Таким образом, представление о солнце, сквозящее в надписях на сенях, обнаруживает определенное родство с тем кругом представлений, который нашел в свое время выражение в раннем солнечном имени. Это позволяет полагать, что солнцепоклонничество Семнех-ке-рэ вопреки внешнему обличью, унаследованному от нетерпимого и исключительного солнцепочитания последних лет Амен-хотпа IV, внутренне тяготело ко времени раннего солнечного имени и связанным с ним представлениям. При этом ввиду явного расположения к старому многобожию солнцепоклонничество Семнех-ке-рэ сродственнее поре строчного имени, поре полной терпимости по отношению к многобожию, чем поре ранних солнечных колец, поре лишь относительной к нему терпимости (см. ч. II моего исследования «Переворот Амен-хотпа IV», подготовленную к печати).
Давно отмечено, что время непосредственно после Амен-хотпа IV представляло постепенный отход к старому многобожию, с временным сосуществованием того и другого, подобно тому как и нарастание солнцепоклоннического переворота шло постепенно — от мирного сожительства со старыми верованиями до их отвержения.[ 147 ] Мы можем теперь уточнить этот верный вывод в том смысле, что отход от солнцепоклонничества Амен-хотпа IV не просто был временным сохранением этого солнцепоклонничества в его окончательном, завершенном виде наряду с восстановленным многобожием, а протекал через возврат, если не по внешности, то по существу, к представлениям о солнце времени раннего солнечного имени.
Последние годы существования солнцепоклонничества были ознаменованы не только отказом от исключительности и нетерпимости, но и внутренним перерождением представлений о солнце в духе раннего солнечного имени. И то и другое вело неизбежно к восстановлению в правах старого понятия «бог», и вместе с ним слова «нуте», его выражавшего, и знаков, обозначавших его в письме (см. § 117). Правда, на тех немногочисленных памятниках времени Семнех-ке-рэ, которые выдержаны в строго солнцепоклонническом духе, ни слово «нуте» («бог»), ни знак для него, ни знаки-определители божественного не встречаются, зато на памятниках многобожеских, но выполненных еще тогда, когда царь звался «Анх-шепр-рэ» и «Нефр-нефре-йот» с добавочными наименованиями в честь Амен-хотпа IV (см. гл. VIII Б), и то слово, и те знаки представлены. Если скорописная молитва в одной из гробниц Нэ составлена от имени частных лиц и потому не может считаться выражением воззрений самого фараона (JEA XIV: V-VI), то надписи на второй и третьей сенях из гробницы Тут-анх-амуна, приурочивающиеся ко времени Семнех-ке-рэ (см. гл. IX) и содержащие в изобилии знаки для слова «нуте» («бог») и человекообразные определители божественного, можно рассматривать как отражение умонастроения самого молодого царя.
Наши представления о солнцепоклонничестве Семнех-ке-рэ могут быть пополнены известиями о солнцепоклонничестве при следующем фараоне — Тут-анх-йоте/Тут-анх-амуне.
Имя в честь Йота Тут-анх-йот получил не при воцарении, а до него, в бытность царевичем. На камне из Шмуна 831—VIII С (ARH: CVI) он назван «сыном царевым от утробы его, возлюбленным его, Тут-анх-йотом».
Насколько мне известно, нет ни одной надписи, которая бы содержала полное, пятичленное титло Тут-анх-йота до его переименования в «Тут-анх-амуна». Четвертое и пятое из этих пяти имен, т. е. первое и второе кольца, «Неб-шепр-рэ» и «Тут-анх-йот», засвидетельствованы для времени до переименования царя несколькими памятниками (см. ниже). Засвидетельствовано одним памятником — золотым письменным прибором из царской гробницы — также первое имя «Хор, телец крепкий, подобный рождением» (бок о бок с кольцами «Неб-шепр-рэ» и «Тут-анх-йот», ТТ III: XXII E = T III: XXI D). Так как это первое имя ничем не отличается от носившегося царем после переименования в «Тут-анх-амуна», не исключена возможность, что второе и третье имена тоже совпадали с позднейшими. В случае второго имени это даже вполне вероятно, потому что это имя в том виде, который оно имеет в титле царя после переименования, если отвлечься от начального звания «обе владычицы», совершенно безразлично как по отношению к строгому солнцепоклонничеству, так и по отношению к старому многобожию. В титле Тут-анх-амуна времени после переименования второе имя звучало: «обе владычицы, добрый законами, успокоивший обе земли». Иначе обстоит дело с третьим именем. После переименования царя третье имя звучало: «Хор золота, воздевший венцы, умиротворивший богов». Против исконности подобного имени в титле юного фараона говорит как будто самый состав имени, притом не столько последнее обозначение — «умиротворивший богов» (старые боги были ведь восстановлены еще Семнех-ке-рэ, см. гл. VIII Б), сколько подозрительная краткость предшествующего обозначения: «воздевший венцы». «Воздевание венцов», т. е. венчание на царство и ношение царских головных уборов, было ведь чем-то само собою разумеющимся для любого фараона, и потому словосочетание «воздевший венцы», слишком общее по смыслу, плохо подходило для обозначения определенного царя. Можно было б ожидать какого-нибудь продолжения: «воздевший венцы там-то» или «воздевший венцы такие-то». И действительно, в первоначальном титле Амен-хотпа IV это самое третье имя звучало: «Хор золота, воздевший венцы в Оне Верховья», а в одной надписи в Коше сам Тут-анх-амун был назван, правда, вне пятичленного титла «Хором золота, воздевшим венцы отца своего Рэ» (U18D: 2044; в конце той же надписи к Тут-анх-амуну, тоже вне пятичленного титла, приложено и наименование «умиротворивший богов в мест[ах их]», U18D: 2046). Спрашивается, не могло ли такое обозначение, как «Хор золота, воздевший венцы отца своего Рэ», составлять первоначально третье имя Тут-анх-йота и только затем быть урезано в целях введения многозначительного добавления: «умиротворивший богов»? Сомневаться в том, что второе и третье имена у Тут-анх-йота начинались старыми званиями «обе владычицы» и «Хор золота», как то наблюдается у Тут-анх-амуна, у нас нет достаточных оснований (о звании «властитель добрый» в начале третьего имени того пятичленного титла Тут-анх-амуна, которое было, по всей видимости, переделано из титла Семнех-ке-рэ, см. гл. VIII В). Если первое имя не начиналось больше у Тут-анх-йота, как у Амен-хотпа IV в последнюю треть его царствования (позднее титло Амен-хотпа IV см. в § 68), словами «властитель, крепкий мышцею», а начиналось по-обычному «Хор, телец крепкий» (см. выше), то почему бы было второму и третьему именам не начинаться прежними званиями вместо нововведенных Амен-хотпом IV «владыка (??) земли» и «властитель добрый»? Предположить это тем проще, что другое фараоновское звание, отмененное Амен-хотпом IV почти одновременно со старыми званиями в начале первого, второго и третьего имен, т. е. вскоре после переделки ранних солнечных колец в поздние (см. § 68, 114), именно звание «бог добрый», беспрепятственно употреблялось вновь при Тут-анх-йоте до переименования его в «Тут-анх-амуна». Притом прилагается звание «бог добрый» к Тут-анх-йоту на предметах, ему самому принадлежавших: трижды на его золотом кресле (ТТ I: LXIV = T I: L B = Tou: против 65 = ГТ: LVII) и дважды на его луке (ТТ I: LXXVI = T I: LXI S = ГТ: XXXVII). Впрочем, пример тому был показан еще Семнех-ке-рэ, так как звание «бог добрый» прилагается к царю не только на второй (ShT: XLVII, ChT II: IV = ShT: против 120) и третьей (ChT II: IX = ShT: против 70, два раза) надгробных сенях из гробницы Тут-анх-амуна, в тех надписях, которые могут быть приписаны Семнех-ке-рэ (см. гл. IX), но также на золотом гробике для царских внутренностей из той же гробницы, предназначавшемся первоначально для Семнех-ке-рэ (ASAE XL: XXIII + 137).
Предметов, которые можно безошибочно приурочить к началу царствования Тут-анх-амуна, когда он был еще «Тут-анх-йотом», поразительно мало. Напротив, памятников, надписанных после переименования, чрезвычайно много. Это одно уже заранее предрасполагает к заключению, что имя, сложенное в честь Йота, юный фараон носил недолго. Вот все известные мне памятники, на которых он назван еще «Тут-анх-йотом»: золотое кресло из его гробницы (ТТ I: LXII = ГТ: L, ТТ I: LXIV = Т I: L В = Tou: против 65 = ГТ: LIII), полускладное кресло оттуда же (ТТ III: XXXIII = T III: XXXII = ASAE XL: XXVIII = AAAE: CXLIX = VMPh: против 53 = отчасти U18D: 2056), скипетр оттуда же (TST: 91), лук оттуда же (ТТ I: LXXVI = T I: LXI В = ГТ: XXXVII, ТТ I: LXXVII = T I: LXI В), золотой письменный прибор оттуда же (ТТ III: XXII E = T III: XXI D), плита с изображением Тут-анх-йота перед Амуном и Мут (ZAeSA XXXVIII: 113 = AeISMB II: 117 = U18D: 2062). Это очень немного, и количественно эти памятники совершенно теряются перед великим множеством предметов, дошедших до нас от времени, когда царь был уже «Тут-анх-амуном».
