На станции мы присматриваем себе и «спальни». Я — на правой, а мой напарник на левой «стенке». Правда, в невесомости потолок, пол и стены отличаются лишь цветом: белый, бежевый, салатный. А в остальном это все равно.
В центре самой большой части рабочего отсека находится большой блок научной аппаратуры. Это наш «НИИ». Рядом — «стадион», комплексный физический тренажер. Важное место здесь занимает прибор «Аэлита», который позволяет снимать клиническую электрокардиограмму. Здесь же велоэргометр… Сколько часов проведено на нем, сколько проделано «кругосветных путешествий». Часто шутили: «На велосипеде через Атлантику проехал…» И в самом деле: крутишь педали, а в иллюминаторе плывет Земля…
Есть на «Салюте» и бытовой блок, своего рода «кухня». И даже с холодильником объемом 50 литров. Комфорт! Плывешь где-нибудь над Багамами и пьешь холодный сок из тубы. А в это время по связи: «„Эльбрусы“, у вас по программе эксперимент…» И — по «строке» что-нибудь вроде вот такого: «Измерение спектров вести начиная с диапазона 310,6 гц. Проследите правильность подключения октавного фильтра и шумомера кабелями по соответствию цветных меток. Автономные источники тока („Крона“) доставлены последним грузовиком. Внимание! Вся работа должна быть проведена за 20–25 минут».
Сначала у нас очень много времени уходило на хозяйственные проблемы. Вот где мы поняли заботы своих жен! Пошли по пути разделения труда. Поскольку я к пище более равнодушен, пост заведующего продуктами достался мне. На кухне же установили недельное дежурство. И иногда утро начиналось таким диалогом с Землей:
— Кто у вас сегодня на кухне хозяйничает?
— Я, — отвечаю. — Моя неделя на камбузе.
— Валентин хвалит?
— А как же! Ведь следующая неделя его…
Так нам попутно пришлось осваивать и другие, вполне земные профессии.
Из писем с орбиты. Березовой А. И. — сыну Сергею 25 июня 1982 года. (Доставлено первой экспедицией посещения на «Союзе Т-6».)
«…Почти полтора месяца прошло (41 сутки, точнее) как мы вошли в станцию. Конечно, уже обжились. Наладился быт: еда, бритье, ну и все остальное. Один раз даже в душе помылись… Это, конечно, не та парилка, куда я по пятницам ходил. Но когда 30 суток моешься только влажными полотенцами (после физических упражнений) или умываешься влажной салфеткой размером вот с этот листок, то и такой душ „системы „Салют-7““ — уже роскошь. Правда, мы со сборкой его, проверкой, самим мытьем, уборкой и разборкой провозились целый день, буквально с 8 утра до 8 вечера — но зато какое получили удовольствие!..
Земля очень красивая, Сережа. Я даже свои чувства сейчас, при взгляде на нее не могу выразить — потом расскажу, если сумею. Одно только тебе скажу: наблюдения Земли нам здесь заменяют все развлечения — и книги, и кино, и телевизор, и театр, и футбол — все. Иногда так устанешь за день, что и сил нет даже программу на завтрашний день посмотреть. Подплывешь к иллюминатору, повисишь там минут пять, любуясь Землей и звездами, — и вроде бы прошла усталость: так это красиво и величественно».
Визуальные наблюдения Земли
Из сообщения ТАСС 6 июля 1982 года.
«Идут 55-е сутки орбитального полета Анатолия Березового и Валентина Лебедева…
…Сегодняшним распорядком значительное место отведено геофизическим исследованиям в интересах науки и различных отраслей народного хозяйства. Космонавты ведут визуальные наблюдения и фотосъемку отдельных районов земной суши и акватории Мирового океана, используя при этом спектро- и радиометрическую аппаратуру, стационарные фотоаппараты МКФ-6М, КАТЭ-140».
Профессия космонавта многопланова. Он и геолог, и физик, и рыбак, и лесник… Десятки самых разных областей деятельности должны быть хоть немного знакомы ему. Космонавт — это сплав земных профессий.
