Развитие аффектов страха и ужаса и зрительных и звуковых галлюцинаций устрашающего содержания представляется частым явлением (Реформатский), хотя, по-видимому, не все эндемии протекают в этом отношении одинаково; по крайне мере, некоторые авторы (Tuczek, Siemens) почти не встречали галлюцинаций, а имевшиеся случаи пытаются объяснить алкоголизмом больных или относят к области сновидений; однако, в наблюдениях Реформатского галлюцинации были несомненно: то больной видел пожар своего помещения и стремился убежать из него, то он ловил унесенную водою шапку; другой видел соседа, приказывающего его душить, на третьего нападала толпа; над ним смеялись, издевались; закапывали в могилу; другому угрожали бесы, требуя отречения от веры; больная слышала угрожающий голос мужа; больные вели беседы с галлюцинаторными образами и голосами, бежали от угроз, нападали и т. д. Отмечен эротический характер галлюцинаций, например, одна больная заявляла, что свекор и деверь насильно с нею «грех делают». Эротизм — вообще свойство отравления спорыньей; это видно и из поведения больных, манипулирующих со своими половыми органами. Нередко больные переживают и сновидения устрашающего содержания. Зрительные иллюзии, — больные не узнают знакомых лиц, например, мать своего ребенка, принимая его за другого.
Приступы психодвигательного возбуждения с агрессивным поведением по отношению к окружающим, достигающие степени неистовства; у иных состояние тяжелой депрессии с предсердечной тоской. В отдельных случаях психодвигательное возбуждение длится неделями. Отрывочные бредовые идеи разнообразного содержания, источником которых являются галлюцинации и настроение больных.
Душевное расстройство не всегда развивается параллельно с физическими признаками болезни и в частности с судорогами и с судорожными приступами; оно может быть выражено и без наличности последних. Приступы возбуждения с помрачением и спутанностью сознания, с обильными галлюцинациями нередко развиваются непосредственно за судорожными приступами, подобно тому, как это бывает при эпилепсии; если это состояние проходит, то больные или не сохраняют о нем воспоминания, или оно оказывается крайне неполным[378].
В 30-е годы в СССР по результатам наблюдений недавних эпидемий появляется ряд работ именно о психических расстройствах при эрготизме[379].
Но в то же время врачи, исследовавшие вспышку эрготизма в Мозырском округе (БССР) в 1932 году, отмечали: «Что касается психических изменений при эрготизме, то вопрос о них крайне скудно освещен в литературе»[380]. Действительно, вопрос был в те годы вполне актуален, но граница между психозом с наблюдаемыми органическими нарушениями мозга и начальными «легкими» галлюцинациями еще не была проведена. Подробную классификацию психических нарушений попытался составить в 1937 году психиатр и крупный специалист по оценке воздействия на психику различных наркотиков и токсических веществ профессор Выясновский.
Из всех тех описаний, которыми изобилует богатая литература, относящаяся к психозам, наблюдаемым при отравлении спорыньей, можно сделать следующие выводы в отношении характера психических расстройств при эрготизме, более или менее общие для всех наблюдений:
1. Наличие разных степеней расстройства сознания
2. Галлюцинаторная спутанность
3. Депрессивный симптокомплекс
4. Разные нарушения в аффективной сфере
5. Ведущие нарушения интеллектуальной сферы разных степеней слабоумия[381].
Выясновский и его сотрудники на своем клиническом материале идут дальше и выделяют семь групп психозов. Описываются также и случаи, трудно поддающиеся какой-либо определенной типизации. Например, у взрослых в семье начались типичные судороги, но у двух мальчиков 8 и 10 лет, питавшихся вместе со всей семьей, судорожных приступов не было. Однако проявилось своеобразное изменение психики:
Сидя за обедом, мальчики вскакивают вдруг из-за стола, подбегают к кому-либо из членов семьи, с визгом, криком и шумом хватают его за голову и начинают кричать: «давай нож, вот арбуз поспел, будем его резать». При этом они делают массу лишних движений, лица их несколько гиперемированы. Первый раз родители приняли это за шутку, и не опомнились, как один из мальчиков нанес рану ножом в голову своей сестренке. В другой раз старший мальчик, взяв удочку, привел с реки своего товарища, зацепив его крючком за щеку, со словами «вот я поймал сазана, ложи его на сковородку и жарь», причем последняя фраза была сказана с совершенно серьезным видом[382].
