— А на чем я, интересно, доберусь домой?

— Да, правда. Это ж твоя личная собственность. Послушай, что я скажу, Мак. Твоя штуковина очень нужна компании. Составь заказ на покупку. Я подпишу.

— Ну-у, я еще пока не знаю, собираюсь ее продавать или нет. Может, это единственное помело, которое нормально работает во всей стране.

— Не будь дураком. Если остальные выйдут из строя, то ничего хорошего не будет в том, что у тебя есть единственная в стране исправная машина. Энергию перекроют.

— Наверное, это так, — нехотя согласился Маклеод. — Однако, — оживившись, продолжал он, — машина со столькими талантами должна стоить очень дорого. Гораздо дороже остальных. Так просто ведь не пойдешь и не купишь, правда?

— Мак, — сказал Стивенс, — в сердце у тебя поселилась жадность, а в кончиках пальцев — воровство. Сколько ты за нее хочешь?

— Думаю, в два раза больше, чем за новую. Для вас это не так уж и дорого.

— Я случайно знаю, что ты купил ее с большой скидкой. Но ты давай, не стесняйся! Либо компания сможет оплатить, либо же, в случае банкротства, это вообще не будет иметь никакого значения.

Глисон поднял глаза на Стивенса.

— А вот и ты, Джим. Кажется, тебе удалось сотворить чудо с нашим другом Уолдо Великим. Хорошая работа!

— На сколько он нас выставил?

— Обычный контракт. Правда, его обычный контракт всегда смахивает на грабеж с применением насилия. Однако игра стоит свеч, если ему удастся решить задачу. А тут он еще выторговал для себя массу льготных условий, так что должен чувствовать себя очень уверенным. Говорят, не было случая, чтобы он не получил обусловленный гонорар. Ни разу. Скажи мне, на кого он похож? Ты действительно попал к нему в дом?

— Да уж, попал. Я как-нибудь расскажу вам об этом. Сейчас же меня полностью занимает другая проблема. Я хочу, чтобы вы узнали об этом прямо сейчас.

— Ну? Выкладывай.

Стивенс открыл было рот, но тут же закрыл, так и не произнеся ни слова. Он понял: для того чтобы поверить, нужно увидеть.

— Можете ли вы пойти со мной в главную лабораторию? Я должен вам что-то показать.

— Конечно.

Глисон не был так уж встревожен шевелящимися металлическими усами. Он был удивлен, но не выбит из колеи. Ему явно недоставало необходимой технической подготовки, чтобы скрытый смысл этого явления оказал на него такое же сильное эмоциональное воздействие, как на Стивенса.

— Довольно-таки необычно, правда? — медленно сказал Глисон.

— Необычно? Послушайте, шеф, если бы солнце взошло на западе — что бы вы тогда подумали?

— Ничего. Позвонил бы в обсерваторию и спросил, в чем дело.

— Что ж, могу сказать честно: я бы скорее предпочел, чтобы солнце взошло на западе, чем такое.

— Должен признать, все и вправду довольно странно, — согласился Глисон. — Не помню, видел ли я что-нибудь похожее. А что по этому поводу думает доктор Рамбо?

— Он еще не видел.

— Тогда, может, лучше послать за ним? Может, он еще не уехал домой.

— А почему сначала не показать Уолдо?

— Покажем. Но доктор Рамбо по должности имеет право увидеть это первым. В конце концов, это относится к его компетенции. Боюсь, у этого парня очень хороший нюх на всякие такие вещи. Я не хочу делать что-нибудь через его голову.

Внезапно Стивенса осенило.

— Минуточку, шеф. Вы правы. Но вам, думаю, все равно, кто покажет ему эту штуку: вы или я. Правда? Я бы предпочел, чтобы это сделали вы.

— Почему, Джимми? Ты сможешь лучше все объяснить.

— Черта с два я смогу объяснить хоть что-нибудь, кроме того, что уже рассказал вам. В течение последующих нескольких часов я буду очень-очень занят. Правда.

Глисон внимательно посмотрел на него, пожал плечами и мягко сказал:

— Хорошо, Джимми. Если ты настаиваешь.

