Усиление католического влияния вызвало ответную реакцию — русские князья со своими православными подданными стали переходить под власть Русского государства. Били челом в службу Ивану Васильевичу даже потомки князей-эмигрантов — внук Шемяки и сын Ивана Можайского.

Отношения между Литвой и Русью снова стали стремительно ухудшаться. В апреле 1500 г. из Вильно прибыло последнее посольство: Александр Литовский в категорической форме требовал выдать князей, перешедших на сторону России. В ответе Ивана Васильевича, переданном литовским послам через казначея Дмитрия Владимировича Овцу-Ховрина и дьяков Федора Курицына и Андрея Майко, подчеркивались гонения на православное население в Литве. Дальнейшие переговоры были, очевидно, бесполезны. С разметной грамотой (об объявлении войны) к Александру отправился Афанасий Шеенок, служилый человек из Вязьмы.

Судя по разрядным книгам, для борьбы против Литвы были созданы три группы войск. На северо-западном направлении, от Волока Ламского и Великих Лук, была развернута рать во главе с Андреем Федоровичем Челядниным, наместником новгородским, «с великого князя знаменем». При нем в Большом полку должны были находиться волоцкие князья Федор и Иван Борисовичи со своими дворами. Назначение воевод в другие полки (Передовой, Правой и Левой руки и Сторожевой) в случае «какова дела» (т. е. сражения) было возложено на Челяднина. На западном направлении, от Вязьмы на Дорогобуж, действовала рать воеводы Юрия Захарьича, возглавлявшего Большой полк. На юго-западе в общем направлении на Путивль должны были действовать войска во главе с Яковом Захарьичем. Кроме этих трех ратей на основных направлениях была создана еще одна — под начальством князя Даниила Васильевича Щени, с включением в нее войск только что перешедших на сторону России князей из-за литовского рубежа. По-видимому, эта рать была своего рода стратегическим резервом.[195]

Поход начался в мае. По данным летописи, 3 мая двинулись войска Якова Захарьича. Они освободили Брянск, а 6 августа заняли Путивль. Население всюду переходило на сторону Русского государства; князья Трубецкие и Мосальские били челом в службу великого князя. Войска северо-западной группы 9 августа овладели Торопцом.

Но главные события кампании 1500 г. развернулись на центральном (западном) направлении. Именно здесь был расположен Смоленск — основной стратегический опорный пункт Литвы в русских землях. В начале кампании Юрий Захарьич овладел Дорогобужем, выйдя таким образом на подступы к Смоленску, до которого оставалось два перехода. Одновременно над Смоленским плацдармом с севера и северо-запада нависали войска Андрея Федоровича Челяднина, собранные у Великих Лук.

В этих условиях Александр Литовский принял решение сосредоточить свои главные силы под командованием гетмана князя Константина Острожского в районе Смоленска и в первую очередь разгромить группировку Юрия Захарьича. По сведениям литовской стороны, он занимал Дорогобуж небольшими силами.

Выступив из Смоленска, гетман Острожский атаковал и потеснил русский передовой отряд. Начальный этап сражения развивался для литовцев как будто благоприятно. Но они не знали, что на помощь Юрию Захарьичу уже подошла резервная рать князя Даниила Щени, своевременно выдвинутая великим князем.

По новой диспозиции Щеня возглавил Большой полк (т. о. стал командующим армией), а Юрий Захарьич стал новым воеводой Сторожевого полка, т. е. начальником арьергарда. По этому поводу в разрядах сохранилась любопытная переписка. Обиженный своим понижением, Юрий Захарьич писал великому князю, что не хочет быть в Сторожевом полку: «То де мне стеречь князя Данилова полка Щенятева». На это он получил ответ, присланный с князем Константином Ушатым: «Гораздо ль так чинить, говоришь, что не хочешь быть в Сторожевом полку? И тебе стеречь не князя Даниила, стеречь тебе меня да моего дела. А каковы воеводы в Большом полку, таковы воеводы чинят и в Сторожевом полку, ино не сором тебе быть в Сторожевом полку».[196]

Впереди было почти два века местнических споров, проходящих через всю историю военной, административной и придворной службы феодальной Руси.

