– С вами… все в порядке? – спросила Рисн.

– Хм? – отозвался мужчина. – О, в перерывах между обмороками – да. Вполне. Кажется, я перестал чувствовать боль в лодыжках, и это просто восхитительно.

Рисн прижала руки к груди, не смея приблизиться. Аймианец. Очень дурной знак. Она была не особо суеверной – даже иной раз сомневалась в Стремлениях, – но… это ведь аймианец!

– Чудище, какие лютые проклятия ты навлек на этот народ? – требовательно спросил Килрм.

– Непристойные каламбуры, – рассеянно отозвался повешенный. – И вонь от того, что я съел, но не смог переварить как надо. Полагаю, ты собираешься побеседовать с королем?

– Я… – начала Рисн, и позади нее еще один реши завопил и сиганул с выступа. – Да.

– Тогда, – продолжило существо, – не спрашивай о душе их бога. Оказывается, они не любят говорить на эту тему. Она должна быть поразительной, раз эти существа вырастают такими здоровенными. Даже больше спренов, которые обитают в телах обычных большепанцирников. Ммм… – Он казался весьма довольным чем-то.

– Не сочувствуй ему, торгмастер, – негромко посоветовал Килрм, увлекая ее прочь от болтающегося на веревке пленника. – Он может спастись, если захочет.

Нлент, другой охранник, кивнул:

– Они могут отделять конечности. И кожу тоже снимают. У них нет настоящих тел. Они просто что-то злое, принявшее форму человека.

Крепыш-охранник носил на запястье амулет, дарующий храбрость; он снял его и крепко сжал в руке. У амулета не было никаких свойств, разумеется. Он просто служил напоминанием об одном из Стремлений, придающим храбрость. Желай того, в чем нуждаешься, со всем пылом, со всей страстью – и оно станет твоим.

Если Рисн в чем-то и нуждалась, так это в том, чтобы бабск оказался рядом. Она снова направилась вверх, расстроенная встречей с аймианцем. Справа все новые и новые люди разбегались и прыгали в воду. Безумие.

«„Торгмастер“, – вспомнила она. – Килрм назвал меня торгмастером». Она не была таковым, еще нет. Девушка – собственность Встима; пока что – просто ученица, которая время от времени трудилась для него, как рабыня.

Она не заслужила этот титул, но услышанное придало ей сил. Рисн первой поднялась по ступеням, которые шли все выше, огибая панцирь чудища. Они миновали место, где земля расступалась, и сквозь щель в панцире можно было увидеть кожу далеко внизу. Разлом зиял точно пропасть; попытавшись его перепрыгнуть, она бы обязательно сорвалась.

Реши, с которыми она встречалась на тропе, отказывались отвечать на вопросы. К счастью, Килрм знал дорогу, и, когда тропа разделилась, он указал правильное направление. Время от времени попадались довольно большие ровные участки, но потом каждый раз снова начинались ступени.

С гудящими от боли ногами, в мокрой от пота одежде, они достигли вершины очередной лестницы и – наконец-то – увидели, что ступени закончились. Здесь джунгли полностью исчезли, превратившись в чистое поле, на котором тут и там теснились небольшими группами камнепочки, а вокруг поля простиралось лишь безоблачное небо.

«Голова, – подумала Рисн. – Мы все это время взбирались к голове чудища».

Тропу с двух сторон окружали солдаты, вооруженные копьями с разноцветными кистями. Их нагрудники и наручи были из панциря, покрытого зловещими резными узорами, и хотя из одежды – только накидки, они стояли смирно, как любые солдаты-алети, и с соответствующими суровыми лицами. Значит, ее бабск сказал правду. Не все реши бездельники и купальщики.

«Смелее», – приказала она себе, вспоминая слова Встима. Этим людям нельзя демонстрировать робость.

В конце тропы из стражников и камнепочек стоял король – маленькая фигура на краю панциря, глядящая на солнце.

Рисн решительным шагом направилась вперед, сквозь двойной ряд копий. Она ожидала, что король будет одет так же, как остальные, но тот оказался в закрытом пышном одеянии ярко-зеленого и ярко-желтого цветов. Наверное, в такой одежде было ужасно жарко.

