– Я Чабор, сын Багора, внук Бородика, от своего имени и имени своего Рода, отрекаюсь от деяний Черного Бога и всех его приспешников. Свято клянусь служить Богам и Предкам нашим…

Слова рождались прямо под сердцем и, не задерживаясь, текли могучей рекой, пропитанной древней силой.

– Теперь вперед! – требовательно сказал Атар. – Докажи, что ты можешь идти выбранным тобой путем Света.

Мальчик улыбнулся и уверенно шагнул в свою новую жизнь.

Этот день они закончили праздничным ужином, за которым Чабор с восхищением рассказывал старику о том, что он пережил сегодня во время клятвы. И взволнованный парс не придал значения тому, что животные ведут себя странно: они едва не подрались из-за еды, а такого за ними никогда прежде не водилось. Если бы только старик мог знать, если бы только мог…

Пришла ночь. Чабор пожелал деду блага и лада и отправился спать, довольно уверенно поднявшись по лестнице. Атар тревожно и радостно проводил взглядом мальчика, потом устало осмотрел комнату с царившем в ней безпорядком. Он взял два кувшина с целебным отваром и поставил их в нишу над своей кроватью. Не сделай он этого, наша история закончилась бы уже после полуночи…

Было уже поздно. Старый звездочет так устал, что, тяжко вздохнув, решил отложить уборку до утра, которое, как известно, мудренее вечера. Не мог он знать, что оставленные в стенной нише кувшины ночью докажут обратное.

Сон жадно поглотил безмерно уставшего за последние дни Атара, затягивая его в омут тяжелых видений. Ему снились черные тучи, медленно ползущие над голыми серыми холмами. Жесткие порывы ветра вызывали дрожь и пронизывали тело до самых костей.

На одном из холмов, у края глубокого ущелья старик увидел Чабора. Мальчик сидел на сплющенном сером валуне и задумчиво смотрел в низкое свинцовое небо. Скала вокруг него была просто иссечена расщелинами. И вдруг ближайшая из них, расположенная прямо за спиной Чабора, ожила. Атар даже не сразу понял, как такое могло произойти! К его ужасу, причиной столь необычного явления была огромная змея, что медленно выползала из этой глубокой трещины.

Парс попытался крикнуть, но от страха слова, словно ком, предательски застряли в его горле. Тогда, понимая, что любое промедление подобно смерти, он бросился к змее и что было сил стал душить. Гибкое сильное тело тут же начало извиваться и предательски выскальзывать из его рук. Еще миг – и эта жуткая змея, невероятно увеличившись в размерах, уже сама сжимала в тесных кольцах потерявшего силы Атара.

Придавив огромным камнем ноги старика, чудовище снова поползло к Чабору. Ари безуспешно пытался освободиться. Безпомощность сводила его с ума и запредельно обостряла реальность происходящего. Внезапно парс услышал голос:

– Вставай! Вставай – или все погибнет!

Атар вздрогнул и… проснулся. По стенам Капища метались призрачные тени. Это были сполохи от очага, раздутого ветром, ворвавшимся в распахнутую настежь дверь. Старик похолодел от ужаса. У лестницы, словно каменное изваяние, застыл силуэт оскаленного в дикой злобе пса, а рядом с кроватью Атара, скованный теми же неведомыми чарами, сидел кот.

Звездочет попытался встать, но вдруг почувствовал, что его ноги неподвижны. Они и в самом деле были словно придавлены огромным невидимым камнем.

Вокруг происходило что-то ужасное, непоправимое, а парализованный колдовством Атар ничего не мог с этим поделать! Сам не понимая зачем, он схватил из стенной ниши то, до чего только мог дотянуться – оставленный накануне вечером кувшин с отваром. Не раздумывая ни секунды, он сунул руку в его горлышко, зачерпнул травяной жидкости и плеснул себе на ноги.

К его удивлению, ни одна капля отвара не долетела до постели! Вся жидкость, словно попав на раскаленное железо, зашипела и мгновенно превратилась в пар. Что-то живое и невидимое дернулось, отпрянув в сторону. Затекшие от незримого груза ноги были свободны.

Старик, не теряя времени, спрыгнул на пол и начал яростно выплескивать в пространство вокруг себя целебную жидкость. Его невидимый враг завизжал где-то у стола и, опрокинув скамью, гулко упал на пол. Атар тут же плеснул из кувшина на место его падения.

