– Нам бы номера посмотреть, – ответил Лоуэлл и обрадовался, что Рейчел не стала возражать.

– Что ж, ладно. Расскажу тогда все вкратце. Теннисные корты слева от вас. Тренажерный зал, массажные ванны и крытый бассейн в здании справа. Подробности можно узнать в наших буклетах.

Девушка объехала припаркованный пикап, доверху набитый садоводческим инвентарем, и притормозила, чтобы пропустить коренастую горничную, катившую через дорогу уборочную тележку. В конце концов Тэмми повернула налево к одному из двухэтажных строений, где размещались номера:

– Приехали. Корпус пять.

Она сбросила скорость и въехала на парковку.

– Здесь вы и будете жить. После я свожу вас к приемной, и вы пригони́те свою машину той же дорогой и припаркуйте здесь, – служащая энергично хлопнула в ладоши. – Ну, ладно! Все на выход!

Дети спрыгнули с кара на раскаленный асфальт, а Лоуэлл неуклюже слез с заднего сиденья, после чего помог выйти Рейчел. Пекло было невыносимым, и лица у всех раскраснелись. Всю дорогу их обдувал встречный ветер, и все-таки Турман обливался потом. Он вытер лоб рукавом и последовал за Тэмми по коридору, миновал несколько дверей, автомат со льдом и остановился перед номером 522. Номер 523, следующий справа, предназначался для детей.

Девушка отступила в сторону:

– После вас.

Лоуэлл вынул магнитную карту, открыл дверь и замешкался на долю мгновения, невольно вздрогнув, глядя в пустое пространство перед собой. Он так и не понял, отчего по его телу вдруг прошел озноб.

Рейчел протиснулась мимо мужа в комнату, и наваждение спало. Он шагнул следом, посмотрел на матовые светильники посреди высокого сводчатого потолка, увидел панорамное окно с видом на восхитительный пустынный пейзаж, и к нему вернулась прежняя уверенность. В зоне отдыха стояли диван, кресло и журнальный столик с тщательно подобранными журналами. Широкоформатный телевизор в великолепной стенке, ванная величиной с их спальню, из открытого гардероба виднелись купальные халаты и тапочки. На столике возле небольшого, встроенного в стену холодильника стояла кофеварка с возможностью готовить эспрессо.

«Мило», – подумалось Турману. Он тут приживется.

Кёртис и Оуэн распахнули дверь в соседнюю комнату, и оттуда донеслись их вопли: «Круто!», «Отпад!», «Собственный телик!».

– А я где жить буду? – спросил Райан.

– С братьями, – ответила Рейчел.

– Нет! Они ж меня загрызут!

– Не загрызут, – пообещал ему отец. – Не беспокойся. Ну, иди, осмотрись там.

Райан устремился к двери.

Тэмми улыбнулась:

– Ну как вам?

– Превосходно, – ответил Лоуэлл.

Кёртис был в восторге. Это место напоминало ему тайное убежище какого-нибудь из противников Джеймса Бонда: шикарный дворец, запрятанный где-то посреди пустыни, заселенный милейшими девушками и полный самой роскошной техники, какую только можно купить за деньги.

Ему нравились истории про Джеймса Бонда. Особенно старые фильмы шестидесятых, с Шоном Коннери в главной роли. Фильмы эти давно устарели, но они отличались тем незатейливым взглядом на мир, простотой и недвусмысленностью злодеев, которые так ему нравились. Он пытался читать некоторые из книг – отец, большой их поклонник, утверждал, что они чудесны, – но по сравнению с фильмами книги показались настолько скучными, что Кёртис при всем желании не нашел в них ничего интересного.

Оуэн воодушевления брата не разделял. Ему нравились девушки возле бассейна, нравилось, что у них есть собственная комната со спутниковым телевидением, но его не устраивало то, что курорт был так сильно изолирован, находился так далеко от города. Он не стал жаловаться по этому поводу – он никогда не жаловался, – но Кёртис знал, что подобное расположение вызывало у брата чувство тревоги. Но его именно это и привлекало – этот контраст между безлюдными пейзажами вокруг и роскошным курортом с бассейнами, водопадами, теннисными кортами, площадками для гольфа и ресторанами.

