— Доложи шефу, — сказал Могильщик.

Гробовщик связался по радиотелефону с участком и рассказал о происшествии лейтенанту Андерсону. Он изложил только факты.

— Но почему? — удивился Андерсон.

— Понятия не имею, — признался Гробовщик. — У нас нет ничего — ни описания машины, ни тех, кто в ней сидел, ни номера — и никаких предположений.

— Не знаю, что вы задумали, но будьте осторожней! — предупредил лейтенант.

— Разве полицейский может быть осторожным?

— А помочь вам не нужно?

— Разве что поскорей отправиться на тот свет! — буркнул Гробовщик и тут же почувствовал предупреждающее пожатие руки напарника. — Мы едем в Бруклин, к хозяину этой помойки.

— Ну, давайте, раз вам так невмоготу, но только полегче. Бруклин не наш район, и вы можете устроить нам всем веселую жизнь.

— Мы будем нежными, — пообещал Гробовщик и отключил связь.

Могильщик нажал на стартер, и машина поехала по темной улице. Он думал, хмурился и наконец сказал:

— Эд, мы что-то упустили.

— Это точно. Упустили шанс попасть на тот свет.

— Тебе разве это ни о чем не говорит?

— Говорит о том, что, пока я еще жив, надо уходить из полиции.

— Все так бессмысленно, что за этим кроется глубокий смысл, — гнул свое Могильщик. — Только какой?

— Ты правда веришь в эту чушь? — поинтересовался Гробовщик.

— Я все думаю: ну с какой стати кому-то нужно нас убрать только потому, что погиб негр с помойки?

— И что надумал?

— Тут дело нечисто… Непонятное убийство…

— Я этого не вижу. Разве что тут какая-то связь с тем налетом. Да нет, это ерунда. В Гарлеме вечно кого-то убивают. Почему среди них не оказаться нам с тобой?

— Нет, тут дело нечисто, — повторил Могильщик и умело вогнал машину в бурный транспортный поток.

Когда они приехали к мистеру Гудману, тот еще не спал. Убийство Джоша сильно его расстроило. Он был в халате, из-под которого выглядывала ночная рубашка, и вид у него был взъерошенный. Однако ехать с сыщиками он по-прежнему не желал.

— Что толку мне осматривать склад? Какой вам от этого прок? Собаку я держал только для того, чтобы разные бродяги не ночевали на моей территории, а старьевщики вроде дяди Бада не таскали у меня утиль, чтобы продать кому-то еще.

— Послушайте, мистер Гудман. Вчера вечером восемьдесят семь цветных семей при налете потеряли свои сбережен и л…

— Да как же! Читал в газете. Они хотели вернуться в Африку. Ну а я хочу в Израиль, где никогда не бывал. Нет, что толку мечтать о больших яблоках на заморских яблонях. Здесь же каждый свободен…

— Вы правы, мистер Гудман, — перебил его Могильщик, сохраняя терпение. — Но мы полицейские, а не философы. Нам надо лишь узнать, что пропало с ваших складов. И мы не можем ждать до понедельника, потому что за это время кто-то еще будет убит.

— Раз надо, так надо, — смиренно произнес мистер Гудман и с горечью добавил: — Куда катится наш мир, если человека убивают из-за какого-то хлама, не говоря уж о бедной собачке?

Он провел их в гостиную, а сам стал одеваться. Войдя к ним уже полностью одетый, он заметил:

— Рива очень недовольна.

Сыщики оставили это заявление без комментариев.

Сначала мистер Гудман не заметил никаких пропаж. Все было вроде бы нормально.

— Стоило будить человека ночью и тащить его через весь город, — жаловался он.

— Но на этом пустом пространстве что-то явно было, — не сдавался Гробовщик. — Зачем вы оставили это пространство?

— Разве это преступление? Я всегда оставляю место — на всякий случай. Неужели беднягу Джоша убили за то, что я оставил здесь свободное пространство? Нет, вы мне скажите, кто из нас ненормальный? — И вдруг он вспомнил: — Здесь была кипа хлопка.

Гробовщик и Могильщик окаменели. Их ноздри задрожали, как у собак, взявших след. В их головах, словно молнии, засверкали догадки.

— Утром сюда заявился дядя Бад с кипой хлопка, — продолжал мистер Гудман. — Я положил ее сюда, а потом и забыл о ней. Кто станет помнить о какой-то кипе хлопка, когда вокруг подоходные налоги, водородные бомбы, черные революции? Дядя Бад, старьевщик…

— Мы знаем дядю Бада, — сказал Гробовщик.

