Литмир - Электронная Библиотека

Так было и сегодня. Шайка привычно выложила все, что слышала за последнее время и в конце, как бы невзначай, упомянула о том, что в Светлолесе был какой-то маленький переполох, но ей, дескать, и самой не ясно, откуда там ветер дует… Так же вскользь она прогнусавила, что этот шум появился после того шума, что был у Ямаловых камней, а уж там был не просто шум, а настоящий гром…

И глупая рабыня снова перешла на ссоры белок и синиц.

– Постой, не трещи, – жестко остановил Бардак болтовню Шайки. – Повтори, что там за шум был у Ямала?

– Ну, стоит ли доверять? Новости, принесенные на хвосте сорокой, не стоят внимания великого царя, – угодливо поклонилась Шайка.

– Ты забываешься, мохнатое чучело!

Насмерть перепугавшаяся Шайка едва смогла открыть рот:

– Э-э-э, мои достоверные источники… белки там, сороки…

– Короче!

– В общем, тараторят – что-то вроде грозы было, где-то под вечер, – промямлила полуживая Шайка, уже почуяв грозу над собственной головой.

– Вроде чего?! – ледяным тоном переспросил Бардак.

– Грозы, – плаксиво пискнула Шайка.

Царь убрал руку от раскалывающейся от боли головы и медленно откинулся на спинку трона:

– Если мне не изменяют мои глаза, – сжимая в злобе зубы, зашипел Бардак, – то на дворе зима…?

– Ну, если доверять слухам… и к тому же снег, знаете ли, такой… белый как никогда. В общем да, зима, снег, мороз… у-ух! – затараторила мохнатая бестия. Лицо царя стало чернеть:

– Какая же гроза может быть зимой?!

– Уж-ж-ж, – зажужжала, как муха, Шайка, – даж-же и не знаю, повелитель. В небе что-то перепуталось или заблудилась там… гроза эта. Знаете, ведь там, в небе, деревьев нет, все одинаково, вот она и заблудилась… эта как ее там?

– Ах ты, тупая тварь! – Бардак сорвался с места, схватил свою деревянную клюку и принялся колотить рабыню, осыпая ее проклятиями.

Покорно принимая хозяйские побои, та визжала, охала, хотя и не особо пыталась увернуться, зная, что это важная часть царского развлечения. Звук от удара клюки по мохнатому и глупому существу был притягательно глух и комичен, а что касалось болезненных кривляний Шайки, то они только подливали масла в огонь…

– Ах ты крысиный хобот! Рыбьи копыта! Да я тебя в жабий рог скручу!

Наконец Шайка упала, поджав под себя короткие кривые ножки и наполнила тронную пещеру душераздирающими рыданиями. Довольный результатом, Бардак уселся на мягкие шкуры, покрывающие трон, повесил клюку на подлокотник, взял в руки волшебный жезл и прогремел:

– Так-то… Будешь знать, как за нос водить хозяина. Ишь, раскурлыкалась…

– У-у, больно, – ныла Шайка.

– Хватит! – бешено крикнул царь, почуяв, что скука снова хватает его за горло.

Побитое чучело тут же, как ни в чем не бывало, встало и принялось почесывать ушибленные места.

– Все же, – злобно произнес Бардак, – мне надо было сотворить тебя так, чтобы одна нога выгибалась вперед, а другая назад. Вот это было бы чудище!

Взгляд Бардака стал холоден и мертв, и это было опаснее. Гибель могла грозить всему свету, а уж Шайке… Чудище трусливо бросилось к трону, стащило с хозяина сапоги и принялось вылизывать ему ноги. Знала зверушка, как ублажить повелителя, ибо для того он ее и создал. Стоило Шайке увидеть этот страшный взгляд, она бросалась вылизывать хозяина, сколько тот хотел, и, как ни гадко, где он этого хотел.

Внезапно у дверей тронного зала раздался шорох. Скользя желтым грязным брюхом по полу пещеры, к трону царя ползло мерзкое голое существо, похожее на слишком большого зайца, которого сварили в кипятке. Беспрестанно тычась в каменный пол длинным мокрым носом, оно даже не пыталось поднять свой взгляд от холодных плит.

Вырвавшись из чар мерзкого наслаждения, Бардак с ненавистью посмотрел на слугу, посмевшего вторгнуться в его тошнотворные грезы.

– Если, – прохрипел Бардак, – то, что тебя привело, окажется малозначительным…

– Владыка, – раздалось сдавленное шипение, – там Мор. У него с-с-срочное – с-с-с. Повелитель – с-с-с, вы же знаете, я не стал бы…?

