Литмир - Электронная Библиотека

— Не жалеешь, что опять к нам попал? — спросил Чеге.

Меджа опустил голову, пряча улыбку.

— Не верь тому, кто скажет тебе, что я в восторге, — сказал он притворно печальным тоном.

Арестанты начали стелить себе постели. Матрас Меджи оказался рядом с Чеге. Место с другого бока оставалось незанятым — оно принадлежало их отсутствующему другу. Неписаный закон, который никогда не нарушался. Не было в девятой камере преступления страшнее, чем занять на полу место отсутствующего товарища. Все равно, что совершить убийство или взорвать мост, оставив товарища одного на противоположном берегу реки. Единственное, чем располагали обитатели тюремной камеры, был крохотный пятачок, на котором каждый стелил себе постель. Захватить лишнюю часть территории значило присвоить наследство еще не умершего человека. Этот кусочек территории был единственным звеном, соединявшим заключенных с их свободными братьями, и тюремный смотритель, видимо, понимал это. Он никогда не помещал в девятой камере новичка, пока не получал подтверждение, что тот или иной «старожил» умер или исчез бесследно.

Пришел дежурный надзиратель и запер снаружи дверь. Как всегда, он не перешагнул через порог камеры. По молчаливому согласию обеих сторон. Заключенным — камера, надзирателю — коридор. Даже осмотр помещения производился только от порога.

Надзиратель открыл окошко и стал считать. Насчитав восемь человек вместо семи, заглянул в список: восьмой был дописан красными чернилами.

— Который тут новенький? — спросил он.

Чеге перевернулся на спину и показал рукой на свой зад.

— Вот этот.

Надзиратель выругался, захлопнул окошко и двинулся дальше.

Меджа бросил на Чеге укоризненный взгляд.

— А вы, ребята, так и не повзрослели, а?

— Нет, не повзрослели, — сказал Чеге. — А ты?

Меджа нахмурился.

— Кабы не повзрослел, не вернулся бы сюда.

Все улеглись. Наступила ноль. Застрекотали в тюремном дворе цикады. Изредка со стороны шоссе доносился гул автомобилей. А в камере, под недремлющим оком тусклой лампочки, лежали на своих матрасах арестанты и ждали, когда Меджа начнет рассказывать. Но тот, как всегда, медлил, не зная, с чего начать. Достал из кармана пачку сигарет, закурил, затянулся два раза и передал сигарету Чеге. Тот сделал то же самое и передал сигарету дальше. Правила курения знали все. Никому не разрешалось делать больше двух затяжек за раз. Нарушить этот порядок значило проявить эгоизм и расточительность. Сигареты в тюрьме — большая редкость. В щелях стен они не растут.

— Меджа! — позвал один из парней.

Меджа обернулся на голос.

— Что же ты не рассказываешь?

— Что рассказывать-то?

— За что тебя на этот раз посадили?

— Да все за то же, — бросил он нарочито небрежным тоном.

— На чем ты попался? — спросил Чеге.

Все затаили дыхание, приготовившись слушать.

— Мало ли на чем, — уклончиво ответил Меджа. — Угадай.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Чеге. — Я помню, как ты говорил о банках и сейфах, где зря пропадают деньги. Так, может, ты…

Меджа покачал головой.

— Попробовал бы сам ограбить банк. И до кассы не успеешь дойти, как тебя схватят. Что я, дурак идти на такое дело?

Наступило молчание.

— А какая разница? — спросил Чеге. — Разве не все равно, что грабить, если хочешь попасть в тюрьму?

Меджа принужденно засмеялся.

— Ты прав. Зря в тюрьму не посадят.

После короткой паузы чей-то голос в дальнем углу сказал:

— Трусы банков не грабят.

Меджа медленно приподнялся на матрасе и взглянул на говорившего. На губах его играла презрительная усмешка.

— Твой ли голос я слышу, Гитур?

— Мой, мой. Говорю так, потому что на себе испытал. Мне-то приходилось грабить банк. В одиночку, с помощью игрушечного пистолета.

— Слыхали мы эту историю, — сказал Меджа. — Много раз.

— Когда выберусь отсюда, то буду самым богатым человеком на свете.

Меджа засмеялся.

— Нет уж, друг. Как был ты жалким воришкой, так им и останешься. Не будет у тебя никакого богатства. Не надо было закапывать деньги в общественном парке.

