(Песня песней 2:10-11)
Если при тантрической сублимации мы пытаемся игнорировать такие тонкости, в какой бы форме они ни возникали, то рискуем оказаться отрезанными от тайны и друг от друга и прийти к бесплодному воздержанию. Тогда практики эротического искусства йоги вырождаются в скучные шаблонные упражнения. Безусловно, техники -это испытанные и надежные двери, но мы должны проходить через них в области удивления, глубины, и утончающегося обаяния чистой неоднозначности и захватывающей неопределенности. И мы должны становиться еще более самозабвенно внимательными; мы должны входить в живые воды самой эфемерности.
Эфемерная тонкость: живое течение эротической жизни
Безнадежные определенности цинизма, поддерживающие определенности демистифицирующих упрощений, искрящаяся привлекательность неоднозначности, и теперь - преходящая в этот момент, возрождающаяся в следующий искра простодушно эротичного удивления. Главный жрец этих живых мистерий, праздников вечно обновляющейся весны (которые, вопреки современному мнению, не были «сексуальными оргиями - а если бы и были?) - Бог Дионис - предостерегает Пентея, представителя демистифицирующего порядка и обвинительной власти, не пытаться обуздывать его первобытную жизненную энергию:
Пентей: Хватайте его! Этот человек насмехается надо мной и Фивами.
Дионис: Говорю тебе, не связывай меня. Сдерживать нужно тебя, а не меня.
Он думал, что обуздает меня, но не мог ни поймать, ни даже коснуться меня. Он лишь тешился надеждой.
(Эврипид, Вакханки)
В нашем следующем шаге по направлению к тайне, неоднозначные и, в то же время, неотразимые непрямые коммуникации уступают место притягательной силе неизвестного будущего и очарованию живым непостоянством. Мирская временность сексуальной физиологии с ее отсчетами числа спазмов в секунду и разрядок в неделю остается далеко за этими вратами Диониса. Даже возбуждающая сфера эротических фантазий и соблазнительных намеков кажется подобной сну по сравнению с этими более живыми, но находящимися под угрозой прелестями, переменчивыми чарами, и преходящими стремлениями.
В начальных строфах Дао де Цзин Лао Цзы так описывает этот вход, более глубокий и утонченный, чем неоднозначный намек:
Где Тайна глубже всего, там врата всего тонкого и удивительного
В нашем вечно изменчивом, развертываемся в еще не существующее будущее контакте друг с другом, в бесконечности деталей и нюансов заключена полностью преходящая эротическая тайна. Неудивительно, что мы хотим держаться друг за друга; неудивительно, что мы воспроизводим себя в «сексуальном объятии» -- и это не какой-то биологический инстинкт, а проникающие в наши плоть и кровь неумолимые требования проходящего времени.
Поднимитесь по лестнице на один этаж, а потом посмотритесь в зеркало, или сядьте напротив партнера, и позвольте своему пульсу свободно биться в вашем расслабленном лице и в глазах. Видимый мир будет пульсировать вместе с вашими живыми потоками. Через несколько минут вы начнете видеть биение жизни в своем лице в зеркале, или в лице вашего партнера. Думайте: «Это мгновение уходит, другое приходит, это мгновение уходит.». Зачарованно осознавайте: «Это - течение каждого мгновения нашей жизни, всегда движущейся в неизвестное». Обратите внимание, как это замечание выявляет живую трогательную красоту в вашем отражении или в вашем партнере, который видит вас таким же образом. Лицо вашего партнера, как живое, взаимодействующее зеркало, отражает вашу трогательность.
Именно в наших постоянно углубляющихся, преходящих восприятиях, а не в силу какого-то бессознательного влечения, мы переживаем интимную и раскручивающуюся тайну оживления и украшения друг друга. Эротическая близость требует проникновения за все обобщенные восприятия, самоуверенные характеристики, возбужденные фантазии и, наконец, все отвлечения, для вхождения в непрерывный поток преходящего СЕЙЧАС. Ибо именно разделяемое непостоянство, а не сексуальное желание или сублимация, образует коварный фундамент эротики -- то, что непостижимо пленяет нас, казалось бы, ускользая, но тут же снова маня. Такая волнующая душу близость -результат проникновения за истории, нерешенные вопросы, и паттерны отношения к нашему абсолютно уникальному, стареющему, обновляющемуся, и однажды умирающему присутствию в этом мире.
