– Привет, – сипло ответила я. Горло саднило, словно я проглотила горсть гвоздей.

Даника двинулась навстречу ко мне, но остановилась чуть поодаль, зная, что я не жажду с ней обниматься.

– Как ты? Как школа?

Я на самом деле нравилась ей. Ее участие было искренним, отчего мне вдвойне невыносимо было находиться с ней рядом.

– Все замечательно.

Зейн оттолкнулся от стола.

– Ты что-то хотела, Букашка Лейла?

Я почувствовала себя полной дурой.

– Я… только хотела поздороваться. – С пылающим лицом я повернулась к Данике: – Привет.

Даника взглянула на Зейна, и ее улыбка слегка поблекла.

– Мы только что говорили о тебе. Зейн сказал, что ты подумываешь о поступлении в Колумбийский университет.

Я вспомнила о заявлении, которое так и не заполнила до конца.

– Это была глупая идея.

Зейн нахмурился.

– Ты же сказала мне, что отправишь туда документы.

– А какой в этом смысл? – пожала я плечами. – У меня уже есть работа.

– Смысл есть, Лейла. Ты не…

– Тут не о чем говорить. Простите, что помешала вам, – перебила я Зейна. – Увидимся позже.

Я поспешила уйти, прежде чем выставила себя еще большей дурой. Я шла и сглатывала горячие слезы унижения. Пока я дошла до кухни, кожа покрылась мурашками. Зачем я решила их найти, я же знала, что я увижу?! Я вытащила из холодильника пакет апельсинового сока и упаковку теста. Первый глоток сока всегда самый лучший. Мне нравится, как обжигает горло сладкая с кислинкой жидкость. Сахар помогает притупить слишком сильное желание забрать душу и смахивает на унизительную наркотическую зависимость.

– Лейла.

Закрыв глаза, я поставила пакет на столешницу.

– Зейн?

– Она пробудет здесь только пару недель. Может, ты хотя бы попытаешься быть с ней полюбезнее?

Я не хотела смотреть ему в лицо, поэтому, развернувшись, уставилась в плечо.

– Я была с ней любезной.

Он рассмеялся.

– Ты сказала это таким тоном, словно хотела оторвать ей голову.

Или забрать ее душу.

Я отщипнула кусочек теста и сунула себе в рот.

– Иди, не заставляй Данику тебя ждать.

– Она приехала помочь Жасмин с близнецами, – сказал Зейн, забрав упаковку теста из моих рук.

– А. – Я отвернулась, достала из буфета стакан и доверху наполнила его соком.

– Букашка Лейла, – дыхание Зейна шевельнуло мои волосы. – Пожалуйста, не веди себя так.

Я судорожно вздохнула, желая прижаться к нему спиной, но зная, что ни в коем случае не должна этого делать.

– Я нормально себя веду. Иди развлекайся с Даникой.

Вздохнув, Зейн положил руку мне на плечо и развернул к себе. Его взгляд упал на стакан в моей руке.

– Трудный день в школе?

Я попятилась и ударилась о столешницу. Тут же вспомнилось, как Рот зажал меня в углу туалета.

– Т… такой же, как и все остальные.

Зейн шагнул ко мне, бросив пачку на стойку.

– Может, что интересное случилось?

Он знает? Нет. Невозможно. Он всегда спрашивает о школе.

– Эм… Меня обозвали горгульской шлюхой.

– Что?

Я пожала плечами.

– Ерунда. Это далеко не в первый раз.

Взгляд Зейна стал жестким.

– Кто тебя так обозвал?

– Неважно…

Зейн взял у меня из руки стакан и поднес к своим губам. Я молчала, наблюдая за движением мышц его горла. Осушив стакан наполовину, он вернул его мне.

– Болтают всякую чушь.

– Ты права. Все, что они говорят, не важно до тех пор, пока ты не принимаешь их слова близко к сердцу.

– Знаю, – ответила я, безнадежно утонув в его светлых глазах. По телу пробежала дрожь.

– Холодно? – спросил он. – Кто-то включил кондиционер, пока мы спали.

– Сейчас сентябрь. Уже не так жарко, чтобы включать кондиционер.

Тихо рассмеявшись, Зейн собрал мои лежащие на плече волосы и уложил их назад.

– Лейла, у нас другая температура тела. При двадцати градусах нам жарко и душно.

– М-м-м. Вот почему ты мне нравишься. Ты теплый.