Гитур вдруг встал. Глаза его сверкали гневом.

— Что? Уж не ты ли…

Меджа покачал головой.

— Нет, не я. Рабочие парка нашли. Хочешь узнать, каким образом? Канаву копали и наткнулись. В газетах писали: «Землекопы нашли клад».

Гитур сел и обхватил голову руками.

— Десять лет. Десять лет… — простонал он. — И все зря.

— Нашли и в байк вернули, — сказал Меджа. — Кретины.

Гитур плакал.

— Раз деньги нашли, то его должны теперь отпустить, — сказал один из арестантов. — Зря пострадал человек.

Никто ему не ответил. Лицо Меджи сделалось серьезным.

Чеге снова спросил:

— Так на чем же ты попался, Меджа?

— Да на пустяке, — вяло ответил тот. После тяжелого дня в суде и нудных допросов ему уже не хотелось говорить. — В тот раз, когда меня отсюда выпустили, я решил бросить воровать. Пошел искать работу.

— Нашел? — спросил Нгуги.

— Нет. У меня был такой вид, что никто и разговаривать со мной не хотел.

— Ну, а дальше что?

— А то, что надо было мне сначала привести себя в божеский вид. Стащил я из автомашины костюм, рубашку, принарядился и отправился в предместье спрашивать, пет ли какой работы. Подошел к одному дому, постучал в дверь и терпеливо жду. Стою так, поглядываю по сторонам и вдруг вижу: на подъездной аллее стоит та самая машина, из которой я костюм стибрил. А в этот момент хозяин открыл дверь и сразу же узнал на мне свой костюм.

Арестанты разом засмеялись.

— После этого я уже не пробовал искать работу, — продолжал Меджа. — Продал костюм и занялся мелким воровством.

— Крупных дел, значит, не было? — спросил Ругуару.

Меджа помедлил с ответом, потом сказал:

— Были. Один раз фургон угнал — от супермаркета.

Арестанты замерли.

— Как-то вечером стоял я на стреме. Фонари на столбах были разбиты, и в темноте я с трудом разглядел у задних ворот супермаркета громадный фургон. Я рассудил так: раз фургон стоит у магазина, значит — с ценным грузом. И, судя по всему, тяжело груженный: кузов-то так к земле и прижало. Ну, думаю, будет чем поживиться. Открывай двери и бери что хочешь. И кругом — ни души. Вот это удача! Но тут я остановился и подумал: не торопись, парень, взялся за дело, так доводи его до конца. Возьму-ка я весь этот груз, да сразу и разбогатею. Когда-то я умел управлять трактором, и это мне помогло, потому что трактор от большого грузовика мало чем отличается. Представился, стало быть, мне случай использовать свои знания. Отпереть дверцу кабины особого труда не составило — замки-то на грузовиках и на особняках почти одинаковы. Сел я за руль и тронулся, не обращая внимания на знаки «стоп». Так и выехал из города безо всяких помех, а милях в тридцати свернул в кусты и остановился ждать до утра. — Меджа умолк и широко улыбнулся. Остальные терпеливо ждали продолжения рассказа. — До рассвета я даже не вздремнул пи разу. Слишком волновался. Не терпелось поскорее узнать, насколько я разбогател. Сбыть краденый товар — не проблема, я знал несколько надежных адресов. Как только зачирикали птицы, я вылез из кабины, сладко зевнул, потянулся, точно большой жирный кот, и направился к задней стенке грузовика… И тут я понял, что надо мне улепетывать обратно в город. Потому что угнал-то я не товарный фургон, а машину для сбора мусора. «Фургон» мой был полон отбросов.

В камере раздался взрыв хохота. Смеялись все, в том числе и сам рассказчик. Потом Чеге спросил:

— А деньги приходилось брать?

— Приходилось, — ответил Меджа. — На деньги-то я зарился не хуже всех вас.

— И сколько ты взял?

— Пятьдесят центов.

— И это все деньги?

— Все, что я обнаружил в сумочке, которую стащил. И то за мной гнались целый день. Весь город обежал.

— Из-за этого ты сюда и попал? — насмешливо спросил Ругуару.

— Нет. Не поймали они меня тогда.

— А что было дальше?

40
{"b":"239092","o":1}