Таким образом, мы обнаруживаем, что сексуальное желание является производным более первичных требований скоротечного времени. В этих живых водах мы хотим держаться за кого-то или за что-то постоянное, за что-то или кого-то, кто будет там с нами и для нас. От этих таинственных ритмов и захватывающих требований течения времени, мы тянемся друг к другу сердцами и телами с надеждой быть «вечно вместе». Поэтому даже сексуальные акты воспроизводства следует понимать не просто как «биологический инстинкт», а как способ непостоянства продолжать человеческое течение времени бесконечно за пределами нас самих. Ибо порождение новой жизни - это общий результат разделяемых захватывающих требований течения времени и непостижимых ритмов.
В тантрическом медитативном раппорте можно возрождать, разделять, и исследовать многие подобные первичные моменты течения времени. Посредством непрерывных энергетических превращений можно пробуждать различные уровни «пост-генитальной» телесной зрелости, с их эротическими страстями и способностью ощущать ритмы вечного. Таким образом мы начинаем понимать, что эрос - это вечно расширяющаяся любовь к бытию, ощущаемому как тайна, видим, сколь крайне ограниченной и ограничивающей, в действительности, оказывается наша современная психология сексуального желания.
Попробуйте сесть со своим партнером напротив друг друга, слегка соприкасаясь кончиками пальцев, и начните смотреть друг на друга. Думайте про себя: «Этого человека невозможно объяснить. Его присутствие - живое чудо. Это единственный он, который существует, и сейчас это единственное, эфемерное течение нашей жизненной тайны вместе. Этот оттенок мягкого почтения в его глазах выдает живую уязвимость и простодушную смелость. Он видит, что я вижу это в нем; его глаза вздрагивают. Мое почтение окрашено страхом неизвестных возможностей каждого и всех следующих мгновений. Наша общность утешает мой страх. Я ощущаю в нас трепет, отдающийся в будущем новых жизней. Мы - единичные смертные и, в то же время, возможно, нечто большее».
Даже разделяясь и закрывая глаза, вы, возможно, будете обещать оставаться в тайне. Но будьте осторожны и избегайте неверного истолкования проходящего непостоянства как «оставленности», особенно когда вы прощаетесь с кем-то, кого любите. В такие моменты непостоянство усиливается, но в этом некого винить, нас никто не отвергает и не оставляет. Все мгновения проходят, и мы, никого не виня, всегда говорим прощай непостоянному настоящему и здравствуй неизвестному будущему. Таковы постоянные муки эротической эфемерности.
Видеть, как кто-либо следит за меняющимся взглядом нашей никогда раньше не бывавшей самости всегда будет представлять для нас дерзкий и безупречно трудный парадокс. Мы оба полностью увлечены и с трудом сдерживаемся, чтобы не отвернуться в смущенном волнении или внезапном страхе от того, что мы видим и от того, что нас видят так глубоко. Подобно любой тайне, эротическая близость кажется уклончивой, мягко манящей нас с немалыми колебаниями, ибо эфемерная тонкость - это вход туда «где тайна глубже всего». Бет описывает усиливающуюся близость, которую они с Гэри обнаруживают в чувстве, по иронии судьбы, проявляющемся сильнее всего в моменты, когда они отворачиваются друг от друга:
Мы говорили о том, чтобы поселиться вместе, о браке и о семье. Сперва я была сердита и разочарована в Гэри, поскольку мне казалось, что он боится действительно посвящать себя нашим отношениям. Потом я поняла, с чем это было связано: он придавал такое большое значение нашему возможному общему будущему, что был как бы подавлен возможностями, как и я. Когда он рассказал мне о перепадах своих чувств, я осознала, насколько он был мной увлечен, я начала чувствовать, что мы действительно вместе оказались в одной и той же неопределенности жизни.
