Все это я передал Копу, на что он ответил, что он не сможет передать материалы непосредственно эмигрантским организациям, но что он склонен передать его своим высшим инстанциям.

Я передал этот ответ Арпаду Генцу, и тот согласился принять условия, поставленные Копом.

Я встретился с Арпадом Генцем в маленьком переулке позади здания Статистического управления. Я туда прибыл на машине миссии. Он передал мне пакет, завернутый в бумагу. Я тогда не имел возможности рассмотреть содержимое пакета. Этот материал я отвез, и когда я вскрыл пакет, то увидел, что это стопка исписанных на пишущей машинке страниц, всего около трехсот. Внизу первой страницы стояло имя Имре Надя.

В мае Генц сообщил мне, что хранивший рукопись Ласло Кардош арестован».

Пал Малетер в ходе судебного процесса подробно рассказал о посещении его английским военным атташе Каули: ((Разговор велся на немецком языке. Посетитель повторил, что он пришел как частное лицо и заявил, что он много слышал о событиях, развернувшихся в районе казармы «Килиан», и они его интересуют. Я рассказал ему о ходе событий».

Каули давал Малетеру конкретные советы. Например, он советовал, чтобы различные вооруженные отряды объединить под единым руководством, «ибо только так можно сохранить достигнутые результаты», и подчеркивал, что нужно крепкое централизованное руководство, нужна военная диктатура…

Из показаний многих свидетелей выяснилось, что английский военный атташе полковник Каули в период контрреволюции и после нее допустил такое поведение, в результате которого Министерство иностранных дел Венгерской Народной Республики было вынуждено предложить в ноте, адресованной английской миссии в Будапеште, чтобы полковник Каули покинул страну. Среди прочего в ноте говорится:

«Во время событий, имевших место в Венгрии в 1956 году, военный атташе английской миссии в Будапеште, господин полковник Джемс Н. Каули поддерживал активную и непосредственную связь со многими главарями контрреволюционных сил, а также со многими лицами, участвовавшими в контрреволюции. В процессе этой деятельности он, в частности, своими военными и военно-политическими советами поддерживал руководителей событий, имевших целью свержение государственного строя Венгерской Народной Республики, реакционные силы, посягавшие на интересы венгерского народа (например, в казарме «Килиан», в переулке Корвин и т. д.). После подавления вооруженных сил контрреволюции господин полковник Каули давал специальные советы упомянутым лицам, с которыми поддерживал связь, относительно того, как спрятать оружие, снаряжение»…

Американская миссия не только косвенным путем нарушила принцип невмешательства, но и установила непосред ственную связь с контрреволюционерами. 30 октября 1956 года сотрудник американской миссии Квед посетил контрреволюционеров в казарме «Килиан» и сообщил им, что пришел в качестве атташе миссии поинтересоваться политическим положением. Квед выслушал сообщения вооруженных контрреволюционеров и заверил их, что они могут рассчитывать на американский заем. После этого он пошел на площадь Кезтаршашаг, где незадолго до этого закончился штурм здания горкома, и где контрреволюционеры сказками о заключенных, запертых в «подземелье», старались разжечь страсти. Квед примкнул к ним, заявив, что он также слышит стуки людей, заключенных в «подземелье».

Главари венгерской контрреволюции установили связи также с возродившимся в Западной Германии империалистическим крупным капиталом. Естественно, что капиталистические круги тоже искали эту связь. Их тайные замыслы и надежды, возлагаемые на контрреволюцию, ясно отражает одна из статей газеты «Байришер штатсанцейгер», опубликованная во время контрреволюции.

В этой статье говорится, что «некоторые круги» считают, что венгерские события «могут вызвать подобные же волнения» и в Германской Демократической Республике, что в свою очередь «могло бы облегчить восстановление единства Германии путем освобождения советской зоны».

Нельзя считать случайностью, что многие заграничные газеты – одни более, другие менее откровенно, но недвусмысленно – считали рыцаря Мальтийского ордена герцога Хубертуса фон Левенштейна, депутата западногерманского парламента, посланцем от правительства, когда в дни кровавого разгула контрреволюции он приехал в Будапешт, как сопровождающий транспорт Красного Креста.

Герцог Хубертус фон Левенштейн состоит в родстве с аристократическим родом Габсбургов по линии эрцгерцога Йожефа. Этот последний в 1956 году предложил организовать в Западной Германии «Венгерский военный совет», в который входили исключительно бывшие хортистские генералы, и который сыграл решающую роль в подготовке контрреволюции.

Хубертус фон Левенштейн состоит также в родстве с семьей Мартенов, западногерманских «королей металла». Мартены заинтересованы главным образом в алюминии. Боксит, необходимый для производства алюминия, до 1945 года они получали в первую очередь из Венгрии. Разработка производилась через цюрихскую компанию «Боксит-трест». Этот концерн еще существует, но свое могущество в Венгрии, естественно, утратил. В инспекционном совете концерна, в частности, состоят барон Альфонс Вейс, бывший руководитель «Чепель-треста»; Карл Ширмер (связанный со Стиннесом), Лудгер Вестрик, боннский государственный секретарь и другие. Западная Германия особенно интересуется венгерскими месторождениями боксита.

В 1953 году концерн «Тиссен» за 200 ООО марок протащил герцога Хубертуса фон Левенштейна в боннский парламент. Одним из владельцев концерна является никто иной, как происходящая из венгерской аристократии графиня Зичи. Таким образом, имелись налицо все причины и предлоги для того, чтобы послать с дипломатическим паспортом сопровождать «транспорт Красного Креста» именно герцога Левенштейна, именно в то время и именно в Венгрию.

2 ноября герцог Левенштейн произнес речь по Будапештскому радио. Приведем отрывки из этого выступления:

«…Нам, в Германии, в Германской Федеративной Республике, нельзя забывать, что Венгрия воевала за нас».

«Что мы можем сделать еще? Я думаю, мы должны помочь также в политическом и моральном отношении»…

Другим доказательством связей, зародившихся между западными империалистическими кругами и тогдашними руководящими деятелями Венгрии, увлеченной в результате предательства на путь капиталистическо-феодальной реставрации, является встреча герцога Левенштейна и Миндсенти, о чем мы писали в другой главе нашей книги.

Будапештские переговоры, информации, заявления герцога Хубертуса фон Левенштейна – все они, хотя и в дипломатической формулировке, но недвусмысленно поощряли контрреволюционеров и их руководителей на продолжение борьбы, обещая им «действенное сочувствие свободного мира». Чтобы не оставалось сомнений в правильном истолковании пребывания мальтийского рыцаря в Будапеште, приведем несколько предложений из того заявления для печати, которое он сделал в Вене, по пути из Венгрии домой – что было уже после 4 ноября. В этом заявлении он следующим образом подытожил «уроки», извлеченные из венгерских событий.

«В Будапеште у меня созрело глубокое убеждение, что с ремилитаризацией ни минуты дальше нельзя медлить. Если у нас не хватает казарм, то задача Штрауса (западногерманский военный министр. – Прим. ред.) – днем и ночью строить их. Воссоединения Германии можно добиться только путем революции, проведенной под прикрытием западных вооруженных сил».

Европейский корреспондент хорошо осведомленного американского журнала «Репортер» Эдмонд Тейлор в номере журнала от 27 декабря 1956 года сообщал характерные факты о том, какие «советы» давала Имре Надю американская миссия в Будапеште: