула зубами в улыбке, исполненной обычного фальшивого дружелюбия.

И, как она и ожидала, Джек положил ей руку на плечо и предостерегающим тоном произнес:

– Кэтрин…

– Нет-нет. Китти совершенно права, – сказал правитель. – Он откинулся на спинку кресла, которое жалобно скрипнуло, но все же не рассыпалось. – Я имел в виду, что вижу вас здесь и, следовательно, монахи больше не представляют проблемы. Я просто не очень удачно выразился.

– Они убили одного, вернее, одну из наших. – Джек постарался сделать свой голос бесстрастным, но любой знающий его человек все равно уловил бы сдерживаемые эмоции.

– Убили насмерть или временно?

Китти не успела ответить. Джек сильнее стиснул пальцами ее плечо, чтобы остановить, и сказал сам:

– Мы узнаем это лишь через несколько дней.

После этого он снова пожал плечо Китти, на сей раз это были два коротких нажима, которые она истолковала как сигнал к тому, что теперь следует говорить ей.

– Мы ничем не спровоцировали нападение братии, – начала она. – Такие вещи очень редко случаются без причины.

– Моя сестра имеет в виду, что мы пытались угадать, откуда вы получили сведения, которые потом передали мне. – Джек говорил все тем же спокойным, ровным тоном, но его пальцы железной хваткой стискивали плечо сестры.

– Джек, вы же знаете, что этого я вам сказать не могу, – ответил Соанес.

– Вообще-то, Джексон, я имела в виду не это, – вновь вмешалась Китти. – Я имела в виду, что столь резкий переход мирной беседы к стрельбе и колдовству кажется мне подозрительным. – Она поднялась с кресла и встала рядом с братом, расположившись так, а не перед ним, на случай внезапного нападения. Она не могла даже представить себе, что правитель мастерски владеет хоть каким-то оружием из того, что может оказаться сейчас у него под рукой, но это лишь делало его опаснее по-другому. Вооруженный дурак бывает опаснее опытного стрелка.

– Если у вас есть какая-нибудь информация, которая поможет прояснить случившееся, и вы поделитесь ею со мной, я буду очень рад. – Джек в упор смотрел на правителя. – Как-никак я полжизни посвятил борьбе за благо Пустоземья.

– И мы глубоко признательны вам за это, но тем не менее это не значит, что я могу нарушить правила и передать вам то, что мне сообщили в частном порядке. – Правитель запрокинул голову, чтобы удобнее было смотреть на стоявших через свой огромный стол. – Если за все годы совместной работы я так и не заслужил вашего доверия, то даже и не знаю, что еще сказать.

В разговоре возникла довольно продолжительная пауза. Китти ждала, когда же Джек даст сигнал. Так сложилось: он принимал решения, а остальные Прибывшие – в том числе и она – выполняли приказы. Кто-то должен быть главным. В их маленькой группе таким человеком всегда был ее брат. Для себя она такого положения совершенно не желала и, уж конечно, не стала бы безоговорочно поддерживать никого другого.

– Вы на этом не остановитесь, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Джек.

– Конечно нет! – широко улыбнулся ему правитель Соанес. – Насколько я понимаю, вы поставите меня в известность, если смерть окажется окончательной, и разберетесь с монахами?

– Мы приняли заказ, – сказал Джек. – Пока что мы еще ни разу не бросали работу невыполненной.

– Я никогда не мог допустить призвания демонов. – Правитель произнес это с таким отвращением, что Китти впервые за весь разговор подумала, что он был совершенно честен. Он мог что-то скрывать, возможно, даже больше того, что она подозревала, но чувства, которые он испытывал к братьям-монахам, были совершенно неподдельны.

Через несколько секунд Китти и Джек вышли за порог резиденции правителя.

– Я совершенно не настроена отправляться в путь, – сообщила Китти. Сама мысль о том, что сегодня придется топать обратно в лагерь, была невыносима. – Если выпить чего-нибудь холодненького и как следует выспаться, обратная дорога покажется куда легче.

– Если мы заночуем здесь, то все равно вернемся за день до того, как Мэри придет время воскреснуть, – согласился Джек.

Они направились к таверне. Свои мысли насчет правителя они обсудят позже, не здесь, где чересчур много свидетелей, – причем все они наверняка хорошо знают, что Джек и Китти живут в Пустоземье дольше всех остальных Прибывших. Впрочем, обсуждай не обсуждай, вряд ли у них окажется так уж много чего сказать. Правитель понял их сомнения и ответил им в стиле этого мира: укрываясь за традициями, как будто не мог дать никакого другого ответа. Следовало признать, порой ответы у него находились, но политики есть политики, в какой мир ни попади. Он никогда не давал прямого и ясного ответа, пока его не прижимали к стенке. Кто-нибудь другой, наверно, собрал бы доказательства, прежде чем выкладывать правителю свои сомнения, но Джек был настолько же прям, насколько правитель – увертлив.

Уже на самом подходе к таверне, которую они обычно посещали, оказываясь в Ковенанте, Джек вдруг напрягся.

– Кэтрин, не встревай, если что, – сказал он полушепотом, так что его слышала только сестра.

Она взглянула туда же, куда смотрел Джек, и увидела, как высокий мужчина, казавшийся бы подобием Джека, не будь он одет гораздо лучше и не носи длинных волос, привязывал животное, которое в Пустоземье заменяло лошадь, к изгороди возле другой таверны, похуже той, куда они направлялись. Как ни странно, эта таверна тоже нравилась Китти.

– Дэниел, – самым приторно дружеским голосом, на какой была способна, окликнула его Китти. – Ты уже вошел в разум или все еще остаешься идиотом?

– Китти, в разум я вошел много лет назад. – Дэниел шагнул в сторону от животного. – Аджани обеспечил мне ту жизнь, какой я заслуживаю. А тебе он дал бы все, что угодно.

– Кроме того, что имеет значение, – поправила его Китти.

Дэниел пожал плечами.

– Ты один? – спросила она, окинув взглядом быстро опустевшую улицу. Никого из прочих прихвостней Аджани она не заметила, но это не значило, что их – а то и самого Аджани – не было поблизости.

– Босса здесь нет, но если он вам нужен, я могу послать…

– Нет, – перебила она. Прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Дэниел кинулся на Джека, и они принялись колошматить друг друга.

Китти вздохнула. Дэниел был одним из них, он нравился ей, она доверяла ему, но он ушел, когда Китти разорвала их нескладные отношения. Она считала, что они друзья, которые время от времени могли переспать для развлечения. К несчастью, выяснилось, что Дэниел считал свое чувство к ней куда более глубоким и к тому же был приставлен к ним, чтобы шпионить за Прибыв-шими.

Так что провокация получилась двойная. Ей подверглись и сверхзаботливое отношение к сестре Джека, и полная нетерпимость ко лжи. В результате стоило этим двоим где-нибудь встретиться, как они тут же пускали в ход кулаки. На первых порах после ухода Дэниела они по несколько раз убили друг друга, но потом Дэниел перестал браться за оружие. Ну Джек, зная, что Дэниел не станет стрелять, конечно же, и подумать не мог о том, чтобы пристрелить противника. Ее брат был прямо-таки до глупости привержен правилам чести. Она – нет.