Родственникам приходилось связывать мальчиков на время приступа, точно так же, как в XIX веке родные связывали вышеописанного крестьянина Прохорова.
В других случаях Выясновский отмечает симптомы искажения перспективы, больным «свои руки кажутся длинными и толстыми», «дома, улицы и заборы, находящиеся в уровень с движущимися предметами, представляются отодвинутыми, несколько вытянутыми». Вообще предметы меняют формы, «скашиваются», «изламываются» и имеют странные «чудные» очертания. Некоторые пациенты как бы находятся в необычной, «какой-то часто фантастической» обстановке, имеют смутное восприятие каких-то людей, их обрывочных действий. Больной ощущает себя и не пассивным зрителем, и не участником, его переживания «как бы обрываются на каких-то непонятных намерениях». Одной пациентке стало казаться, что рядом кто-то ездит на сивых лошадях, кругом идет война. «Этим галлюцинаторным переживаниям способствовало чувство страха, под влиянием которого больная стремилась куда-то убежать из дома». Другая больная все время пыталась куда-то бежать по чудящимся ей «крутым лестничкам». Еще один больной почти непрерывно видит «двух мужиков, собиравшихся его душить», другой затыкает уши ватой, чтобы не слышать «голоса вредителей», но «предоставленный самому себе вполголоса отвечает им». Больной даже передвигается с опаской: «озирается по сторонам, пристально всматривается в ту или другую сторону». Выясновский подчеркивает: «Что касается характера галлюцинаций, то во всех случаях они неприятны по содержанию, иногда „устрашающие“. Во всех случаях отмечается насыщенная эмотивная реакция больных на их галлюцинаторные переживания. В смысле участия органов чувств, воспроизводящих галлюцинаторные феномены, в наших случаях отмечается зрение и слух»[383].
В этих случаях галлюцинации напоминают «бэд трип» при приеме ЛСД, но до открытия Хофманна тогда оставался еще год (или шесть до официального обнародования), и Выясновский никаких параллелей провести не мог. Но он ясно видел необходимость разделения причин возникновений психозов и галлюцинаций: «Не легко определить место психозов эрготизма в психиатрической классификации. Кажущаяся ясность генеза уступает трудности решения основного вопроса: во всех ли случаях механизм возникновения психозов один и тот же?»[384]. Выясновский даже высказал гипотезу о влиянии некой внешней инфекции, ибо психозы хорошо объяснялись органическим нарушением, а сумеречное состояние сознания и галлюцинации — нет. То есть речь идет о синергизме эрготизма с каким-то еще неизвестным фактором, и само представление о природе психозов должно тогда измениться: «Здесь мы будем иметь психоз не эрготизма, а психоз у эрготика. В этом случае эрготизм будет лишь тем ложем, на котором развивается психоз, производимый другим фактором»[385].
Теперь же представляется (не учитывая внешнюю инфекцию, вполне, впрочем, возможную), что очень грубо психические нарушения можно разделить на два типа — 1) психозы с фиксируемыми органическими нарушениями (вызываемые, напр., эрготамином и др.) и 2) ЛСД-подобные галлюцинации без наблюдаемых органических нарушений мозга (вызываемые, напр., лизергиновой кислотой, эргоновином). Грань между этими типами достаточно расплывчата, и надо заметить, что эпидемии с большим преобладанием второго типа так и остались в истории неопознанными — ведь все видения были, по мнению современников, от бесов, а вовсе не от спорыньи. Российских кликуш (ближе к первому типу) пока также никто еще не записал в жертвы эрготизма. Никто пока не попытался исследовать с этих позиций, например, эпидемии мерячения и икотниц-покрикух[386].