И Иван IV, и другие цари тщетно пытались бороться с этим явлением. Не помогали ни казни, ни увещевания. Но на самой заре эпохи местничества слышен твердый голос первого государя всея Руси, умеющего видеть взаимоотношение частей и целого и указать воеводе его место и значение в общем строю.

Гетман Острожский пытался, видимо, обойти русские войска и ударить им в тыл. Передовой отряд, отступая, заманил литовцев на восточный берег реки Ведроши, где они были атакованы главными силами русских. В сражении, развернувшемся 14 июля, в памятный день победы на Шелони, войска гетмана были окружены русскими (уничтожившими в их тылу мост) и разбиты наголову. Среди тысяч пленных — сам гетман и длинный список вельмож, «людей именитых»...[197]

В дорогобужских лесах, на берегах речек Тросны и Ведроши, произошло одно из самых замечательных сражений эпохи. Столкнулись главные силы двух армий; с каждой стороны билось, по-видимому, по несколько десятков тысяч человек. Полный разгром литовского войска и пленение его предводителя — крупнейшая победа со времен Куликовской битвы. Впервые за всю историю борьбы ё Литвой ее войска на Русской земле потерпели полное, сокрушительное поражение.

Основная причина победы русских — в превосходстве стратегического и тактического руководства. Крупнейшую роль сыграла заблаговременно созданная резервная рать, весьма искусно использованная великим князем. Своевременное сосредоточение этой рати на направлении главного удара создавало основную предпосылку успеха в сражении. Тактическое руководство князя Даниила Щени тоже было, видимо, на высоте. Он твердо держал в своих руках управление войсками, умело применил излюбленные в русском войске приемы, ведущие к окружению противника.

Победа на Ведроши означала крушение стратегического плана Александра Казимировича — нанести поражение русским армиям по частям. С этого времени литовские войска стали избегать сражений в открытом поле, ограничиваясь обороной городов и крепостей.

Через три дня после сражения в Москву прибыл с радостной вестью Михаил Андреевич Плещеев. От него великий князь получил первое известие о победе своих войск. «И бысть тогда радость велика на Москве».

Пятнадцать русских городов были освобождены к середине августа. Чернигов, Стародуб, Гомель, Новгород Севсрский... Почти вся Северская земля по Десне и ее притокам вернулась в состав Русского государства.

Но война затягивалась. Александр Литовский проявил большую дипломатическую активность, пытаясь создать коалицию против Русского государства.

Посредническая миссия братьев Александра, польского короля Яна-Альбрехта и венгерского Владислава, направивших зимой своих послов в Москву, успеха не имела. Припугнуть Русское государство совместным выступлением трех Ягеллонов не удалось. Великий князь в принципе от переговоров не отказывался, но категорически заявил, что освобожденные в ходе войны города и волости составляют исконную русскую территорию («из старины все наша отчина»).

Значительно большего успеха дипломатия Александра Казимировича добилась в Ливонии — магистра Вальтера фон Плеттенберга было нетрудно склонить на войну с Русью.

Весной 1501 г. немцы захватили 200 русских судов с товарами и 150 купцов, которые были посажены в погреб. Магистр нарушил мир 1481 г. и напал на Русское государство.

Сосредоточение главных сил Руси на литовском фронте позволило ливонцам на первых порах добиться известных успехов. Они одержали победу под Изборском на реке Серице, обратив в бегство московские полки и псковское ополчение. Это было крупное и горестное поражение: «Бысть во Пскове туга и плач»,— замечает летописец. Но Изборск устоял, несмотря на артиллерийский обстрел, и от бродов через Великую под Псковом немцы тоже были отбиты. Двигаясь вверх по Великой, они 8 сентября захватили и сожгли Остров, причем, по сведениям летописца, погибло до четырех тысяч человек —«овы згореша, а иные истопоша, овые мечю предаша, и иныа в плен поведоша».