– Заткнись! – Бардак нехотя натянул бережно снятые слугой сапоги и пнул взмокшую от старания Шайку ногой. – Зови Мора.

В темном проеме двери появилось что-то огромное. Сделав еще шаг к свету, «это» явило собой ужас любой стороны Леса. Мор имел тело огромного человека, но с когтями и клыками лютого лесного зверя. Даже в лице у него угадывалось что-то медвежье. Он и был медведем-оборотнем.

– Хозяин! – взревел гость, тяжело дыша.

– Мор, – перебил его Бардак, – хорошо, что ты появился, а то Шайка и Ульянь уже заморили меня тоской.

– Хозяин, – повторил Мор, – у нас беда.

Царь разочарованно поднял брови:

– Беда – плохое развлечение, Мор. Надеюсь, не шутки ради ты произнес это слово?

– Нет, владыка. Меч Индры у мальчишки!

– Меч?! – крикнул Бардак так, что зазвенели каменные своды. – Что ты сказал?!

Мор отвел взгляд от искаженного бешенством лица владыки.

– Как?!! – снова возопил тот, не желая верить в услышанное. Схватившись за голову, он метнулся дальний угол пещеры. – Твари!!! Тва-а-а-ри!!! Как вы его пустили?!

– Повелитель, это Говар. Он специально надоумил мальчишку прийти раньше положенного.

– М-м-м-м, – стонал Бардак. – Почему ты не убил этого ребенка?

– Владыка, я был недалеко от Ямала, когда услышал гром. Бросился к Белой горе и увидел человеческие следы. Когда они уперлись в Ямаловы камни, я все понял. Голова Ямала рассыпалась – меч исчез. След был свежий, и я скоро настиг мальца. Но наткнулся на Росу, дочь Запавета. С ней была Хвоя. Девка упорхнула, а вот с рысью…

– Не верю! Не верю, Мор, чтоб ты не справился с этой кошкой!

– Эта кошка едва не вышибла из меня дух.

– И все же, – торопил с рассказом царь.

Мор шумно сглотнул:

– Придушил я ее.

– Ну, черт побери… дальше!

– Только я собрался свернуть башку этому малому, как на меня наскочил Мах. Видно, девка позвала своих на подмогу…

– Хорошо, хорошо, – нервно отмерял шаги вдоль стены Бардак, – но ведь Мах стар. Как можно сравнить его когти с твоими?

Мор злобно зарычал:

– Мах просто взбесился, эта старая блохастая собака чуть не перегрызла мне горло! Но я отшвырнул его. Я рвался к мальцу, царь! Что мне были бы Мах или Хвоя, если бы я убил его самого? И тут… мальчишка достал Меч!

Ты знаешь Силу этого Меча, царь, – глухо закончил Мор. – И вот – я ушел ни с чем.

– Ушел?! – безумствовал Бардак. – Ты удрал, удрал, как Шайка от звука Волшебного рога. Ты! самый сильный по обе стороны Горы! – Бардак сдавил голову руками так, словно она вот-вот может лопнуть.

Вдруг он резко опустил руки и повернулся к Мору:

– А Говар? Его-то ты нашел, убил?

– Нет, хозяин, я только…

– Нет?! Неужто нельзя было сделать хоть это?

– Владыка, я сейчас! я найду, я мокрого места от него не оставлю! – засуетился Мор.

Бардак махнул рукой.

– Куда уж теперь? Говар только и ждет, видно, чтоб ты пришел и разодрал его. Уж и вымылся, наверное, по такому случаю. Ну и дубина ты, Мор… Шайка! Принеси рог!

Из темноты робко появилась Шайка:

– Хозяин… я так его боюсь.

– Неси рог, я сказал!!! – стены тронной пещеры снова зазвенели. Шайка и Ульянь с трудом подтащили к трону царя закрепленный на длинных деревянных салазках, инкрустированный тяжелыми металлическими кольцами Рог.

Бардак поднял его, раздулся, как пузырь, и, приложившись к железному мундштуку, затрубил. Чудовищный вой стал буравить затхлый воздух пещеры, словно коловорот. Казалось, что для него не было ни границ, ни расстояний. Даже когда царь опустил Рог, гул продолжал жить в головах присутствующих, в мелкой вибрации каждого камня и каждой веточки, в стволе каждого дерева на многие мили вокруг.

Бардак задумчиво уставился в пол. До прибытия главных сил Темнолеса оставалось время, и его нужно было использовать максимально верно. Взгляд царя упал на лежащий у трона волшебный жезл. Кисточка кошачьих усов, венчающая его набалдашник, требовательно топорщилась, призывая Бардака немедля явиться к Сухому колодцу – храму Темной нежити.

16
{"b":"238871","o":1}