В воздухе раздался пронзительный свист, затем хлопок и, наконец, наступила мертвая тишина. Похоже, с этим «гостем» было покончено.

Атар, схватив из ниши второй кувшин, бросился наверх и на миг остолбенел. Видимый в слабых лучах лунного света темный силуэт вытянул руки над постелью мальчика. Сразу заметив появление Атара, чужак в замешательстве отдернул руки, сделал шаг назад и замер.

Черная дыра, скрывающая его лицо, хищно вытянулась в сторону хозяина жилища. Чужак внимательно изучал того, кто вырвался живым из цепких лап его слуги.

Однако отступать он и не думал. Атар очень быстро понял это, заметив вспыхнувшие под капюшоном злые звериные огоньки. В этот же миг незнакомец резко направил руки в темный угол комнаты. Мгновение – и он хлестко, словно бичом, взмахнул ими в сторону парса. Старик, толкаемый неведомой силой, пригнулся. Тут же за его спиной раздался сильный хлопок. На голову посыпались мокрые глиняные черепки и капли молока. Орудием в руках черного мага оказался кувшин, что стоял у кровати Чабора.

Похоже, чужак и сам не ожидал того, что энергия его колдовства поднимет из угла такую безделицу. Он тут же попытался исправить свой промах. Едва только успел лекарь метнуться в другой угол, как в то место, где он только что был, грохнулась тяжелая скамья, разлетаясь на куски.

Не дожидаясь третьей попытки, старик яростно плеснул в пришельца своим целебным отваром. Комнату огласил пронзительный визг. Чужак, трусливо закрывшись руками, присел.

А старик, на секунду остановившись, вдруг резко шагнул в сторону. К счастью, ослепленный болью, гость этого не заметил, и взмах его страшных рук с хлыстом ударил большим огненным шаром в стену позади парса.

Комната наполнилась серным дымом и смрадом болота. Чужак вложил в этот энергетический удар всю оставшуюся силу. Теперь он был настолько истощен, что, не в силах держаться на ногах, просто рухнул на колени и склонил голову в покорном ожидании своей участи.

Парс решительно шагнул к непрошеному гостю и разом вылил остатки отвара ему на голову. Незнакомец тут же упал навзничь и выгнулся мостом. Воздух разрезал его истошный крик. По комнате, словно рассыпавшиеся бусины четок, заскакали голоса сотен злобных духов, вылетевших из-под черной хламиды. Им было очень неуютно в помещении, окропленном чудодейственной водой. Голоса, словно перепуганные мыши, едва рассыпавшись, тут же бросились обратно под колдовскую мантию. Сгорбившись и дергаясь, словно в лихорадке, колдун с большим трудом поднялся и медленно поплыл к лестнице.

– Иди, – сказал ему вслед Атар, – теперь ты безопасен и безполезен тому, кто тебя прислал. Слава Богам, мне не придется решать твою участь. И не позавидуешь тому, кто перестал быть нужным такому Хозяину.

Пришелец замер, поднял руки. Балахон свалился на пол, а из-под него выкатилась крохотная горошина, которая, подпрыгивая на ступенях, тут же рассыпалась в прах и растворилась, подхваченная буйствующим внизу ветром.

Атар осторожно поднял балахон, спешно сошел по лестнице и швырнул его во мрак ночи. Едва оказавшись за порогом, одежда пришельца вспыхнула сине-зеленым пламенем и исчезла.

А к Чабору в эту ночь сон не спешил. Мысли о чудных переменах, удивительном старике, непривычной жизни, а главное – о клятве, гнали дрему прочь.

Но через какое-то время и Чабора сморил сон.

Ему снился дремучий сырой лес и мрачная поляна, которая была окутана густым непроглядным туманом. Вдруг из разлапистых зарослей ельника прямо на него выскочил перепуганный олень и, не останавливаясь, метнулся в сторону, растворившись в мутной кисее.

Чабор пересек поляну и направился в глубь лесной чащи. Он долго брел по мягкому мху меж толстых, коряжистых деревьев, пока лес не уперся в огромное гнилое болото, воняющее горелым торфом и серой. Растущие вокруг него огромные грибы были покрыты скользким, как кисель, налетом. Их безобразные шапки, густо облепленные огромными черными пиявками, занимали все пространство леса у края водной глади.