— Тогда вы должны понимать, что он отыскал эту кипу во время своего ночного обхода. — Мистер Гудман пожал плечами и развел руками. — Я не могу спрашивать у каждого старьевщика квитанцию.

— Мистер Гудман, это-то мы и хотели узнать, — сказал Могильщик. — Мы посадим вас на такси и заплатим за потраченное время.

— Я не хочу денег, — возразил тот. — Я хочу другого: узнать, кому взбрело в голову убивать человека из-за кипы хлопка. Mein Gott! Кипа хлопка!

— Мы и сами хотели бы это узнать, — сказал Могильщик и двинулся к машине.

В половине четвертого утра сыщики были уже в участке и обсуждали новости с лейтенантом Андерсоном. Тот распорядился, чтобы дядю Бада разыскали и доставили для допроса. Тем временем они пытались вычислить, что же произошло.

— Вы уверены, что этот хлопок был в фургоне налетчиков? — спросил Андерсон.

— Мы обнаружили в нем волокна хлопка-сырца. Дядя Бад нашел кипу на 137-й улице и продал ее Гудману. Кипа пропала, работник Гудмана убит. Таковы факты, — сказал Могильщик.

— Но что ценного в этой кипе?

— Вдруг это улика, которая может указать на тех, кто устроил налет? — предположил Могильщик.

— Да, но собаку убили еще до появления Джоша и его убийцы. Может, и хлопок к тому времени исчез?

— Верно. Но факт остается фактом: кто-то очень хотел заполучить хлопок и был готов убивать, лишь бы не оставить свидетеля, который рассказал бы, к кому попал хлопок или кто им интересовался.

— Ладно, хватит играть в угадайку, надо найти хлопок, — сказал Гробовщик.

Могильщик посмотрел на него, словно желая сказать: вот и отыщи!

Посреди молчаливой паузы зазвонил телефон. Андерсон снял трубку, сказал:

— Да… да… угол 119-й и Леннокс… Да… продолжайте, — и повесил трубку.

— Нашли тележку, — полувопросительно-полуутвердительно сказал Могильщик, а лейтенант Андерсон добавил:

— Но без дяди Бада.

— Все верно, — подал голос Гробовщик. — Он небось уже в реке.

— Так, — свирепо отозвался Могильщик. — Этот чертов хлопок губил черных на юге, а теперь губит и на севере.

— Кстати, вспомнил, — сказал Андерсон. — Дэн Селлерс из машины девять ноль говорил, что видел вчера сразу после аварий грузовиков, как цветной старик грузил хлопок на тележку. Возможно, это и был дядя Бад. Они допросили его и велели сдать хлопок в участок. Дэн помог погрузить кипу. Но старик так и не появился.

— Очень своевременная информация, — сказал Могильщик.

— Только сейчас вспомнил, — буркнул Андерсон, покраснев. — Впрочем, мы и не думали о хлопке.

— Это вы не думали, — уточнил Гробовщик.

— Кстати, о хлопке. Что вы думаете о полковнике Калхуне, который открыл шикарное бюро на Седьмой авеню по найму сборщиков хлопка? — спросил Могильщик. — Называется это движение «Назад на Юг».

— Оставьте его в покое, — сказал Андерсон, с любопытством покосившись на Могильщика. — Может, это выглядит глупо, но тут все по закону. Капитан беседовал с ним, видел его лицензию и прочие документы. Все в порядке. И у него влиятельные друзья.

— Не сомневаюсь, — отрезал Могильщик. У всех южных полковников влиятельные дружки на севере.

Андерсон потупил взор.

— Люди из движения «Назад в Африку» пикетировали его контору, — сказал Гробовщик. — Они не хотят этого дерьма в Гарлеме.

— Черные мусульмане пока не возникали, — напомнил Андерсон.

— До поры до времени.

— Нашел когда открыть контору, — буркнул Гробовщик. — Не успели грабануть деньги у тех, кто хотел вернуться в Африку, как он начинает вербовать сборщиков хлопка — добро пожаловать на Юг. Он доиграется.

Андерсон пролистал отчеты на столе и сказал:

— Вчера в десять вечера он позвонил и сказал, что у него украли машину — она стояла у его конторы. Проживает он в отеле «Дикси» на 42-й улице. Мы направили к конторе патрульную машину, но помещение было заперто на ночь. На всякий случай мы позвонили в отель. Администратор сказал, что Калхун вернулся домой в половине одиннадцатого и не покидал свой номер. С ним его племянник.