Если уж на то пошло, то сходства между двойняшками не было никакого. Им бы походить друг на друга, как горошины с одного стручка, как говаривала бабушка, но даже внешне они были совершенно разными. Кёртис был высоким и худым, с черными волнистыми волосами и смугловатой кожей. У Оуэна волосы тоже были черные, но прямые, и к тому же он был на голову ниже и на добрый десяток фунтов тяжелее. Да еще и, как и братец Райан, он был катастрофически бледен. Кёртис сомневался, способны ли эти двое хоть немного загореть. Обгореть, да, а вот загара – никакого. Оба, похоже, уродились в отца. А вот он пошел в маму.

Они с Оуэном были очень близки – можно сказать, лучшие друзья. Но в последнее время Кёртис все чаще задавался вопросом: не в том ли все дело, что им суждено было родиться близнецами? Не прихоть ли судьбы и физиологии заставляла их держаться вместе и быть напарниками? Если бы не эта связь, если бы они не были братьями, а просто взяли бы да и встретились вот прямо сейчас посреди улицы – смогли бы они тогда хоть парой слов перекинуться?

Кёртис сильно в этом сомневался.

– Я съезжаю! – послышался сверху радостный голос.

Он взглянул наверх. Оуэн стоял, вскинув руки, на вершине горки. Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, прежде чем родители увидели его и велели сесть, подросток оттолкнулся и стоя, точно на скейтборде, устремился вниз по скользкой поверхности. На полпути он упал, жестко приземлившись на ягодицы, едва не кувыркнулся, но остался невредим и со смехом плюхнулся в воду.

В книгах и фильмах, вспомнил Кёртис, близнецы всегда делились на плохих и хороших.

И задумался, каким же был он сам.

– Я все видела! – прокричала мама с другой, более мелкой стороны бассейна, где они расположились с отцом и Райаном на шезлонгах.

Ее голос заглушил прочие разговоры, отчего все присутствующие начали озираться. Кёртис почувствовал, как покраснел в смущении.

– Не вздумайте больше лезть на горку! Слышите? Не вздумайте! – рявкнула Рейчел на детей.

Двойняшки покивали, не решаясь кричать в ответ и не желая привлекать к себе еще больше внимания.

– Круто было, – сказал кто-то за спиной у Кёртиса.

Он оглянулся: справа к ним подплыл незнакомый парень. Волосы у него были короткие и взъерошенные, ухо украшала серьга, и на правом плече красовалась маленькая синяя татуировка.

– Спасибо, – ответил Оуэн.

– Вы тут надолго? – спросил незнакомец.

– Пять ночей, – сказал Кёртис. – А ты?

– Вчера приехали. В понедельник съезжаем.

– Пять ночей, – проговорил Оуэн. – Как и мы.

Парня звали Дэвидом, и он жил неподалеку. Кроме того, ему было шестнадцать – он оказался на два года старше близнецов. Дэвид учился в средней школе, и у него даже имелись права. Правда, сюда он приехал с родителями, и своей машины у него не было. Некоторое время они посидели на бортике бассейна, высматривая девчонок и горячих мамочек – в общем, всех, подходящих по возрасту и в бикини. После чего прыгнули обратно в воду, чтобы охладиться.

Дэвид состоял в школьной команде по плаванию. Он несколько раз переплыл бассейн в разных направлениях, пока наконец не вернулся и не сообщил:

– Телка в белом купальнике, – он кивнул в сторону толпы возле буфета, – мохнатка.

Кёртис пересек бассейн и остановился у бортика. Прямо перед ним женщина, чуть раздвинув ноги, устроилась в шезлонге, и открывался прекрасный вид на ее промежность: у левого бедра из-под купальника действительно торчало несколько черных волосков.

Подросток мгновенно возбудился. Он оттолкнулся от бортика и поплыл обратно. Оуэн с Дэвидом поджидали его возле искусственной скалы, выдающейся из воды.

– Стояк обеспечен! – заявил Кёртис.

Оуэн поплыл, чтобы взглянуть самому. И вернулся с ухмылкой на лице.

– Поговаривают, – сказал Дэвид, – что по ночам люди разгуливают здесь нагишом. Особенно возле джакузи. Думаю вернуться сюда часов в десять или около того, посмотреть, что к чему.