Уолдо был очень занят и поэтому счастлив. Он никогда бы не признался — даже себе, — что в его полном и сознательном уходе от мира весьма ощутимо присутствовали отрицательные стороны, главной из которых была скука. Возможности получать удовольствие от пожирающих громадное количество времени социальных контактов для него не существовало. Он искренне верил, что безволосые обезьяны ничего не могут ему дать в сфере приятельских или дружеских отношений. Однако и удовольствие от одинокой интеллектуальной жизни может тоже приесться.

Он часто настаивал, чтобы дядюшка Гус постоянно жил во Фрихолде, уговаривая самого себя, что это желание вызвано только необходимостью присматривать за стариком. На самом деле он получал удовольствие от общения, от споров с Гримсом, однако не отдавал себе отчета, как много они для него значат. Правда заключалась в том, что Гримс был единственным человеком во всем мире, который относился к нему совершенно так же, как и ко всем остальным. Как к равному. И Уолдо просто наслаждался этим, не осознавая, что то удовольствие, которое он испытывал в компании старика, было самым естественным и самым ценным из всех удовольствий, доступных человеку.

Но в данный момент он был счастлив — он работал.

Перед ним стояло две проблемы — Стивенса и Гримса. Требовалось единое решение. В каждой Уолдо выделял три этапа: первый — он должен был убедиться, что эти проблемы существуют на самом деле и что ситуация действительно соответствует описанию. Второй — провести исследования по имеющимся предварительным данным, третий — получив исчерпывающие данные, изобрести решение.

«Изобрести», а не «найти». Доктор Рамбо, скорее всего, сказал бы «найти» или «искать». Для Рамбо вселенная была космосом, построенным на жестких, неизменных принципах, которые подчинялись вечным законам. Для Уолдо же вселенная была пустотой, которую он пытался подчинить своей воле. Они могли говорить об одном и том же, но подходы при этом были совершенно разными.

Уолдо нужно было сделать очень многое. Стивенс снабдил его огромным количеством данных и о теоретической природе лучистой энергии, и о рецепторах де Кальба, которые были краеугольными камнями системы энергоснабжения и служили причиной последних сбоев энергосистемы. Уолдо до этого времени никогда не уделял серьезного внимания лучистой энергии просто потому, что она была ему не нужна. Он находил ее интересной, но относительно простой. Ему на ум пришло сразу несколько способов усовершенствования системы. Например, стоячая волна — основной фактор в луче с совмещенными осями. Эффективность рецепции энергии можно было бы увеличить очень существенно, если бы импульс можно было посылать туда и обратно и при этом автоматически корректировать его направление. Тогда движущиеся объекты получали бы энергию так же эффективно, как и стационарные установки.

Эта идея была не такой уж существенной в настоящее время. Однако позже, когда он решит основную проблему, он заставит САЭК заплатить — и много — за нее. А, может, большее удовольствие ему доставит соревнование с ними… Интересно, когда исчерпаются их патенты на основные изобретения? Нужно будет проверить.

Несмотря на несовершенство, рецепторы де Кальба должны работать без сбоев. И он почувствовал себя совершенно счастливым, разбираясь в причинах поломок.

Уолдо предполагал существование некоторых очевидных — очевидных только для него — дефектов производства декальбов. Но вышедшие из строя декальбы, которые ему привез Стивенс, отказывались выдавать свои секреты. Он просветил их рентгеновскими лучами, измерил микрометром и интерферометром. Словом, подверг их всем обычным исследованиям и некоторым совершенно нестандартным по собственной методике. Однако никаких результатов это не дало.

Он построил декальб в своем цехе, использовав несколько неработающих в качестве модели и применив как исходный материал отработанный металл других похожих приспособлений. Он пользовался самыми точными сканнерами для контроля и самыми маленькими уолдо — крошечными, словно ручки фей, всего в дюйм величиной — на завершающей стадии изготовления. Он создал декальб, который был настолько идентичен образцу, насколько позволяла самая точная технология и невероятное искусство Уолдо.