Приблизившись, Рисн поняла, насколько высоко забралась. Внизу блестела на солнце вода – так далеко, что если бросить камень, то не услышишь всплеска от его падения. Достаточно далеко, чтобы от одного лишь взгляда ее желудок свело судорогой, а ноги подкосились.

Чтобы подойти ближе к королю, нужно было ступить на железную пластину, на которой он стоял. То есть оказаться на волосок от падения в пропасть в сотни и сотни футов глубиной.

«Успокойся», – приказала себе девушка.

Рисн докажет бабску, что может заниматься делами. Она уже не та невежественная девчонка, которая вынесла ошибочное суждение о шинцах или оскорбила ириали. Она усвоила урок.

Хотя, наверное, стоило одолжить у Нлента его амулет храбрости.

Она ступила на край панциря. Король казался молодым, по крайней мере со спины. Сложен как юноша или…

«Нет», – потрясенно поняла Рисн, когда король повернулся.

Это была женщина – достаточно старая, чтобы ее волосы поседели, но еще не согбенная от прожитых лет.

Еще один человек вышел на край панциря позади Рисн. Он был моложе, и в обычном одеянии из накидки с кистями. Волосы, заплетенные в две косы, падали на загорелые обнаженные плечи. Когда он заговорил, в его голосе не было даже намека на акцент.

– Король желает знать, почему его старый торговый партнер Встим не явился лично, а прислал вместо себя ребенка.

– А ты король? – спросила незнакомца Рисн.

Он рассмеялся:

– Ты стоишь пред ним и задаешь мне такие вопросы?

Рисн посмотрела на человека в пышных одеждах, перехваченных поясом. Вырез спереди был достаточно глубоким, чтобы показать: у «короля» определенно имеются груди.

– Нами правит король, – объяснил мужчина. – Его пол не важен.

Рисн казалось, что пол был частью понятия «король», но спорить об этом не стоило.

– Моему хозяину нездоровится, – объяснила она, обращаясь к мужчине, который был, видимо, торгмастером этого острова. – Я уполномочена говорить от его лица и совершить эту сделку.

Мужчина пренебрежительно фыркнул и сел на край панциря, свесив ноги. Желудок Рисн кувыркнулся.

– Зря он так поступил. Значит, сделки не будет.

– Я полагаю, ты Талик? – спросила Рисн, скрестив руки на груди.

Мужчина больше не смотрел на нее. Похоже, это демонстративное неуважение.

– Да.

– Хозяин предупреждал о тебе.

– Значит, он не полный дурень, – сказал Талик. – Всего лишь почти полный.

У него потрясающее произношение. Она невольно поискала взглядом тайленские брови, но он был явно реши.

Рисн стиснула зубы, потом вынудила себя сесть с ним рядом на краю панциря. Девушка попыталась сделать это с той же небрежностью, что и он, но не сумела. Она просто опустилась на корточки – это было нелегким делом в модной юбке – и устроилась на небольшом расстоянии от него.

«Ох, ради Стремлений! Я упаду отсюда и умру. Не смотреть вниз! Только не смотреть вниз!»

Но она не смогла сдержаться и, бросив всего один взгляд вниз, тотчас же ощутила головокружение. С этого места была видна боковая часть головы, массивная линия челюсти. Неподалеку, справа от Рисн, на выступе над глазом люди сталкивали с края связки фруктов. Обвязанные лозами, фрукты опускались, раскачиваясь, прямо в расположенную внизу пасть.

Жвала двигались медленно, затягивая подношение в глотку, дергая веревки. Реши тянули их назад и привязывали новые фрукты, и все это на глазах у короля, который наблюдал за кормлением с самого кончика носа слева от Рисн.

– Угощение, – пояснил Талик, заметив, куда она смотрит. – Подарок. Эти маленькие связки фруктов, конечно, не насытят нашего бога.

– А что насытит?

Он улыбнулся:

– Почему ты еще здесь, девочка? Разве я тебя не отпустил?

– Нет нужды отменять сделку, – ответила Рисн. – Хозяин сказал мне, что условия уже обговорены. Мы привезли все, что вы попросили в качестве оплаты. – «Хотя я и не знаю за что». – Отвергать меня сейчас бессмысленно.

Король, как она заметила, придвинулся чуть ближе, чтобы слушать.