И нам приходилось быть немного лесниками. По заказам ряда организаций мы дали подробное описание состояния лесных массивов на Алтае, в Карпатах, в Амурской области. Кроме того, с орбиты не только различимы массивы хвойных и лиственных пород, но можно обнаружить очаги лесных болезней — массового размножения вредителей и можно вовремя передать сообщение о возникающем лесном пожаре.
Пришлось нам участвовать и в инвентаризации водных ресурсов. Протяженность наших рек составляет один миллион километров, и почти все они находятся за Уралом. Вообще очень много внимания в визуальных наблюдениях территории нашей страны мы уделяли именно территориям за Уралом — Сибири. Там лежит будущее нашего народного хозяйства, там наша основная кладовая.
Важным объектом наблюдения была для нас зона БАМа. Мы сделали снимки для уточнения геоморфологической карты этого края, карт тектонических разломов. Они должны были облегчить выбор мест для строительства туннелей, позволяли наметить перспективы освоения этих мест.
Вообще надо сказать, что изучение природных ресурсов Земли, наблюдение и фотографирование земной поверхности занимало значительное место в нашей программе. Было сделано до 15 тысяч снимков Земли в интересах науки и народного хозяйства СССР.
Как и многим моим товарищам, мне особенно нравились визуальные наблюдения. Все-таки это связь с Землей, с родными или знакомыми местами, с близкими людьми. Учили-учили в школе, скажем, про какие-нибудь Азорские острова, а тут — вот они! Мы будто себя со стороны увидели, наблюдая за Жан-Лу Кретьеном, когда он искал свою родную Бретань. И как же он был счастлив, увидев ее из космоса! А увидев ночной Париж, радовался прямо по-детски.
Визуальные наблюдения из космоса были для нас и формой общения с родной природой, приносили вполне земную радость. С орбиты мы могли наблюдать все времена года: стартовали весной, летали все лето, осень, а садились уже в начале зимы. И чем дольше летаешь, тем чаще тянет «повисеть» у иллюминатора. Могу признаться, что за долгие месяцы полета надоедало все: магнитофонные кассеты, видео, иной раз не хотелось слушать и концерты с Земли, и тоска наползала — но неизменно новой и все более дорогой была медленно проплывающая в иллюминаторах Земля. И невозможно было налюбоваться ею, и уходили тоска и усталость. Полчаса у иллюминатора — и снова хотелось работать. А работы было немало. И биология, и геология, и даже археологические изыскания.
Из писем с орбиты. Березовой А. Н. — жене 6 августа 1982 года. (Доставлено второй экспедицией посещения на «Союзе Т-5».)
«…Совсем уже собирался с тобой говорить: бумагу взял, ручку вытащил, расположился, чтоб удобно писать было (вниз головой на первом посту), да тут взглянул на прибор: где проходим? И все отложил, мчусь в ПХО (переходный отсек). Проходим самый кончик Южной Америки. Это не часто. Солнышко садится. Земля круглая. А под нами снежные горы Патагонии; дальше к югу (едва видно) Магелланов пролив. Огненная Земля совсем не видна: накрыта громадным циклоном…»
Новь древней науки
Астрономия еще задолго до появления письменности была весьма почитаемой наукой. Необходимость вычислять периоды подъема и спада воды, времени сева и уборки урожая заставляла человека пристально вглядываться в узор небесных светил.
Выход в космос автоматических станций и кораблей с человеком на борту привел к созданию нового направления в астрономии. Астрономические приборы поднялись за пределы атмосферы, в космос. Возник новый, мощный источник информации в древней науке. И нам, космонавтам, пришлось стать немножко астрономами.
Институт космических исследований АН СССР и лаборатория космической астрономии французского Национального центра по исследованию космоса в Марселе подготовили для нашей экспедиции на «Салюте-7» целую серию экспериментов под названием «Пирамиг». Одновременно шли эксперименты ПСН, подготовленные нашим Институтом космических исследований и Институтом астрофизики в Париже. Аппаратура «Пирамиг» и ПСН позволяла получить новые, очень интересные данные.