Он снова взял из моих рук стакан, но на этот раз поставил его на столешницу. Потом, схватив мою руку, притянул меня к себе.

– Я тебе нравлюсь только потому, что теплый?

– Угу.

– А я думал, что не только поэтому, – поддразнил меня он.

Раздражение сразу куда-то подевалось, и я обнаружила, что улыбаюсь Зейну. Он всегда так на меня действовал.

– Ну, еще ты помогаешь мне с домашними заданиями.

Он вскинул брови.

– И это все?

– Хм-м. – Я сделала вид, что задумалась. – На тебя приятно смотреть. Теперь доволен?

Зейн пораженно открыл рот.

– На меня приятно смотреть?

– Ага, – захихикала я. – Стейси сказала, что ты сама сексапильность и неотразимость.

– Правда? – Он притянул меня к себе, закинув руку мне на плечи и согнув ее в локте. Так в борьбе берут шею в захват, только сейчас от этого жеста мое тело почему-то затрепетало. – Ты тоже считаешь, что я – сама неотразимость?

– Да, – выдохнула я.

– А как насчет сексапильности?

Мои щеки залились краской. Как и остальные части тела.

– Наверное… да.

– Наверное? – Он чуть отклонился назад, пристально глядя на меня. – А я думаю, что точно «да».

Я коснулась своей щеки. К моему облегчению, лицо не горело. Зейн мягко рассмеялся, взяв мою руку в свою.

– На сегодня ты уже закончила ставить метки?

Я моргнула. О чем это он?

За нашими спинами открылась дверь в кухню. Посмотрев через плечо, Зейн опустил свою руку, все еще сжимая в ней мою ладонь.

– Привет, старик, – ухмыльнулся он.

Я резко развернулась. На пороге, с нежностью глядя на сына, стоял Эббот. Он всегда напоминал мне льва. Волосы у него чуть светлее, чем у Зейна, но такой же длины. И если бы не густая борода, скрывающая часть лица, думаю, было бы видно, что отец с сыном очень похожи.

Эббота можно описать одним словом – устрашающий. Будучи главой клана, он должен быть жестоким, суровым и, порой, беспощадным. Он представляет клан, встречается с чиновниками от людей и отвечает за ошибки Стражей. На его плечах лежит большой груз, однако спина никогда не сгибается под давлением.

Эббот перевел взгляд на меня. Его глаза, которые всегда с теплотой смотрели на меня, походили сейчас на осколки светло-голубого льда.

– Лейла, сегодня звонили из школы.

Я нервно сжала зубы.

– Я успел связаться с миссис Клео до конца ее рабочего дня. – Эббот скрестил на груди мощные руки. – Она сказала, что ты выбежала из класса во время контрольной. Не потрудишься объяснить, почему?

Все мысли моментально вылетели у меня из головы, мозг завис.

Зейн вскинул голову.

– Почему ты убежала из класса?

Даже не глядя на него, я знала, что он нахмурился.

– Мне… мне стало нехорошо. – Я ухватилась за край кухонного островка. – Не поела утром, и на уроке совсем расклеилась.

– Но сейчас тебе лучше? – настойчиво спросил Зейн.

Я посмотрела в его обеспокоенное лицо.

– Да, намного лучше.

Зейн бросил взгляд на стакан апельсинового сока, и на его лице промелькнуло странное выражение. Не говоря ни слова, он выпустил мою руку из своей и обошел кухонный островок.

– Я заверил миссис Клео, что ты не могла покинуть класс без веской на то причины, – продолжил Эббот. – Она согласилась, что подобное поведение не свойственно тебе, и решила дать тебе выполнить эту контрольную в пятницу, после уроков.

При других обстоятельствах я бы заныла, досадуя на то, что придется задержаться в школе, но сейчас благоразумно промолчала.

– Мне очень жаль, что так вышло, – извинилась я.

Взгляд Эббота смягчился.

– В следующий раз обязательно дай учителю знать, что заболела. И позвони Морису, чтобы он приехал за тобой и ты смогла вернуться домой и отдохнуть.

Теперь я чувствовала себя виноватой. Я переступила с ноги на ногу.

– Хорошо.

Зейн вернулся с апельсиновым соком в руке. Он напряженно размышлял о чем-то, сдвинув брови, и, протянув мне стакан, внимательно наблюдал за мной, пока я не выпила его до конца. Я почувствовала себя вдвойне виноватой.